Контейнер с зёрнами громоздился прямо поверх неё, а к нему кто-то скотчем примотал срезанное горлышко пластиковой бутылки – этакую воронку, да ещё с самодельным запирающим механизмом, так что зёрна через воронку подавались не всё время, а по мере необходимости, прямо в открытый отсек на кофемашине. Тут же сбоку на несчастном устройстве висел на ремнях контейнер с молоком, из которого оно по трубкам поступало в ёмкость для взбивания, в которой отдыхал капучинатор. Мне стало немного нехорошо от мысли, как давно никто это не мыл и не менял, но на вид разумная жизнь там ещё не завелась, так что, может, молоко неорганическое…
Однако полуразумная жизнь была пристёгнута ремнями с другому боку кофемашины. Это был маленький робот, похожий на Кузю, с длинными гибкими лапами-щупами, которыми он управлял и механизмом насыпания зёрен и кранчиком для молока и, видимо, даже сам подставлял стакан под сопло.
– Ты что тут делаешь? – прошептала я от изумления.
В ответ маленький робот грустно чирикнул, дёрнулся в ремнях и снова печально обмяк. Меня начало потряхивать. Если это сделал Телегин, он до своего рабочего стола вообще никогда не доберётся.
Скрепыш:Думаешь, Мишура не в курсе?
Я повертела в голове факты. Мишура почему-то нервничал, когда сотрудники выходили на лоджию. Уж не он ли сварганил эту конструкцию? Из опенспейса её не видно, дерево в кадке загораживает.
Пока я размышляла, Скрепка уже залез в документы отдела и принялся вывешивать мне на экран всё, что находил. В частности, список закреплённых за отделом роботов. Я заинтересовалась: как так, ведь техподдержка просила у других отделов больше роботов, потому что им не хватало. Однако этот Кузин брат висел тут явно не первую неделю. Почему же они его не использовали?
Скрепыш:Серийный номер MITE-987, с начала года стоит статус "в ремонте".
Я посмотрела в круглые стеклянные глаза на стебельках, торчащие над корпусом пленника.
– Митя, значит. И что же у него сломалось?
Скрепыш:Я не нашёл описания поломки. Что характерно, ответственным за ремонт тоже никто не назначен, сроков нет и никаких шагов вроде закупки запчастей для этой модели не прослеживается. В таблицах учёта рабочего времени сотрудников ни у кого нет записей о ремонте роботов.
– А его вообще должны ремонтировать сотрудники этого отдела? Разве не Фома?
Скрепыш:И-и-и, батенька, Фома прикреплен к складу, а этот робот не складской. В офисе все тикеты на ремонт и обслуживание оборудования падают на техподдержку. Но самое интересное – ни у кого из сотрудников отдела нет квалификации инженера-робототехника!
Искин объявил это так торжественно, что мне померещился на заднем плане салют под барабанную дробь.
– То-о есть, – медленно перевела я на человеческий, – Митю не починили потому, что чинить его некому? И вообще в офисе никто роботов не чинит?
Скрепыш:Бинго! Их либо списывают, либо в крайнем случае отправляют на склад!
Мне захотелось побиться головой о стенку, но меня могли увидеть орущие друг на друга Мишура и Телегин. Поэтому я перевела взгляд на Митю. Тот смотрел на меня умоляюще и быстро-быстро мотал маленькими клешнями на концах лапок.
– А в чём его поломка, ты не можешь понять?
Скрепыш:Секунду, читаю логи… Хм-м-м, похоже, что на него пролили воду. Может, чай. Короче, он намок, вода попала на мембраны, и он перестал воспринимать человеческую речь.
– А теперь высох? – негромко спросила я вслух.
Митя задёргался и зачирикал, а для верности даже зажёг между глазами зелёную лампочку.
Я осторожно глянула сквозь стекло. Телегин за своим столом не сидел, а его стакан плавал в луже кофе, которая неторопливо стекала со стола на пол. Других сотрудников в поле зрения тоже не было.
Не теряя времени, я расстегнула пряжки ремней. Митя и контейнер с молоком тут же начали падать, но я успела их подхватить. Роботёнок наконец сориентировался и протянул телескопические ножки до пола, после чего неуверенно встал на них и переступил, словно вспоминая, как это делается. Одной рукой придерживая чёртово молоко, другой я застегнула ремни обратно – потуже. К счастью, кофемашина и правда была прикручена к кулеру и не свалилась с него, когда нарушилось равновесие.
Осторожно отпустив руки, я отошла на то место, где стояла с утра, и замерла с невинным видом. Митя наконец разобрался со своими ножками, укоротил их вдвое и перестал шататься, зато радостно защебетал.
– Тихо, – прошипела я, косясь за стекло. – Спрячься пока.
Робот мигнул лампочкой и всосался в щель между кулером и стеной. Отлично. Теперь у меня тут есть свой агентик.
За стеклом появился красно-белый корпус местной Клавы, которая принялась ликвидировать кофейное озеро.
– Слушай, Скрепка… А ты, помнится, говорил, что в "ЭкзоТехе" две техподдержки. Я вот думаю, может, надо их того… оптимизировать?
Скрепыш:Намёк понял. Инициативу поддерживаю. Разрабатываю план действий.
С этими словами аватар искина завернулся в чёрный плащ с кровавым подбоем и острым воротником, а после отрастил огромные треугольные зубы и беззвучно расхохотался.
***
– Почему вы хотите работать в нашей компании, дейсдарыня Попова? – Давид смотрел на привлекательную женщину лет тридцати, элегантно одетую, умело подкрашенную, явно знающую себе цену.
– Я отлично разбираюсь в терраформировании, – улыбалась она тоже весьма профессионально: сдержанно и искренне. По крайней мере, так казалось. – У меня и образование связано с ним, и вся карьера. А «ЭкзоТех» – один из лидеров по продаже подобного оборудования в этом секторе космоса. Более того, я изучила сайт компании и впечатлена ценностями компании. Буду рада стать частью команды.
– Я понял, – Усманов бегло пробежался взглядом по резюме, заодно вспомнил, что кандидатку звали Елена. Его действительно можно было назвать сильным. – Скажите, вы замужем?
– Да, я состою в браке.
– Дети есть?
– Нет, детей нет.
– Вы беременны? – упорствовал Давид.
– Нет.
– А когда собираетесь?
– У нас с мужем пока нет в планах заводить ребёнка, – так же спокойно ответила Попова.
– Дети редко спрашивают нашего мнения, когда появляться, – хмыкнул Давид.
– Но в не наш же век, – с улыбкой покачала головой Елена.
– Да-да, слышал я эти песни, а потом плати этим беременяшкам. Поймите, дорогая, у нас очень хорошая социальная программа, и женщины с удовольствием идут к нам на работу, чтобы получить пособия, садики и прочее. А работать кто будет?
– Это весьма похвально, что «ЭкзоТех» заботится о своих сотрудниках, покивала Попова. – Возможно, я когда-нибудь тоже воспользуюсь этой возможностью, но на данный момент я планирую ещё несколько лет отдать карьере.
– Значит, вопрос «Кем вы видите себя через пять лет?» не имеет смысл задавать? – усмехнулся Усманов. – Матерью с двумя детьми на шее у компании, верно?– и тут же переключился: – Есть ли у вас дополнительные источники дохода?
– А какое это имеет отношение к работе? – В первый раз Елена чуть нахмурилась.
– Мне важно понять вашу мотивацию.
– Я замужем, мы с мужем ведём совместный бюджет.
– То есть вы всё-таки привыкли перекладывать ответственность на других, да? Скорее такая домохозяйка, чем сотрудник, так?
– Я после университета сразу пошла работать и более у меня не было пауз в стаже больше, чем месяц, – Попова вернулась к своему прежнему спокойному тону.
– А как вы думаете, – Давид посмотрел вверх с таким многозначительным видом, что захотелось проследить его взгляд, – что в вашем детстве сподвигло вас на такую работу? У вас не получилось устроиться тем, кем вы хотели?
– Мне всегда нравилось работать с людьми, помогать им, решать интересные задачи, тем более в вопросах освоения новых планет, – с теплотой в голосе произнесла Елена.
– Значит, вы больше мечтатель такой? Романтик? А вот если бы вы были планетой, то какой?
– Эм… – она задумалась. – Венерой, наверное.
– Венера, – Усманов посмотрел на соискательницу с жалостью, – это олицетворение женственности, удовольствия, взаимоотношений с противоположным полом. То есть мы снова возвращаемся к декрету. Или вы будете отвлекать мужчин, подыскивая себе, хм, приятелей? Ладно-ладно, не делайте такое лицо! Я должен предусмотреть все риски. Теперь скажите мне вот что, м-м, я поискал вас в соцсетях и нашёл много фотографий в купальнике и на вечеринках. Любите выпить, верно?
– Не более пары бокалов за вечер.
– Пары бокалов? А по фото и не скажешь. В общем, эти снимки надо будет удалить из всех соцсетей.
– Почему? – удивилась женщина.
– Мы не хотим, чтобы про наших менеджеров думали, что они легкомысленные девицы.
– А к мужчинам такие же требования?
– Нет, мужчинам такое только в плюс, – хмыкнул Усманов. – Все любят весёлых парней. А женщины должны быть безупречны. И вот эта одежда вас. По нашему дресс-коду пуговицы должны быть все застёгнуты, а юбка ниже колена на ладонь, а лучше совсем в пол.
– Я видела в здании девушек, одетых совсем иначе.
– Это сотрудницы, которые это заслужили своими особыми умениями, – довольно улыбнулся Усманов.
– Хорошо, без проблем, – оскалилась в ответ Елена. – Я сама люблю закрытую одежду на работе.
– Отлично, – пробурчал Давид и снова уставился в резюме кандидатки. – Вы прошли нашу анкету с пятью ошибками, это, честно говоря, очень плохой результат.
– Пять ошибок на триста вопросов – это плохой результат? – поразилась Попова.
– Да, у нас требования к сотрудникам – это стопроцентное выполнение плана. А если, даже стараясь заслужить наше одобрение, вы ошибаетесь, это тревожный звоночек.
– А можно посмотреть, на какие вопросы я ответила неверно?
– Нет, – поморщился Давид, – это автоматическая система. Нам показывают только результат. Но все успешные кандидаты отвечают правильно.