Базу невозможно отфильтровать по дате
Сломалась функция фильтрации по дате
Сделайте уже что-нибудь с сортировкой по дате, работать невозможно!
Я промотала столбец вниз, чувствуя себя археологом, вскрывающим древнее захоронение тикетов. Проблема сортировки по дате уходила корнями в глубь времён и явно помнила если не Рюриковичей, то уж точно Романовых. Время от времени к ней примешивались мелочи типа:
Информация по поставщику не отображается, если развернуть окно на весь экран, видно только на превьюшке
Сбрасывает цвет выделения по параметру срочности, перезаходишь – опять всё белое
Символы из других языков в именах инопланетных поставщиков отображаются кракозябрами
И так далее. Почему-то именно тикеты от отдела закупок практически не были отмечены как решённые, хотя большинство вопросов со временем пропадали сами. То ли обновление накатили, то ли люди отчаялись. Однако проблема сортировки по дате стояла незыблемым столпом. Ради интереса, я открыла один тикет, доверху набитый скриншотами и даже записанным с экрана видео того, как именно не работает сортировка. Однако скринить только нужную часть экрана сотрудник не умел, поэтому сбоку от окна с базой маячило окно с почтой. Мой взгляд зацепился за знакомое слово, и я вчиталась.
Наташ, я не знаю, где ещё искать эти проклятые сейсмоприёмники! В Тектопро говорят, что вся последняя партия ушла дилерам, дилеры всё распродали, и до следующей партии их теперь вообще не купить, а она через месяц, потому что раньше им не подвезут какой-то там херни для производства! Ну ты меня хоть наизнанку выверни, я не найду их!
Ниже, под текстом, виднелся краешек исходного письма, в котором, видимо, Наташа нагнетала, как именно горят дедлайны по неэпически важному проекту, для которого требовались эти приёмники. Я хмыкнула.
– Скрепка, а уж не те ли сейсмографы мы видели на складе у соседей?
Скрепыш:Фирма та. Модель тут не указана. Но согласен, подозрительное совпадение.
Я поколебалась. Написать кому-то из закупок от лица Нагибко, дескать, знакомые из соседней фирмы сказали, что там ими всё завалено… Но эту Наташу и её корреспондента я не знаю, а остальным может быть пофигу. Или лучше сразу Валетову написать? Он трус, конечно, может и забить, чтобы не высовываться.
Подумав ещё, я решила не мелочиться и ляпнуть в копию Рогозина. Заодно и посмотрим, что он за фрукт такой и на что годится.
***
– Комсдарь Рогозин? – женщина хлопнула нарощенными ресницами и протянула ему руку. – Ева Райман. Уделите мне минутку?
Саша осторожно пожал руку и вновь отвернулся, открывая дверь.
– Минутка в утро понедельника – это час в обычное время, – заметил он, но всё же пропустил посетительницу в кабинет. – Чему обязан вашим визитом?
Ева тем временем огляделась.
– Как пусто у вас, – вздохнула она и продолжила мягким доверительным голосом: – Никаких личных вещей. Я понимаю, вам тяжело. На вас свалилась огромная ответственность, вы боитесь подвести… того, кто вам доверился. Оттого вы и держите всё в себе, опасаясь расслабиться даже в мелочах вроде дорогих сердцу вещей в месте, где проводите столько времени. Мне хотелось бы вам помочь. Вы не против пройти небольшой тест?
Рогозин опешил. Несколько секунд рассматривал посетительницу, потом осторожно уточнил:
– Вы наша новая психолог, верно?
– Не совсем так, я работаю в «ЭкзоТехе» уже более двух лет. Стою на страже психологического здоровья коллектива, так сказать, особенно самых важных его членов – директоров и начальников отделов. И мне очень хотелось бы видеть вас на терапии. Это не только оплачено компанией, но и просто необходимо для руководителя высокого звена.
«Леопардовна наносит ответный удар», – мысленно определил Саша.
– Я, эм, попробую найти окошко в расписании,– и он уставился в экран кьюбера, делая вид, что изучает свой график.
Ева посмотрела на него долгим печальным взором.
– Виссарион Мирославович, я же вижу, что вы не собираетесь этого делать. Почему вы сопротивляетесь помощи?
– Дейсдарыня Райман, – Рогозин старательно не давал вырваться наружу фразам вроде «А тебя о ней просили?», «Кто тебя науськал на меня?, «Мне не нужна терапия!», – утро понедельника – это действительно не самое удачное время для обсуждения подобных серьёзных вещей.
– Классическая рационализация, – с сочувствием ответила Ева. – Вы прячетесь за работой от внутренних конфликтов.
Саша всё-таки оторвался от экрана, хотя там мигали красным шестьдесят восемь неотвеченных сообщений.
– Давайте по-честному, дейсдарыня. Вот прямо сейчас я выгляжу как человек в кризисе?
– Отрицание. Ещё один симптом. Виссарион Мирославович, когда вы последний раз позволяли себе проявлять уязвимость?
– Вчера, – тут же откликнулся Саша, – когда бухгалтерия прислала отчёт с расходами на заповедник в формате JPEG.
– Вот! Это же явный…
– Нет, дейсдарыня Райман, это называется «здоровые эмоции нормального человека, когда ему присылают фото таблицы вместо самой таблицы».
– Я вижу, у вас действительно высокий уровень стресса, – сочувственно покивала Ева. – В том числе из-за подавленных эмоций. Давайте проведём сессию «кричащей терапии»! Причём, как для вас, так и для подчинённых – пусть выпустят пар!
– Вы хотите, чтобы я ещё и орал? – Саша поднял брови. Но в глазах за голубыми ресницами светилось столько огня и так мало адекватности, что он даже не был уверен, что его замечания доходят до мозга собеседницы.
– Ещё я рекомендую ввести «минуты объятий» – это снизит уровень кортизола!
– А вы не боитесь, что наши сотрудники могут воспринять это как вторжение в личное пространство? – лукаво уточнил Рогозин, кося одним глазом в экран. Семьдесят пять сообщений. Нет, уже семьдесят шесть.
– Вы сопротивляетесь переменам! Это классическая защитная реакция, – практически обрадовалась Ева. – Я не удивлюсь, если вы откажетесь и на йогу ходить!
– Это которая на крыше? – оживился, вспомнив жёлтые жопы, Рогозин.
– Именно!
– Хорошо, что напомнили. Надо распорядиться, чтобы их перенесли во внерабочее время. До начала рабочего дня или после.
Ева смотрела на него с ужасом. Причем, совершенно неприкрытым.
– Вы своими руками готовы уничтожить… О, я поняла! – её взгляд преисполнился сочувствием. – Теперь мне всё ясно. Ох… мне надо подумать, подготовить комплекс мер, чтобы вам помочь.
Ева порывисто схватила его за руку.
– Крепитесь, мой дорогой, вы сильный. А я немного подумаю – и помогу! Верьте мне!
И вылетела из кабинета.
Саша не сразу подобрал упавшую челюсть.
– Они тут все сумасшедшие, да? – спросил он в пустоту.
Крис:Нет. Только ты.
И хихикнула, выводя на экран еще пишущуюся заметку в его, Сашином, личном деле:
«Сотрудник внешне успешен, но демонстрирует тревожные паттерны поведения.
Наблюдение 1. Решение по переносу занятий йогой на внерабочее время – это избегание заботы о себе. Субъект лишает себя и коллектив законной возможности снять стресс. Это не рациональность – это страх перед расслаблением. Через гиперконтроль он компенсирует глубинные тревоги, что неизбежно приведёт к соматизации.
Наблюдение 2: Увольнение сотрудницы Лины Коржаковой – это проявление нарциссической уязвимости с её потребностью быть лучше всех, а так же признаки паранойи: сотрудник видит во всех, кто не с ним, врагов.
Наблюдение 3: Отказ от ношения ушей уву – это бунт против системы и скатывание в подростковую модель самоутверждения.
Всё это позволяет утверждать, что у Рогозина В.М. имидж «рационального управленца» как защитный панцирь, его решения – это саботаж собственных потребностей, решительность – бегство от рефлексии. Эти признаки говорят о глубокой депрессии с потенциальными суицидными мотивами.
Необходимы срочные меры терапии…»
– Суицидальными? – с трудом проговорил Саша, до глубины души пораженный «разбором». – Не уверен… Скорее, садисткими.
***
Скрепыш:Отчитываюсь по задаче на мониторинг. Сотрудникам пришли сообщения о начислении зарплаты.
Я аж дыхание затаила, которого у меня не было.
– И что, что там?
Скрепыш:Неутешительно. Судя по суммам, Мишура новые колонки в рейтинге не увидел.
– Не увидел или болт забил?
Скрепыш:Ну, он заходил туда несколько раз, даже совершал действия вроде "изменить порядок сортировки" по новым параметрам. Могу только предположить, что увиденное ему не понравилось, после чего он вернул, как было.
Вот, значит, как. Ну ладно же, Игнат Афанасьевич. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому.
Однако, чтобы что-то сделать с Мишурой, нужно для начала что-то на него накопать. И не тупое премирование внутри отдела, в конце концов, тут он хозяин и сам решает, кого и за что награждать. По идее, эйчары могли бы заинтересоваться, но у меня что-то не было к ним доверия, если учесть, какие кадры вообще работали в "ЭкзоТехе". Похоже, кадровый отдел занимался больше ушами уву, чем собственно работой. Нет, нужно было, чтобы Мишура подставился перед каким-нибудь биг боссом, причём именно сам, чтобы на подчинённых стрелки не перевёл. И боссом таким, пострашнее, который увольняет, как дышит.
– Скрепка, а кто у нас в компании самый кровожадный? Кого больше всего боятся? Такой, знаешь, типа, сегодня ты случайно по ошибке открыл дверь в переговорку, где он сидит и нифига не делает, а завтра тебя уволили.
Скрепыш покрутил часики, анализируя трёп сотрудников в рабочих чатах. Доступа к эйчаровским базам у нас не было – каждый отдел в "ЭкзоТехе" был вещью в себе, и добраться до их баз можно было только через установленные у них кьюберы или рабочие аккаунты сотрудников. Я могла бы отправить Митю, а Скрепка мог бы взломать учётки, но пока что мы справлялись и так.