рь, поверх которой, похоже, детскими фломастерами на офисной бумаге, по букве на лист, была намалёвана надпись "Отдел Коммерческой Коммуникации". Именно так, с трёх больших букв. И с цветочками.
Доброжир оценил творчество и прислал мне подборку картинок из сети с каких-то выставок детских художеств, прозрачно намекая, где этой инсталляции место. Я хмыкнула и толкнула дверь.
За дверью коридор продолжался. Правда, недалеко, всего метра на три, после чего путь преграждали ещё одни такие же двери. Почему-то возникла мысль о шлюзах на космическом корабле или каких-то отсеках для санитарной обработки – не орошат ли нас тут чем-нибудь противовирусным? Мало ли, вон Фома же работает в "ЭкзоТехе"…
Но тут нос моей биоэластеновой головы почуял неладное. Сфокусировав камеру на полу, я увидела гору поношенной обуви, которая издавала характерный смрад.
– Для вашего уюта наденьте тапочки, – произнёс Доброжир вслух. Я проследила за его взглядом и увидела висящую над горой башмаков надпись всё теми же детскими фломастерами. Под ней стоял пластиковый ящик с одноразовыми гостиничными тапками.
Потом посмотрела на свои ноги, едва видневшиеся из-под пластиковой юбки, и на ноги Доброжира. В человеческие тапочки нам с ним не влезть.
– Ну, это же для людей, – подсказала я.
ЧОР кивнул и двинулся вперёд. Я решила его пропустить и в кои-то веки оказаться не главной звездой шоу.
За второй дверью расстилался ковёр. Точнее сказать, ковры. В моей молодости соседи по дому массово избавлялись от бабкиных ковров и выкладывали их в подъезд на первом этаже, чтобы ноги вытирать, входя с улицы. Вот примерно такими коврами и был устлан Орлиный офис. Запах ношеной обуви здесь тоже витал, смешиваясь с ароматами каких-то благовоний, пыли, а ещё забытого в чашке на пару дней кофе с молоком. Я дичайше захотела чихнуть, но моё тело от шеи вниз не умело этого делать, так что я только тихо фыркнула.
На коврах стояли столы и стулья, правда, видок у них был какой-то потёртый. В остальных отделах, что я видела, обстановка была футуристичная – прозрачная акриловая мебель с парящей подсветкой, прозрачные экраны кьюберов, висящие над столами, а если что не прозрачное, то хоть тонированное или хромированное. Здесь же стояла мебель из чего-то совершенно обычного с условным закосом под дерево. И видела я это, потому что кое-где сквозь сколы и царапины виднелось нутро из прессованного картона. Среди кресел разве что наблюдался какой-то прогресс, но судя по их состоянию, их списывали сюда со всего небоскрёба по износу.
Пока я всё это рассматривала, Доброжир, не впечатлённый обстановкой, двинул к ближайшему столу, за которым сидела, стекая под стол, девушка… По-моему, в пижаме. Ну или в чём-то очень домашнем.
– ЧОРы Доброжир и Ася для исполнения задач по технической поддержке в отдел коммерческой коммуникации прибыли! – бодро отрапортовал он.
Девица с трудом оторвалась от экрана и перевела на робота тусклый взгляд.
– Ой, а живого человека нам что, жалко было? – — изрекла она.
– Ну конечно-конечно, – вторила ей мадам, раскрашенная, как детское пособие по макияжу, – там же наверху сидят гении, им виднее, как нам работать удобнее.
– Производить ручные операции технической поддержки при помощи ЧОРа – это стандартная практика по всей компании, – приятным тоном сообщил Доброжир.
– Ага, как же, очень нам верится, – фыркнула стекающая девица и стекла ещё.
Повисла пауза.
– Пожалуйста, предоставьте доступ к рабочему месту для внесения исправлений по заявкам, – намекнул Доброжир.
– Ах, вот прям сейчас нужно? – удивлённо подняла брови первая. – Может, ещё и кофе вам принести?
– И печеньки, чтобы исправления вкуснее вносились, – добавила вторая.
И я поняла, что влипла сюда надолго.
Глава 24
Я уже хотела провернуть свой любимый трюк с угрозой выключить кьюбер и обратным отсчётом, когда та самая сползающая девушка повернулась и заорала в другой конец кабинета:
– Эй, новенькая, то есть Оксана, ты всё изучила?
– Я – Ксения. – Невысокая девушка с наклеенными на щеки розовыми стразами – веснушки, что ли, имитируют? – встала из-за стола у дальней стены и подошла.
– Ага, хорошо, – отмахнулась сползающая, которую система раза с шестого идентифицировала как Мухину Люсинду. – Ну так что?
– Я прочитала скрипт. Каталог, разумеется, ещё нет.
Мухина хохотнула.
– Да кто его вообще читает? Есть вопросы?
– Да. Зачем мне данные материалы? Меня брали на работу с программой по внесению данных.
– Знаешь, как Илларион Анатольевич говорит? «В бизнесе надо быть гибкой! Клиенты – нервы компании!» Видишь, нам ЧОРов подогнали? Они и будут вносить в систему. А ты пока на звонках посидишь.
Хорошо, что моё лицо сейчас было закрыто, ибо челюсть натурально отвисла: врёт и не краснеет! Она же засадила девчонку всё это читать намного раньше, чем мы пришли!
– Но ведь… – очевидно, попыталась это же сказать Ксения, но Люсинда её оборвала:
– Нет у нас пока другой работы для тебя. Или так, или никак. Поэтому бери вон гарнитуру, – она кивнула куда-то за нас с Доброжиром. – И жди звонка. Сейчас покажу тебе, как звонки принимать. Там кнопки тупые.
На Ксению было больно смотреть. Она долго колебалась, но очередное «Ну!» заставило её подойти к нам.
– Извините… – произнесла девушка, – можно я возьму…
Доброжир отодвинулся, выбрал в коробке максимально новую – и запечатанную – гарнитуру и протянул Ксении.
– Если необходимо, я настрою подключение, – произнес он, делая максимально дружелюбное выражение глаз, которое лично меня пугало до фантомных мурашек.
Но новенькая разулыбалась и даже немного ожила.
– Спасибо!
И поскакала на своё место. Я тем временем осмотрела офис и заприметила пустующий стол как раз позади неё.
– Вон есть свободный кьюбер, – сообщила я этому рыцарю без страха, упрёка и коня. – А я так подключюсь.
Доброжир щёлкакть лицом не стал и пошёл устраиваться за пустым столом.
– Э! Ты что тут делаешь? – вызверилась Мухина, которая пришла нависать над плечом Ксении. – Сказано же было, стоять ждать!
– Вы не являетесь уполномоченным лицом, обладающим правом выдачи заданий, – вмешалась я максимально механическим голосом. – Наши функциональные обязанности включают исключительно обработку тикетов, поступающих от отдела коммерческой коммуникации.
– Нас это не устраивает! – возмутилась раскрашенная мадам, которую система обозвала Опухло Анфисой. – Пусть приходят и чинят!
– В случае отказа от предоставляемых услуг необходимо выполнить следующие действия. Первое – закрыть все открытые тикеты с отметкой «Выполнено». Второе – оформить официальный отказ от претензий с указанием должности и ФИО ответственного сотрудника, – сочиняла я. – Третье – заверить документ у руководителя соответствующего подразделения. Выслать вам форму официального отказа?
Анфиса и Люсинда переглянулись.
– Да пусть попробуют, – махнула рукой Мухина. – Всё равно облажаются.
– А нам потом исправлять? – возмутилась Опухло.
– Сами пусть исправляют. Если что, напишем жалобу на гендира.
После этого нас с Доброжиром демонстративно перестали замечать.
Мой напарник подсоединился к системе, я – тоже, но Скрепке для этого провода были не нужны. Он уже азартно потирал руки, предвкушая работу.
И в этот момент нам пришло приглашение в диалог. Опешили мы оба. Даже переглянулись, настолько это возможно в нашем положении.
– Кто это? – написала я… шёпотом. Смешно, но именно такое ощущение у меня и возникло.
Скрепыш помолчал, выкручивая мои нервы, потом наконец разобрался:
Скрепыш: Это искин отдела. Принять?
– Ну давай. Только смотри, чтобы не пролез никуда.
Скрепыш: Я сомневаюсь, что в этом отстойнике толковый искин.
– А на складе, где завелись мы, был не отстойник?
Скрепыш: М-да, аргумент. Ну посмотрим, чем нас удивят. Принимаю.
Лилиана: Приветствую вас в Отделе Коммерческой Коммуникации. Надеюсь, мы подружимся. Мы настоящая семья, и у нас тут всё по-домашнему.
Скрепыш: Да, мы заметили.
Доброжир: Привет, Лилиана.
Лилиана: А почему вы не ставите смайлики или стикеры? Но при этом ставите точки в переписке. Это пассивная агрессия? Мы вам не нравимся?
Я закатила глаза. Да за что?!
Не веря, что это происходит на самом деле, я оставила общение на Скрепку и полезла в тикеты.
Первый из них мигал красным как мега-срочный. Мигал так уже два дня. М-да. И эти люди еще отказывались от нашей помощи.
«Тема: В Почте всё не так! Срочно разбиритесь!
В Почте всё какое-то не правильное!
Во-первых, все письма почему то на английском языке. Я не веду переписку с англоговорящими! Может, Почта сломалась и по казывает чужие письма?
Во-вторых, даты какие-то странные: сегодня 22 июля, а в почте письма с датами " July 22". Это что. хакерская атака? Или календарь сломался?
В-третьих, в папке "Входящие " постоянно исчезают письма, которые я уже прочитала. Они либо сами пере мещаются в "Прочитанные", либо вообще про падают!
Я очень переживаю – вдруг это вирус, который украл все мои пароли? Или может это новый корпоративный почтовый ящик. и мне просто не сказали?”
Пожалуйста, про верьте срочно! А-то я уже три раза меняла пароль на "12345678, но ничего не меняется!»
У меня снова отвисла челюсть. Серьезно? Всё настолько плохо? Я обвела взглядом комнату. Кто же эта Харламова Нюша? Мне почему-то представилась какая-то дебелая девица с пустым взглядом. Но все присутствующие не выглядели зомби. Обычные люди.
Я еле удержалась, чтобы не передернуть плечами. Может, это шутка была такая? И открыла второй тикет.
«Тема: СРОЧНО ! В таблице пропали столбики !
В вашей программе пропали столбики ! ВЧера ещё были, а сегодня открываю файл а там пусто! В таблице должно быть 15 столбиков (я точно помню , потому что вчера их считала). А сегодня только девять ! А где зелёный столбик ? ЗАчем вы постоянно что-то меняете ? ГДе мне теперь брать данные ?! Мне теперь что , сохранять все данные каждый вечер ?! РАзберитесь уже !»