То, что реальная цифра может быть вдвое выше официальной, подтверждается и результатами исследования: 54 % из тех, кому был диагностирован диабет, не знали о своем заболевании, причем каждый пятый из тех, кто впервые узнал о диагнозе в ходе исследования, был уже в таком тяжелом состоянии, что ему требовалось срочное назначение инсулина.
Кроме того, эксперимент показал, что почти каждый пятый взрослый – 19,3 % участников – находится в состоянии преддиабета. Это означает, что в углеводном обмене уже произошли серьезные изменения, и риск развития полноценного диабета очень высок. Таким образом, диабетом и преддиабетом страдает примерно четверть взрослого населения Российской Федерации – 26–27 %. И одним из главных показателей риска в этом случае был избыточный вес, особенно в сочетании с возрастом более 45 лет.
В США дела с ростом эпидемии диабета обстоят еще хуже. Согласно данным американского Центра по контролю и профилактике заболеваний [234], численность человек, страдающих от сахарного диабета второго типа, увеличилась с 1980 по 2011 год почти в четыре раза. Опубликованные в 2015 году данные эпидемиологического исследования [235] показали истинные масштабы бедствия: около 14 % американцев больны диабетом, а еще 38 % находятся в состоянии преддиабета и имеют повышенный риск заболеть в будущем.
Авторы исследования проанализировали данные регулярных опросов (The National Health and Nutrition Examination Surveys) 2781 человека. Наличие диабета определялось по следующим признакам: уровень сахара в крови натощак, через два часа после того, как пациент выпивал разведенный в воде сироп глюкозы, и уровень гликированного гемоглобина. Анализ этих показателей выявил, что в дополнение к 9,1 % американцев, у которых диагностирован диабет, еще 5,2 % страдают этим заболеванием, не подозревая об этом. Среди 38 % американцев, чьи показатели попадают под определение преддиабета, дела обстоят еще хуже – 95 % из них даже не знают о своем состоянии. Согласно прогнозу Центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC), ситуация продолжит ухудшаться, и к 2050 году сахарным диабетом будет болеть каждый третий американец, а среди испаноговорящих – каждый второй. Это катастрофа национального масштаба, точнее планетарного: похожая ситуация во многих странах мира и в глобальном масштабе, более 400 миллионов человек болеют сахарным диабетом, и их число продолжает расти.
То, что сахарный диабет второго типа можно предотвращать, лечить (точнее, контролировать) и даже обращать вспять изменениями в питании и ограничением потребления углеводов, было хорошо известно врачам и ученым уже во второй половине XIX века. Уильям Бантинг открыл свою низкоуглеводную диету во многом благодаря работам французских врачей, экспериментировавших с ней на пациентах с сахарным диабетом второго типа.
Согласно официальным медицинским архивам, в 1893 году в США для лечения сахарного диабета второго типа доктор Эллиот Проктор Джослин стал первым эффективно применять ограничение углеводов – до 10 % рациона. И уже в начале XX века печаталось множество поваренных книг для больных диабетом, предлагавших разнообразные рецепты низкоуглеводных блюд. Например, в книге Diabetic cookery [236], опубликованной в США в 1917 году, есть список категорически запрещенной еды: сахар, мука, хлеб, печенье, рис, макароны, овсянка. А вот обязательными продуктами названы оливковое и сливочное масла, мясо, рыбу, птицу и яйца. Удивительно, но факт: в то время лекарства от диабета еще не изобрели, а вот общемировое число больных было в несколько раз ниже, чем сегодня.
Логика тут очень простая и понятная: если организм пациента с сахарным диабетом второго типа не справляется со снижением уровня глюкозы в крови до нормального, значит, не надо его повышать. А так как все усваиваемые углеводы превращаются в нашем организме в глюкозу и повышают ее содержание в крови, их потребление следует ограничить.
Куда же делись все эти знания? Почему с 20-х годов XX века углеводы начали постепенно возвращаться в диабетический рацион, а с 70-х годов в основе диетических рекомендаций для больных сахарным диабетом второго типа – высокое потребление углеводов и очень низкое – жиров? И при этом очень жесткое ограничение калорий, практически полуголодный рацион. Вот цитата из статьи «Диета при сахарном диабете II типа» [237] одного российского справочника лекарственных средств:
«В большинстве случаев рекомендуют снижение суточного калоража пищи до 1000–1200 ккал для женщин и до 1200–1600 ккал для мужчин».
Самое время вспомнить чудовищный Миннесотский эксперимент по голоданию и удивиться, почему практически никто не в состоянии соблюдать эти правила.
Углеводы больным сахарным диабетом второго типа рекомендовалось получать из качественных источников – цельнозерновых продуктов, овощей, фруктов, молочных и кисломолочных продуктов и так далее. Сахара, кондитерских изделий и быстрых рафинированных углеводов следовало избегать или максимально ограничить их потребление. Но все углеводы поднимают уровень сахара в крови, так почему же именно их на протяжении десятилетий официальная медицина советовала потреблять людям с нарушениями углеводного обмена? Это, конечно, долгая история, но вкратце ее можно свести к двум пунктам: лекарственные препараты и боязнь жиров.
Вначале диета была единственным способом контроля уровня глюкозы в крови. Но ситуация радикально изменилась, когда в 1923 году началось промышленное производство инсулина. Сначала его производили из поджелудочной железы свиней и крупного рогатого скота, и это был не очень удобный в применении препарат – с кратковременным действием и множеством побочных эффектов. Но процесс постепенно совершенствовался, и в начале 80-х годов началось массовое промышленное производство синтетического человеческого инсулина. Тут нужно отметить, что медицинский инсулин – одно из величайших изобретений человечества, которое спасло миллионы жизней. Не зря за его открытие и исследования в этой области было вручено три Нобелевские премии. Для многих людей, прежде всего страдавших сахарным диабетом первого типа, при котором поджелудочная железа или совсем неспособна производить инсулин, или производит его слишком мало, это было настоящим даром небес: инсулин не просто предотвратил их преждевременную смерть, но и дал возможность жить нормальной и полноценной во всех отношениях жизнью.
Но была и обратная сторона: широкое использование инсулина, а затем и других препаратов для снижения уровня глюкозы в крови и усиления собственной выработки инсулина организмом при сахарном диабете второго типа сделало соблюдение строгих низкоуглеводных диет сначала необязательным, а потом и вовсе не актуальным, даже официально противопоказанным. Ведь во второй половине XX века жиры, особенно насыщенные, были объявлены главной причиной сердечно-сосудистых заболеваний. А поскольку сахарный диабет второго типа значительно повышает риск этих заболеваний, больным было рекомендовано максимально ограничить потребление жиров, а здоровых углеводов – увеличить, чтобы компенсировать инъекциями инсулина и приемом других лекарственных препаратов. В итоге получался такой замкнутый цикл, когда люди сначала подливали горючего в пожар своей болезни, а потом тушили его лекарственными препаратами… чтобы затем начать все сначала.
Я далек от теорий заговора, но производителей инсулина такая история вполне устраивала, потому что гарантировала постоянный растущий спрос на их продукцию. Мне не раз попадались брошюры по питанию больных сахарным диабетом второго типа с высокоуглеводными рекомендациями, спонсором которых были фармацевтические компании – производители инсулина. Чтобы был понятен масштаб проблемы: в 2018 году мировой рынок инсулина оценивался в 21,3 миллиарда долларов, а к 2026 году должен, согласно прогнозам [238], достичь 27,7 миллиарда. Понятно, что если подавляющее большинство пациентов с сахарным диабетом второго типа поменяет питание, спрос на инсулин сильно снизится. Поэтому зачем что-то менять?
Но, с другой стороны, есть и не менее могущественные, чем фарминдустрия, экономические силы, заинтересованные в том, чтобы расходы на лечение диабета снизились – это американские страховые компании. Согласно обширному финансовому анализу [239], опубликованному в 2017 году в журнале JAMA и газете The Washington Post, диабет занимает первое место по затратам пациентов и их страховых компаний – 101 миллиард долларов в год. Для сравнения – это в 6,5 раза больше, чем весь бюджет [240] здравоохранения Российской Федерации в 2021 году (1,12 триллиона рублей). На втором месте по расходам на здравоохранение в США – траты, связанные с сердечно-сосудистыми заболеваниями, лидирующими среди причин смертности американцев, – 88 миллиардов долларов. При этом годовые темпы роста расходов на лечение диабета (6 %) в 30 раз превышают рост расходов на сердечно-сосудистые заболевания (0,2 % в год). И более половины суммы, которую тратят американские пациенты и страховщики на диабет, идет на оплату инсулина и различных лекарств. В целом же последствия диабета обходятся [241] американской экономике в астрономическую сумму: 322 миллиарда долларов ежегодно, что больше ВСЕЙ расходной части российского бюджета на 2021 год (21,52 триллиона рублей, или 298 миллиардов долларов).
В последние 10–15 лет ситуация начала постепенно меняться, и сейчас мы видим настоящий ренессанс низкоуглеводных диет как метода лечения и контроля диабета. И это уже давно не сомнительная альтернативная медицина, а практически мейнстрим, подтвержденный и рядом серьезных исследований, и клинической практикой ведущих американских медицинских учреждений.
В 2005 году в журнале Diabetic Medicine были опубликованы данные совместного исследования [242] американских и британских клиник. 100 человек с сахарным диабетом второго типа были поделены на две группы: в течение трех месяцев одни придерживались низкоуглеводной диеты без ограничения калорий, а другие питались, значительно урезая порции и сокращая процент жиров в меню. В результате оказалось, что низкоуглеводная диета намного лучше способствует снижению веса и улучшению липидного профиля. И это несмотря на то, что испытуемые ели продукты нормальной жирности и не о