Нейтрализовать действие тор-лучей можно только после долгих процедур в стационарных условиях. А где их взять на Логошете? Вот и приходится рисковать здоровьем ради выполнения задания. Хорошо хоть начальство обещало после завершения очередного этапа внедрения сменить Хварроу и его помощников и предоставить им отпуск для восстановления здоровья. Но это потом. А пока – глотать лекарства, принимать ванны, терпеть и… выполнять задание. Создавать, выстраивать, отлаживать работу агентурной сети на планете. Опутывать своими щупальцами континенты, включая те, что сейчас под контролем противника.
Чтобы потом, в нужный момент одним ударом уничтожить колонию Равитана и захватить планету целиком. Богатую хорошую удобную планету. И весь этот мир. Где, оказывается, существует еще одна планета, на которой существовала жизнь.
Почувствовав некоторое облегчение, Хварроу вылез из ванны, обтерся полотенцем и накинул халат. Машинально бросил взгляд в угол комнаты, где стоял выравниватель, и покачал головой, видя, что индикатор сменил цвет с зеленого на красный. Опять аккумулятор сел. Надо ставить новый. А старый, вернее – старые, отправлять на Датлай.
Дорого обходится маскировка от сканирующей аппаратуры противника. Хорошо хоть прятать надо не всех разведчиков, а только двоих. Тех, кто постоянно был в резиденции.
– Они должны прибыть через два часа, – докладывал Хварроу его помощник Дариель Шован. – Сразу две группы. Одна здесь, в Францискании. Другая в Саксонии.
– Помню. Транспорт готов?
– Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.
– Хватит, – согласился Хварроу. – У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».
– Новая пересылка на Миренаду?
– Да. Надо закончить переброску сил. Тысячник Эблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.
– А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.
Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание – секретен, – имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.
Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау – потомственный дворянин – имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.
Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял – человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.
Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.
Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.
Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.
Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать особую осторожность.
– Мне ехать с обозом? – спросил Шован.
– Не стоит. Мы достаточно платим наемникам и давно уже прикормили их. Они сделают все как надо. Лучше подготовим встречу здесь. Не исключено, что пожалует начальство.
– Да, конечно, – склонил голову Шован. – Я отдам приказ и прослежу.
– Отлично, – милостиво кивнул Хварроу и едва заметно улыбнулся.
…Бона Толик предлагал бросить в ближайшие кусты, тем самым освободив себя от лишней обузы.
– Раз оставили его в живых, давай сбросим и дело с концом.
– Нет, – не согласился Сергей – Пока он с нами. Найдут его датлайцы в таком состоянии, мигом сообразят, что он накачан препаратами.
– Не найдут.
– Могут. Мы сейчас должны учитывать любые, даже самые невероятные вещи.
Толик недовольно фыркнул, тряхнул едва стоявшего на ногах Бона и плюнул тому под ноги.
Их источник информации сейчас пребывал не в лучшей форме. После форсированного допроса, где ему пересчитали каждую извилину мозга и сверх всякой меры накачали лекарствами, по-хорошему надо бы отдохнуть сутки-другие. Так советовал Новистра.
Но Сергей решил иначе. Он попросил вколоть ему что-нибудь, напрочь отбивающее память. Чтобы Бон забыл все события последних суток.
– И тогда голова не будет болеть за него. Сколько химия держится в теле?
– День-два, – ответил Новистра. – Это если не применять специальных препаратов, ускоряющих их распад.
– Применяйте, – кивнул Сергей. – Нам нужен совершенно чистый субъект. Чтобы никаких следов воздействия.
И Новистра к прежнему набору препаратов добавил еще несколько. После чего Бон стал как выжатая тряпка. Перед самым переходом его слегка приободрили витаминами, чтобы он хоть мог стоять на ногах.
И все равно Толик вынужден был поддерживать его за плечо. Получивший невероятную дозу препаратов разного, иногда взаимоисключающего назначения абориген потерял способность соображать, говорить, слышать, видеть. И нормально ходить.
– В первое попавшееся заведение, – скомандовал Сергей. – Раз все же полностью не смогли исключить лекарства – спрячем. Снимаем комнату, его на койку, пусть дрыхнет. А сами проведем разведку. Что дальше – решим.
– Тогда я его лучше понесу, – предложил Толик. – Он легкий. А тащить его за собой – морока.
– Все решат, что несем пьяницу.
– Что все решат – мне по барабану.
С городом пришлось знакомиться заново. При свете дня. Впрочем, для того, кто видел один город европейского стиля образца пятнадцатого-семнадцатого веков, остальные может и не смотреть. Не считая некоторых архитектурных отличий и достопримечательностей, они построены как под копирку.
Узкие улочки, под ногами земля, песок, брусчатка или доски. Более-менее широкие дороги в центре. Тут же в центре – дворцы дворян, городская управа, церковь или что-то ее заменяющее. Сами дома из камня или бревен. Отгорожены высокими стенами и заборами. Окна узкие, двойного назначения – источник естественного освещения и бойница в одном флаконе. Этажей – максимум четыре.
Мастерские, торговые ряды, увеселительные заведения, постоялые дворы раскиданы по разным местам.
Народу днем, конечно, больше, чем ночью. Спешат по своим делам простые люди, у них полно забот. Бегает возле домов ребятня. Идут, а чаще едут верхом дворяне. Их немного и появление каждого привлекает внимание.
У своих лавок стоят торговцы, зазывают народ. Кто-то идет в храм. У высоких двойных дверей стоит священник. Наряд похож на наряд католического патера, только вместо креста на груди нечто полукруглое, с узором в центре. Такой же знак и на шпиле церкви.
Вопреки первоначальному намерению, останавливаться в первом попавшемся заведении не стали. Прошли три или четыре улицы и свернули к постоялому двору с огромной вывеской на входе. Надпись гласила: «Богатый стол и мягкая постель». Неплохой образчик средневековой рекламы. Коротко и по сути.
Постоялый двор состоял из двух зданий. Одно в три этажа, другое в два. И судя по некоторым признакам, второе было предназначено для богатых клиентов и дворян. Сергей, разумеется, выбрал первое. Незачем привлекать к себе внимание, демонстрируя содержимое кошелька.
И так привлекли, когда шли сюда. Зрелище, конечно, забавное – гигант в плаще несет на плече человека. Тоже закутанного в плащ. Кое-кто из прохожих показывал на них пальцем. Кто-то смеялся.
Сергей снял одну большую комнату на третьем этаже, затребовал у хозяина воды, еды и одеял.
– Стол на четверых. Вина – два кувшина. Воды – два ведра.
– Когда подавать?
– Сейчас.
– Ты что, проголодался? – спросил Толик, когда хозяин вышел.
– Нет. Но приехать сюда и не делать заказ – подозрительно.
Толик пожал плечами. Подозрительно или нет – не суть важно. Им здесь сидеть от силы до завтра.
– Харким, как аппаратура?
– Настраиваю… Еще пять минут.
Толик покосился на лежащего в углу на широкой кровати Бона. Тот безмятежно дрых. Если его не трогать, проспит еще сутки как минимум.
Инженер тем временем работал с аппаратурой. Его пальцы порхали по клавиатуре с огромной скоростью. На экране возникла карта планеты, правда, в виде схемы.
Сергей подошел к Харкиму, встал рядом и следил за работой. Он и заметил недоуменное выражение на лице инженера.
– В чем дело?
Тот пожал плечами и как-то недовольно хмыкнул.
– Так что?
– Не пойму… какая-то нечеткая картина. Я отмечаю присутствие разведки Датлая… но как-то размыто. Смотри сам. Вот точка в восьмистах километрах отсюда.
– Вроде как две точки.
– Может быть. Но они то есть, то нет.
– Вижу. Сканер сломан?
– Сканер не может сломаться. Если только не сбросить его со скалы.
– Тогда в чем дело?
Харким покачал головой.
– Не знаю… Вот опять. Исчезла.
Сергей и подошедший Толик с напряжением смотрели за миганием черных точек на экране. Пару раз точки и вовсе исчезали на три-четыре секунды.
– Они что, постоянно прыгают через «контур»?
– Неудачная шутка!
Три пары глаз с недоумением следили за мерцанием на экране. Такое происходило впервые.
– Ты какой масштаб взял?
– Максимальный.
– Давай посмотрим вблизи. Может, он здесь покажет что-то…
Харким послушно сменил масштаб и перевел сканер в режим ближнего радиуса действия. И вдруг вскрикнул: