Их язык я понял мгновенно. Как до этого и язык аборигенов планеты. Просто что-то щелкнуло в голове, и я осознал.
…Два алфавита – одиночные звуки и сдвоенные, непривычная грамматика, орфография, иная пунктуация… Двадцать шесть простых букв и почти два десятка сдвоенных. Типа «кс», «тс», «дж», «оэ», «оу» и прочих. Древняя система, пережившая века…
– Невед, – позвал я инженера, – что показывает сканер?
– Мы рядом с одним из источников излучения. Сам источник вон.
Инженер кивнул в сторону квадрата.
– Это – система мгновенной переброски в пространстве. Точная копия той, что мы видели на Миренаде.
Невед недоверчиво покрутил головой и начал колдовать со сканером. Антон замысловато выругался.
– Эта та дрянь?
– Да. Помнишь, я говорил, что чувствую ее.
– Выходит, они…
– Беглецы с Миренады.
Я посмотрел на Тексину. Та буквально пожирала меня глазами, но рта не раскрывала.
– Где находится главная установка невробана?
– В седьмом джеэскуахе.
– В седьмом узле технического сектора? Ясно. Мы можем попасть туда через сеть.
Она бросила взгляд на квадрат.
– Нет. Невробан еще не пущен. Мы проверяем отводы и систему энергопитания.
– Он включен?
– Да.
– Значит, мы пройдем.
– Мы не сможем прорвать мембрану.
– Попробуем. Невед.
– Момент.
Тот щелкал переключателями на пульте. Потом вывел какую-то замысловатую схему на экране и спросил Тексину:
– Это схема невробана?
– Да.
– Здесь около ста узловых точек. Это значит, отдельные отводы могут работать напрямую, минуя центр. И питание на них подается отдельно, так?
Женщина одарила инженера недобрым взглядом и нехотя кивнула.
– Тестирование – работа сети в максимально нагруженном режиме с потреблением предельно допустимого количества энергии. Сеть закрыта предохранительной мембраной как раз для того, чтобы кто-то ненароком не решил провести переброску. Иначе его просто размажет в конечной точке. А мы отключим нужный участок сети, снизим подачу энергии до нормы и пройдем.
– Кто вы такие? – опять повторила Тексина. – Вы не местные. Вы не коуортахетяне. Откуда вы знаете о невробане? И о… нашей планете?
– Мы еще поговорим об этом, красавица, – зловеще пообещал Антон. – А пока быстро: какой отрезок сети ведет к главной установке невробана?! Ну?!
Она побледнела, но ответила. Невед опять защелкал переключателями. Квадрат перехода вдруг сменил цвет с синего на зеленый.
– Сейчас зафиксирую режим, и можем идти.
– Артур, что с техниками делать? С собой тащить?
– Ну их на хрен!
Я подошел к пленным. Они послушно сидели в углу, опустив головы. Широкие плечи обвисли, руки подрагивали.
Подняв за волосы голову ближнего, я поднес нож к его глазам.
– Мы вас оставим у машины. Потом вернемся. Попробуете сбежать – вырежу глаза, потом язык, потом отрежу яйца. Сидеть тихо и смирно. Не орать. Ясно?
Энергичные кивки, всхлипы.
– Тогда встали и пошли за мной. Невед, готовь невробан. Забирайте снаряжение и бабу. Я скоро.
Пленники послушно дошли до машины, послушно залезли в багажник и покорно дали себя привязать к сиденьям. Никаких попыток побега. Психологический надлом держит лучше цепей.
Я проверил крепеж веревок, погрозил напоследок ножом и пошел к зданию. Они со страхом смотрели мне вслед, даже не понимая, что практически получили свободу.
Возвращаться сюда в любом случае неразумно. Так что техники теперь предоставлены самим себе. И если в течение ближайших часов их не найдут поисковые группы, то они сами, переборов страх, снимут веревки и удерут. Но произойдет это нескоро. Ктому моменту мы закончим дело. Должны закончить…
Антон и Харким уже стояли перед входной мембраной, ожидая окончания перехода невробана в новый режим. Тексина стояла рядом. Женщина, до этого поражавшая выдержкой и хладнокровием, сейчас вдруг взорвалась:
– Мы не пройдем! Нас разорвет на куски! Он еще не проверен!
– Тихо, дура! – рявкнул Антон. – Потом будешь орать.
Я подошел к ним, посмотрел на квадрат. В памяти всплыли эпизоды нашей прогулки на Миренаде. Как и там, я ощущал здесь присутствие «контура». Понятия не имею, что именно строили пришельцы, но у них получилась установка переноса между мирами. Неужели они этого не знают?..
– Антон.
– А?
– Ничего не ощущаешь?
– Что именно?
– Это не только невробан. Это «контур».
Антон хмыкнул, недоверчиво посмотрел на меня. Невед услышал, бросил вопросительный взгляд.
– Это «контур». Я уверен. Он здесь, он «дышит». Излучение, которое сбивает настройку нашей аппаратуры, – это излучение «контура», а не невробана. Видимо, пришельцы как-то активировали его.
Тексина с тревогой смотрела на нас, не понимая, о чем мы говорим. Ей был страшно. Она боялась своего творения…
– Мы можем спокойно идти, – заявил я. – Это «контур». Я его пройду с закрытыми глазами.
Сам не знаю, откуда такая уверенность, но я точно знал! Знал, что пройду. И все пройдут.
– Все, можно, – доложил Харким. – Отвод активирован, мощность энергии снижена. Путь открыт.
– Тогда вперед. – Антон подхватил бледную, как бумага, женщину и первым шагнул вперед.
Через секунду мы последовали за ними…
…Коуортахет получил новую технологию к тому моменту, когда большая часть межгосударственных военных и политических конфликтов сошла на нет. Мир, торговые соглашения, открытие границ способствовали быстрому развитию нового вида транспорта. Стали не нужны машины, железные дороги, авиация, корабли. Все заменил невробан – единая система скоростного сообщения. Любой груз в любом количестве в любую точку планеты.
Резко изменился внешний вид населенных пунктов. Исчезли машины, системы регулировки движения, мосты, многоуровневые развязки. Пропали линии железных дорог. Теперь человеку, чтобы попасть в другой город или на другой континент, достаточно было спуститься вниз, в подземный этаж и через несколько секунд выйти в нужном месте.
Кроме предметов и физических тел, научились передавать по невробану электроэнергию. Все были довольны. Быстро, просто, удобно, дешево. Расстояния перестали иметь значение, далекие земли стали ближе.
Правда, ученые предупреждали о неких побочных эффектах при использовании невробана на предельных режимах нагрузки и некоторых проблемах при резонансной работе отводов. Однако ничего особого не происходило, невробан работал отлично.
И ученым не поверили.
А потом вдруг разгорелась война. Неожиданно для всех, внезапно. И… страшно.
Обычное огнестрельное оружие, как и тяжелые системы вооружения, кануло в прошлое. Страны и союзы стран держали немногочисленные части в качестве полицейских формирований, но они были вооружены нелетальным оружием. Некоторое количество старого оружия хранилось в музеях и на складах.
Обычного вида транспорта не было, сохранились только частные прогулочные яхты, легкие самолеты, кабриолеты… Поэтому противостоящие стороны использовали невробан. Забрасывали в тыл врага диверсионные группы, подкидывали взрывчатку, выводили из строя энергосистемы…
Понятно, что каждая сторона хотела обеспечить безопасность сети сообщения. Ученые напрягали мозги в поисках эффективных мер прекращения доступа, обрыва сети.
А потом появилось иное оружие. Биологические составы, штаммы генетических вирусов, отравляющие вещества. Это были совершенные образцы. Одни убивали всех людей, вторые только мужчин, третьи – женщин, четвертые портили генетический код, пятые… Словом – человечество начало вымирать очень быстрыми темпами.
Когда уцелевшие немного опомнились, было уже поздно. Умирали те, кто получил биоблокаду. Умирали те, кто не высовывал носа на поверхность земли. Умирали те, кто сам разрабатывал новые вирусы и вроде знал способ защиты.
Большая группа людей одной из противоборствующих сторон попыталась найти спасение на отдаленном морском архипелаге, лежащем далеко в стороне от основных полей сражения. Взяли с собой снаряжение, аппаратуру, технику и все необходимое для автономного существования. Для перехода, как обычно, использовали невробан.
Попытка ухода совпала с очередной диверсией противника. Технический персонал, чтобы остановить врага, перевел сеть в максимальный режим работы и задействовал защитные поля. Противник использовал свой способ сбоя чужой аппаратуры. В результате вся система взлетела на воздух.
Но за миг до этого невробан вдруг активизировался и сделал переброс. Когда уцелевшие люди вышли из огромного котлована на поверхность, то увидели перед собой совершенно иной мир. Это был не Коуортахет.
– …Они были вынуждены строить жизнь на новом месте. Заново. И прежде всего создавать линию защиты. Благо у них были источники энергии и техника. Построить город, найти способ получения электроэнергии, наладить нормальное существование – не самое сложное для тех, кто знаком с высокими технологиями. Хуже было иное.
– Что же?
Тексина сняла мизинцем слезу с ресницы, вздохнула и посмотрела на меня.
…Они все были заражены. Все до единого. Одной из групп штаммов, что действовала прежде всего на мужчин. Женщины легко переносили этот вирус, а вот сильный пол…
Сильный пол начал вымирать. Ни сыворотки, ни антибиотики, ничего не спасло. Из ста пятидесяти мужчин, перешедших в новый мир, за пять лет не осталось ни одного. Хуже того – женщины, забеременевшие от этих мужчин, все как одна потеряли детей. Некоторые тоже умерли.
Это была катастрофа. При среднем возрасте в тридцать пять лет и продолжительности жизни до ста двадцати колония должна была вымереть через восемьдесят лет.
Тогда и было принято единственно верное в той обстановке решение – найти мужчин среди аборигенов. И от них рожать детей. Так появились гарпии.
– …Они захватывали в селениях несколько мужчин восемнадцати-двадцати пяти лет. Их перевозили на Гуту. Каждый оплодотворял по десятку женщин. Потом использовался на работах.