– Уж будьте добры, помогите ему, – напутствовал Трасса патриарх. – Я проведу здесь еще несколько дней за разговорами с Ламиовом, но челнок, который отвезет Трауна на «Реющий ястреб», а вас на Цсиллу, наготове в любой момент. Никто вас не подгоняет, вылетайте, когда сочтете нужным.
– Спасибо, ваше благородие, – кланяясь, произнес Трасс. – Благодарю, что уделили мне время и все объяснили. – Он сдержанно улыбнулся. – И за то, что с самого начала направляли меня туда, где я и должен быть, хоть еще совсем недавно и не понимал этого.
– Всегда пожалуйста, синдик Трасс, – с ответной улыбкой сказал патриарх. – Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. Очень уж хочется посмотреть, к каким вершинам вы приведете семью на пару с Трауном.
Вызволить Трауна из кружка патриэлей оказалось относительно легкой задачей. За этим последовало прощание со старшим помощником Лаппинсиком и патриархом Ламиовом, которому Траун еще раз начал распинаться в благодарностях за оказанную честь.
В какой-то момент все события этого необычного дня свелись к долгому переходу по тихим коридорам особняка в сторону выхода, за которым на посадочной площадке их ждал челнок.
Вместо этого они могли бы сесть в машину – Трасс заметил несколько транспортных средств, припаркованных возле дверей. Но Траун казался отчужденным, даже встревоженным, и синдик подозревал, что им еще долго не выпадет возможности поговорить один на один.
– Итак, – произнес он, когда они шагали по широкой мощеной аллее, обдуваемые вечерним ветерком. – Митт’рау’нуруодо. Неплохо звучит.
– Да, – пробормотал Траун. – Хотя еще надо привыкнуть.
Трасс покосился на него.
– Кажется, вас что-то гложет, – сказал он. – Тяготитесь новым именем?
– Нет, ни капельки, – ответил Траун, озадаченно сведя брови. – С чего бы мне тяготиться столь грандиозной честью?
– Значит, в вопросах почестей вы все-таки немного разбираетесь, – заметил Трасс. – Это так, для уточнения. Тогда что вас беспокоит – образец?
– Он беспокоит меня даже меньше, чем новое имя, – выдал Траун. – Тот факт, что я никогда не натыкался даже на слухи о нем, наводит на мысль, что у ОИГ неимоверно высокий уровень защиты. А тот факт, что образец находится под контролем единственной семьи, которой хватило мудрости и самосознания добровольно отказаться от власти, дает надежду, что он не будет использован во зло. А что, вас самого это беспокоит?
– Вовсе нет, причем по тем же самым соображениям, – ответил Трасс. – На вас посмотреть – ни дать ни взять полномасштабную военную кампанию готовите. С чего бы?
Траун коротко хмыкнул:
– Вам-то откуда знать, как выглядят военные приготовления?
– Не язвите, – с притворным укором попросил его Трасс. – У нас в Синдикуре, знаете ли, еще какие баталии разворачиваются. Только вместо лазеров и пробойников лесть и подкуп.
– И драматическое преувеличение.
– Куда ж без театральщины, – не стал отпираться Трасс. – Итак, если дело не в имени и не в образце, то в чем же?
Траун колебался.
– Я сбит с толку, Трасс. В последнем разговоре с капитаном Роску… Я понимаю, что вами двигало стремление получить рычаг тактического воздействия…
– Секунду, – оборвал его Трасс. – Вы о том, что я назвал вас братом?
Траун вздрогнул.
– Да, – сказал он. – Я знаю, что, будучи кузеном, вы можете сами создавать узы внутри семьи. Но когда кузен называет братом праворожденного… Разумеется, я отнесусь с пониманием, если вы так сказали в тактических целях.
– Все в порядке, – поспешил утешить его Трасс. Пускай он вовремя не распознал зародившуюся между ними дружбу, зато с этим побратимством всех обскакал. – Мы с вами друзья и сводные родственники. И я в полном праве назвать вас братом, тем более что я и правда так считаю.
– Я знаю, – обронил Траун, хотя на лице у него застыло страдальческое выражение. – Просто…
Трасс мысленно покачал головой: негласные правила семейного этикета.
– Вам было бы легче принять наше побратимство, если бы я был родственником во власти?
– Наверное, – морща лоб, ответил Траун. – Но вы-то кузен.
Трасс помедлил. Он никогда никому не рассказывал об определенных обстоятельствах, но опять же – никакой тайны в них не было.
– Знаете что? – предложил он. – Давайте обменяемся секретами.
– Какими?
– Которыми больше ни с кем не делились, – сказал Трасс. – Только между нами, по-братски. – Он воздел руку с раскрытой ладонью, не дав Трауну возразить. – Начнем с меня. Несмотря на то что в семейных записях я числюсь кузеном, строго говоря, я… как бы это сказать… все-таки родственник во власти.
– Вот как, – нахмурился Траун. – И как же вас угораздило?
– Случайно. – Трасс набрал побольше воздуха. – Вот как все было: мои родители происходят из малоизвестной семьи – я даже не помню из какой. Незадолго до моего рождения отец оказался в нужное время в нужном месте и смог предотвратить покушение на жизнь патриарха Тоораки. Патриарх семьи Митт был спасен, а мой отец погиб.
– Такое самопожертвование говорит об исключительной доблести вашего отца, – пробормотал Траун.
– Да, таким он и был, – подтвердил Трасс. – И доблесть его запредельна, потому что в тот момент патриарх путешествовал инкогнито, и отец понятия не имел, кому бросился на выручку. Он просто увидел, что кто-то отчаянно нуждается в помощи, и не остался в стороне.
– Надо полагать, патриарх в долгу не остался?
– Отнюдь, – проговорил Трасс. – Он пригласил мою матушку – она тогда была беременна мной – в резиденцию на Цсилле и предложил перейти в семью Митт в качестве родственницы во власти. Это самый высокий статус, который может быть предложен выходцам из простонародья.
– Максимальная почесть за жертвенную доблесть, – прокомментировал услышанное Траун. – Меньшего я от него и не ожидал. Как же так получилось, что вы кузен?
– Вот здесь-то и кроется подвох, – пояснил Трасс. – Вы же знаете, как выстраиваются кровные узы: дети родственников во власти при рождении признаются кузенами. Я родился через неделю после смерти отца, поэтому по всем правилам, как и матушка, должен был стать родственником во власти. Но.
Для пущей выразительности он поднял палец.
– В момент покушения я еще не был рожден, поэтому патриарх скорректировал дату перехода моей матери в семью Митт на день между смертью отца и моим рождением. И поскольку к моменту моего рождения матушка теперь официально была родственницей во власти…
– Вы «родились» в статусе кузена, – бледно улыбнулся Траун. – Хитро придумано. Интересно, что на этот счет сказали патриэли и синдики.
– Думаю, они просто были рады, что патриарх остался жив-здоров, – обронил Трасс. – Ну что ж, теперь ваша очередь. Помните, в день знакомства мы с вами разговаривали о патриархе Томоро Трагической, и вы сказали, что некоторые утраты слишком болезненны, чтобы полностью излечиться от нанесенных ими шрамов?
Траун опешил:
– Столько лет прошло, а вы все еще помните?
Трасс пожал плечами:
– Врезалось в память.
– На самом деле там полная ерунда, – заметил Траун.
– Вы мой брат и друг, – возразил Трасс. – Раз вы так переживали, то никакая это не ерунда.
Траун отвел глаза.
– Вы считаете себя моим братом. У меня никогда не было настоящего брата, но у меня была сестра. Когда мне было три, а ей пять, она в одночасье… ушла.
– Сочувствую, – тихо сказал Трасс. «Ушла в одночасье». Ну и слова он подобрал. – Она умерла?
– Думаю, что нет, – ответил Траун до странности уклончивым тоном. – В общем, день нашего с вами знакомства был ее звездными именинами, и мне тогда было совсем невмоготу от мыслей о том, что я ее потерял. Но я не хотел выставлять это напоказ.
Он кривовато улыбнулся.
– И уж точно не хотел на долгие годы вгонять вас в недоумение.
– Не скажу, что я впал в недоумение, – поправил его Трасс. – Скорее в раздумья. Должны же сохраниться записи о том, что с ней стало. Вдруг я смогу помочь вам разыскать их.
– Это не обязательно, – отмахнулся от предложения Траун. – Когда-нибудь я сам выкрою на это время. У вас к тому же на регулярной основе баталии и театральные ужимки в Синдикуре.
– Что есть, то есть, – согласился Трасс.
Тем не менее большая загруженность не означала, что он не найдет время заняться этим вопросом. Можно даже попросить патриарха Тоораки начать официальный розыск. Это самое меньшее, что Трасс мог сделать для своего брата.
«Брат». Да, он пришел к выводу: это слово правильно определяло их с Трауном отношения. У него, как и у Трауна, никогда не было настоящего брата.
– К слову, о баталиях – неужели в Совете кто-то всерьез рассчитывает, что вы нападете на след тех пиратов?
– Не знаю, – сказал Траун. – По мнению коммодора Ар’алани, они скорее рассчитывают, что я на время исчезну из Доминации и не буду отсвечивать. – Он пожал плечами. – Но кто ж знает, что уготовано нам в будущем.
– Точно, – согласился Трасс. – Кто ж его знает.
Впрочем, патриарх Тоораки знал или хотя бы был убежден, что знает. Неужели им и впрямь предстоят великие свершения во славу семьи Митт? И станут ли Трасс и Траун настоящими…
Трасс улыбнулся себе под нос при мысли, которая только что пришла ему в голову. «Братьями по оружию».
А и правда, почему бы нет? Если Тоораки не подводило чутье, то они уже ими стали. Благородный отпрыск, пользующийся всеми привилегиями своего происхождения, бок о бок с подающим надежды выскочкой, которого приняли как родного. Это было похоже на завязку легенды, которая воплотилась в жизнь.
Траун был прав: никто не знает, что уготовано им всем в будущем. Но этому будущему Трасс был готов посвятить себя без остатка – ради чести семьи Митт и славы Доминации. За это и жизнь отдать не жалко.
Глава 19
Килори не любил вести дела с чиссами. Ни с одним-двумя, ни с мелкими их группками, и уж точно ни с экипажем под завязку набитого корабля.