Мент. Одесса-мама — страница 15 из 33

Лязгнул замок, дверь открылась. Я лениво приоткрыл правый глаз, совсем как кот на лежанке.

Вошёл уже знакомый кожаный в компании бровастого.

Он тяжело опустился на стул, стоявший напротив меня. Его спутнику места не нашлось, и он встал возле стены, грозно сверля меня взглядом.

— Ну что, давай знакомиться, Бодров. Начальник секретно-оперативной части губернского отдела ГПУ Лосев, — сказал чекист в кожанке.

Я польщённо улыбнулся: не каждый раз выпадает возможность пообщаться с немаленькой фигурой в губернском ГПУ. Как ни крути — уровень!

— Я так понимаю, мне представляться смысла не имеет. Моё имя вы и так знаете.

— Я много чего знаю, Бодров, но хотел бы знать ещё больше. А ты мне в этом поможешь.

— С огромным удовольствием, товарищ Лосев.

— Гражданин начальник секретно-оперативной части…

— Простите, гражданин начальник. Я пока не понимаю, зачем вам понадобился. Я в Одессе всего ничего, а в угро работаю и того меньше…

— Ты совершил серьёзный проступок, Бодров. На тебя поступила жалоба. Гражданин Акопян утверждает, что ты шантажом выманил у него крупную сумму денег. Я подозреваю, что ты просто сбился с пути и что во всём виноват твой старший товарищ — агент уголовного розыска Савиных. Кстати, он тоже задержан и уже даёт признательные показания в соседней комнате.

— Вот оно что… — задумчиво протянул я.

— Всё очень серьёзно, Бодров. Савиных утверждает, что это ты его подбил на это преступление.

— Вот же нехороший человек! — вздохнул я.

— Он говорит убедительно, но я считаю, что это ложь.

— Так и есть, гражданин начальник! Ложь от первого до последнего слова! Никто никого не шантажировал.

Бровастый отклеился от стены и врезал мне так, что я слетел с табурета.

— Нехорошо врать! — усмехнулся Лосев.

— А бить подозреваемых хорошо? — поинтересовался я, садясь на табурет и почёсывая ушибленное место.

— Могу повторить! — снова напомнил о своём присутствии бровастый.

— А может не надо? — попросил я и повторно улетел на холодный и сырой пол.

Чекист был настроен очень серьёзно.

— Ну что скажешь, Бодров? — спросил Лосев. — Признаешься во всём и отделаешься лёгким испугом, или мы сделаем вид, что поверили Савиных, и тогда ты пойдёшь организатором вымогательства?

— Насчёт лёгкого испуга проясните, пожалуйста…

— Проняло, — засмеялся Лосев. — Всё очень просто, Бодров: мы сделаем так, что ты пойдёшь по этому делу в качестве свидетеля…

— А Савиных?

— Какое тебе дело до Савиных⁈ Он тебя выгораживать не собирается, топит по полной…

— Вот редиска!

— При чём тут редис?

— Да так… Вспомнилось. Витаминов, наверное, не хватает. Вы, гражданин начальник, только не обижайтесь, но, насколько я понимаю, на меня, кроме показаний Акопяна и слов Савиных, у вас ничего нет…

— А тебе этого мало? — удивился он.

— Конечно. Судите сами: ну кто такой этот Акопян — обычный жулик, который наверняка ещё и обворовывает государство. Что его слово стоит против моего?

— Савиных, — напомнил Лосев.

— Ну что — Савиных! Дайте ему немного времени, и он одумается и не станет наговаривать на себя и меня — своего товарища!

Просить бровастого Лосеву не пришлось. И мне снова перепало на орехи. Правда, лупцевали меня профессионально, больно, но без увечий. Хотя без крови не обошлось.

Пару раз я порывался дать сдачи, но потом одёргивал себя. Это нужно для дела. Поэтому терпел, прикусив язык, мысленно обещая при этом отомстить, но, правда, не сейчас, а в будущем.

— Сейчас тебя кинут в холодную, — изрёк в конце допроса Лосев. — Посиди там, подумай, Бодров! И не думай, что на этом для тебя всё закончилось!

— Честное слово, думать буду о другом! — простонал я, не вставая с пола.

— И о чём же? — поинтересовался мой мучитель, держа надо мной увесистый кулак.

— Понятно о чём. Поздно уже, а я не жрамши, — едва шевеля разбитыми губами сказал я и, получив в глаз, благополучно отрубился.

Глава 14

Холодная водичка бодрит лучше любого энергетика, особенно когда льют её на тебя, не жалея: на голову, грудь и вообще — всё тело.

Я со стоном разомкнул глаза и убедился, что серьёзных изменений в моём положении не произошло. Комната осталась прежней, только меня снова посадили на стул, ну и окропили совсем несвятой водицей из ведра. Надеюсь, хоть не из помойного.

Башка раскалывалась от боли, в ушах стоял шум, в глазах помутилось.

— Очухался? — поинтересовался Лосев у подручного.

Тот склонился надо мной, обхватив толстыми как сосиски пальцами мой подбородок.

— Бодров, ау! Просыпайся.

Я вяло улыбнулся и, воспользовавшись моментом, подскочил на стуле, метя головой в бровастого.

Тот явно не ожидал от меня такой реакции и потому, пропустил удар, который пришёлся ему аккурат в челюсть.

Ну всё, сука, визит к дантисту тебе обеспечен.

Бровастого размазало по стене, а я переключил своё внимание на Лосева.

Эти придурки не догадались меня связать. Что ж, за всё на этом свете нужно платить, в том числе и за самодеятельность.

Лосев не успел испуганно моргнуть, когда мой кулак, направленный сверху вниз, пришёлся ему в далеко не богатырскую грудь.

— Бодров! Ты что делаешь, тварь⁈ — взвизгнул чекист, но сразу получил от меня плюху по щеке.

Я добавил ещё разик для профилактики, этого хватило, чтобы беспредельщик на короткое время потерял сознание.

Повторять чужие ошибки я не собирался, выдернул из его брюк ремень, зафиксировал руки, а в качестве кляпа сунул в рот его же носовой платок. Он был размером с хорошее полотенце и был сшит из явно дорогого материала.

А мы себя очень любим, оказывается…

Я вытащил у него из кобуры револьвер, обыскал карманы, дабы убедиться, что другого оружия у Лосева нет.

Пришёл черёд и бровастого. С ним я поступил аналогичным способом, только прежде изучил его удостоверение: согласно ксиве выходило, что лупцевал меня замначальника секретно-оперативной части неуважаемый товарищ Маринеску. Очень надеюсь, что не родственник знаменитого советского командира подводной лодки.

Теперь предстояло понять, что мне делать дальше с этой братией, которая явно не ожидала столь яркой кульминации.

Первым очухался Лосев. Сначала он не въехал в происходящее и растерянно замотал головой. Когда до него дошло, попытался вытащить кляп.

Я вздохнул и ткнул в него револьвером.

— Не суетитесь, Лосев. Не надо. Я могу занервничать и случайно нажать на спусковой крючок.

Он застыл, испуганно глядя на меня.

Теперь наши роли поменялись, допрос вёл я.

— Так, Лосев, сейчас я вытащу у тебя изо рта кляп, а ты пообещаешь мне не орать на всю Ивановскую. Договорились?

Чекист кивнул.

— Вот и чудненько.

Я вытащил у него изо рта импровизированный кляп. Всё это время Лосев подавленно молчал и не пытался звать на помощь. Видимо, подозревал, что я не блефую.

— Ну вот… Можно и поговорить без всякого крика и драки, как полагается двум вежливым людям… Лосев, скажите мне как сотрудник органов правопорядка другому сотруднику — чего вы ко мне привязались?

— А ты нахал, Бодров! — внезапно с восхищением произнёс чекист.

— Разве? А мне всегда казалось, что я — человек воспитанный. Перевожу старушек через дорогу, уступаю пожилым людям место в трамвае, — деланно удивился я.

— Ты хоть понимаешь, на кого поднял руку⁈

— Начнём с того, что первыми руки распустил ваш зам — товарищ Маринеску. Напомните мне, пожалуйста, в какой статье УК УССР разрешается избивать подозреваемого? Может я что-то пропустил, когда изучал кодекс?

Лосев промолчал.

— А во-вторых… Хотя в нашей ситуации, пожалуй, хватит и во-первых, — прежним тоном добавил я. — Что будем делать, товарищ Лосев? Пойти на вас с жалобой к прокурору?

— Не валяй дурака, мент! Я ведь в курсе, что ты взял деньги. Только оказался хитрее, чем мы думали, и куда-то их спрятал…

— Я⁈ Взял деньги⁈ — Я прижал руки к груди. — Боже меня упаси! Вы, наверное, что-то перепутали, товарищ начальник!

Чекист усмехнулся.

— Нет, ты мне определённо нравишься, Бодров. Пожалуй, я расскажу о тебе Папе. Он любит таких дерзких…

— Желаю вашему батюшке здоровья и долгих лет жизни.

— Ты неправильно понял меня, Бодров. Папа — не мой отец. Это — очень большой человек. Можно сказать, ему принадлежит почти весь город.

— Надо же, а я думал, что у нас в Одессе стоит советская власть…

— Одно другому не мешает. Жди встречи с Папой, Бодров. Уверен, он тобой заинтересуется.

— Рандеву так рандеву… Но это, я так понимаю, в отдалённом будущем. Что станем делать в настоящем?

— Можешь идти, куда хочешь. Никто тебя не держит.

— То есть вы меня отпускаете?

Лосев кивнул.

— Я же сказал: тебя никто не держит. Считай, что нашего разговора не было. Надеюсь, ты не сильно приложил моего зама?

— Ужасно хотелось его убить, но потом я всё-таки его пожалел, хотя он груб и невоспитан как трамвайный хам.

— Тогда дождись, когда он очнётся и выведет тебя отсюда. Это всё-таки ДОПР, — мрачно ухмыльнулся Лосев.

— А к себе чего не повезли? Хоть на ваш кабинет бы полюбовался, товарищ Лосев.

— Не твоего ума, Бодров. И в мой кабинет тебе лучше не попадать.

— Будь моя воля, я бы вообще ваше заведение за версту обходил!

Пробуждение Маринеску не затянулось. Уже через пару минут он с ненавистью сверлил меня взглядом. Если его шефу я вроде как даже понравился, то в лице бровастого нажил себе серьёзного врага.

— Не смотри на меня так, — попросил я.

— А то — что?

— Ничего… Просто побереги свою челюсть.

Он понял намёк и отвернулся.

Лосев остался в комнате приводить себя в порядок. Оружие я ему, конечно, вернул. Судя по всему этот экзамен я как минимум не завалил.

Маринеску провёл меня мимо бдительных охранников ДОПРа на улицу.

— Свобода! — немного паясничая, воскликнул я.