– Пошел ты к черту со своими шуточками! – обиделся Калина, с грохотом встал и хлопнул дверью.
– Зря ты с ним так, – после непродолжительного молчания выдал Гурвич.
– А что я? – пожал плечами Бабкин. – Я всего лишь хотел сказать, что пора бы уже Фараону определиться. С нами он или как.
Гурвич укоризненно покачал головой.
– Умеешь ты, Леха, все перевернуть с ног на голову…
– А' это потому, что талант, – согласился Бабкин. – Если бы не это дурацкое время, срывал бы аншлаги в Большом и плевал на все с высоченной колокольни… – Гордо подняв голову он направился к выходу. На пороге задержался. – Да, вот еще, – задумчиво протянул. – Сегодня у меня много дел. Может, и не увижу Фараона.
Расскажи ему обо всем сам.
Дверь захлопнулась раньше, чем Миша успел возразить.
«Ну вот, как всегда, крайним оказался я, – расстроился он. – Три важные новости, и одна хуже другой. Фараон меня точно убьет!»
Глава 10УДАР НИЖЕ ПОЯСА
– Скригана Сергея Михайловича сегодня выписали. – Ответ лечащего врача прозвучал словно гром среди ясного неба.
Решив, что эскулап что-то перепутал или не расслышал, о ком идет речь, Андрей повторил свой вопрос:
– Я хочу узнать, можно ли сегодня допросить находящегося под арестом Скригана?
– Я же вам русским языком говорю: его выписали. – Судя по голосу, доносившемуся из трубки, на этот раз рассердился врач.
«Или я дурак, – пронеслось в голове у Андрея или земля в другую сторону вертеться начала! Что он несет?»
– Скриган под арестом. Его не могли отпустить, – все еще не веря своим ушам, пояснил Андрей, а потом потребовал:
– Позовите к телефону сержанта!
– Сержант ушел часа два назад, – ответил врач. – Сказал, что больше никого охранять не надо.
– Как это «не надо»?
– Ну, это уже ваши заботы. Сами и разбирайтесь. Мое дело людей лечить.
Андрей швырнул трубку на рычаг.
Мгновение поразмыслив, он вдруг вскочил с кушетки, метнулся в прихожую, сунул ноги в ботинки, накинул куртку и, хлопнув дверью, помчался к своей машине.
«Идиотизм какой-то! – думал, проносясь П0 московским улицам. – Кому это взбрело в голову снять охрану? Все знают, что на Скригане висят не какие-нибудь мелочи. Причем вина его практически доказана. И что теперь? Бандит заляжет на дно, а то и вовсе умотает из столицы. Он хоть и туп, но не дурак. Пожизненное ему ни к чему».
Остановив джип у милиции, Андрей взбежал на крыльцо и, распахнув дверь, рявкнул:
– Кто дежурил в клинике?! Все, кто был в вестибюле, с недоумением оглянулись на него.
– Осокин, – высунувшись в окошко, пробормотал дежурный.
– Где он?
Дежурный оглянулся и в тон Андрею скомандовал:
– Осокин, на выход. Четвертовать будут. Сержант Осокин с маленьким брюшком осторожно выглянул из-за стеклянной двери дежурки. Физиономия у него была, как всегда, заспанной.
– Ко мне! – гневно приказал Андрей. Нервно моргая, Осокин короткими шажками приблизился к майору. Вид начальства не сулил ничего хорошего.
– Почему не в клинике?
– Мне сказали, что пост снимается.
– Сказали?!
– Точнее, приказали, – уточнил Осокин, на всякий случай вытянувшись в струнку.
– Кто?
– Бухало.
– Кто? – Андрею показалось, что он ослышался.
– Полковник Бухвостов, – поправился Осокин. – Позвонил и приказал возвращаться в отделение. Это его приказ.
– Какого черта?! – вспылил Андрей. Сообразив, что срывать злость на сержанте по меньшей мере несправедливо, махнул рукой и решительно двинулся к лестничной клетке.
На одном дыхании взлетев на третий этаж, кинулся к кабинету Бухвостова. Без стука распахнул дверь.
– Это вы приказали снять пост в больнице? – спросил с порога.
Сидевший за столом полковник не ожидал такой молниеносной атаки и при первых словах Корнилова вздрогнул.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул трижды и сверкнул глазами на Андрея. – Ты что, уже генеральские погоны получил? Что за обращение к старшему по званию!
– Неужели вы не понимаете, что отпустили махрового преступника?! Теперь его днем с огнем не сыщешь.
– Ах ты об этом, – успокоился Бухвостов и кивнул на стул. – Садись, поговорим. Хочу предупредить: еще одно такое явление Христа народу, и получишь взыскание. Скажем, выговор в личное дело. Два заочных у тебя, кажется, есть.
Андрей сел.
– Я понимаю, что вы старший по званию, но…
– Никаких «но»! – оборвал полковник. – Сам виноват. Нужно с умом подбирать свидетелей.
– То есть? – вспылил Андрей.
– Обвинение строится на заявлении Виноградовой. Верно?
– Да. И что? :
– Не чтокай, а лучше послушай, что я скажу.
Твоя Виноградова была сегодня у меня и забрала свое заявление.
– Как забрала? – растерялся Андрей. – Этого не может быть!
– Повторять не буду, – рассердился Бухвостов. – Я битых полчаса уговаривал ее не делать этого. Но она так захотела. А коли нет заявления, не имеем права держать под стражей Скригана. Вопросы есть?
– Она не могла так поступить, – не сдавался Андрей. – Даже если она забрала заявление об изнасиловании, остается обвинение в попытке убийства! Я сам видел, как Скриган душил ее!
– А еще двадцать человек видели, что я мочусь на клумбу перед Белым домом… Короче, выход там. – Бухвостов кивнул на дверь. – А будешь доставать, упеку на трое суток. Все ясно?
Поняв, что спорить с полковником бессмысленно, Андрей решил не нарываться.
В глубине души он надеялся, что произошла чудовищная ошибка. Заглянув в свой кабинет, решил все перепроверить. Позвонил домой Наташе. Выслушав несколько очередей длинных гудков, повторил набор. Лишь после третьей попытки подняли трубку.
– Алло, – послышался слабый женский голос.
– Могу я поговорить с Наташей? – попросил Андрей.
– А кто звонит?
– Майор Корнилов из сто тридцать шестого отделения.
– И что вам нужно? – недружелюбно отозвалась женщина.
– Поговорить с Наташей.
– Насколько я знаю, вы уже поговорили с ней сегодня. Пришла вся зареванная.
Незаслуженные упреки разозлили Андрея. "
– Вы можете позвать ее к телефону? – потребовал он.
– Нет, – категорично ответила женщина. – Наташа не хочет с вами говорить. И очень вас прошу, оставьте мою девочку в покое. Ей и так досталось не приведи господь.
– Я не желаю ей зла… – начал Андрей. Его прервали короткие гудки.
Он попытался перезвонить, никто не поднял трубку.
«Откуда такая ненависть? – недоумевал он. – Что-то произошло. Может, знает кто-нибудь из наших».
Он набрал номер Дорофеева.
– Срочно собери ребят. Есть разговор. Через пять минут в кабинет ввалились Дорофеев, Калина и Гурвич. Еще минут пять ждали Бабкина. Едва тот опустился на стул, Андрей объявил:
– У нас ЧП. Наташа Виноградова забрала свое заявление. Скригана отпустили.
Опера недоуменно переглянулись. Они были не в курсе. Это смутило Андрея.
– Как это «забрала»? – как всегда первым среагировал Бабкин. – Почему?
– Именно это я и хочу выяснить. – Андрей обвел взглядом своих подчиненных.
– Наташа была в отделении утром. Кто ее видел?
В кабинете воцарилось молчание.
– Ну, сидела какая-то девушка напротив твоего кабинета, – нерешительно начал Бабкин.
– Она обращалась к кому-нибудь из вас? – Не получив ответа, Андрей уточнил свой вопрос:
– С ней кто-нибудь разговаривал?
– Леха. – Калина кивнул на старшего лейтенанта и, поймав его гневный взгляд, пояснил:
– Я выходил покурить.
Оказавшись прижатым к стенке, Бабкин заерзал на стуле. Пришлось колоться.
– Перекинулся с ней парой слов и пошел по своим делам, – признался он.
– Точнее, – потребовал Андрей.
– Спросил, к кому пришла. Отпустил парочку комплиментов. Симпатичная ведь девушка. И все.
– И все?
Бабкин покраснел.
– Ну, хорошо. Я сказал, что временно замещаю начальника отделения, пообещал вне очереди решить ее вопросы и пригласил на чай.
– Ну ты и наглец, Леха! – не удержался Дорофеев.
– Успокойся, – обиделся Бабкин. – Она отказалась. Сказала, что пришла к Корнилову и больше ни с кем разговаривать не будет. Вот и все. Я пошел дальше.
Минут через десять, когда возвращался, ее уже не было.
– Она была чем-то расстроена? – уточнил Андрей.
Бабкин неопределенно пожал плечами.
– Да ничего такого. Сказала, что подождет, и книжку достала.
– Я ничего не понимаю, – вслух стал рассуждать Андрей. – Наташа пришла повидаться со мной. Сидит, ждет. И вдруг ни с того ни с сего срывается, бежит к Бухвостову, забирает заявление, а потом, зареванная, возвращается домой и отказывается говорить со мной. Что произошло?
– А может, Бухало?.. – Бабкин поднял глаза к потолку.
– Ты же сам сказал, что она ни с кем, кроме Корнилова, говорить не собиралась, – возразил Гурвич.
– Тоже верно, – согласился Бабкин. – В таком случае и я ничего не понимаю.
Андрей обвел оперов испытующим взглядом.
– Есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Может, задержать Скригана на пятнадцать суток за мелкое хулиганство и крутануть как следует? – предложил Дорофеев.
– Интересная мысль, – усмехнулся Бабкин. – Задержи, Ваня. Боюсь, в Москве ты его уже не найдешь.
– А второй?
– Второй в реанимации, – подсказал Калина. – Он еще не в форме.
– Хреново, – разочарованно протянул Дорофеев, бессильно разведя руками. – Ну, тогда я не знаю, что еще можно сделать.
«А Ваня прав, – пронеслось в голове у Андрея. – Тасканов еще в больнице…»
– Летучка закончилась, – заторопился он. – А теперь все по рабочим местам.
Глава 11ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ
До клиники Андрей домчался быстро, однако попасть на третий этаж оказалось не так-то просто. Не помогло даже удостоверение работника УГРО. Дежурная наотрез отказалась его пропускать, ссылаясь на строгие правила. Внезапное осложнение немного охладило пыл Андрея. Не тратя больше времени на бессмысленную перепалку со зловредной сестрой, он позвонил заведующему отделением. К счастью, тот оказался на месте. Наведя справки о состоянии больного, врач пытался уговорить Андрея заглянуть денька через два-три, когда больному станет получше. Но майор потребовал немедленной встречи с Таскановым. В конце концов завотделением сдался и, оторвав свою задницу от кресла, спустился в вестибюль.