Она позвонила менталисту сразу после совещания, потому что не хотела ехать к Даниэлю одна. И пусть коллеги думают, что хотят. Винсент был идеальным подспорьем, потому что видел то, что ускользало от внимания других. При любом опросе полезно иметь рядом такого наблюдателя. Рубена Мина плохо представляла себе в этой роли. Не говоря о том, что с Винсентом было гораздо интереснее.
Она остановилась возле площади — и сразу увидела его. Черная куртка и такого же цвета поло, коричневые ботинки — Винсент не мог подобрать более удачный костюм, если только хотел, чтобы в нем за версту узнавали менталиста. Ну или полицейского по меньшей мере. Мина мысленно улыбнулась. Да, именно так и выглядят в сериалах детективы при исполнении. Как бы намекнуть ему потактичней, чтобы переключил канал? Но тут он увидел ее и заулыбался.
— А тот парень, к которому мы едем, — начал Винсент, садясь в машину, — он что, подозреваемый?
— И тебе доброе утро, Винсент, — отозвалась Мина и сделала удивленные глаза. — Как себя чувствуешь? Всё в порядке?
Во время последнего разговора по телефону они сами не заметили, как перешли на ты.
Менталист смутился и наморщил лоб.
— Прости, — ответил он. — Разумеется, мне хотелось бы знать, как ты себя чувствуешь. Но ты была так воодушевлена, когда приглашала меня на эту встречу… А энтузиазм — штука заразительная. В общем, конечно… привет, Мина! Доброе утро.
— Привет, Винсент!
От площади повернули обратно к Сёдермальму. Винсент услышал, как странно заскрипело под ним сиденье.
— Ты что… кладешь на них пластик? — удивился он.
— Так можно убивать людей, не оставляя следов, — объяснила Мина. — Думаешь, зачем я тебя туда посадила?
Винсент рассмеялся и сосредоточился на дороге.
— Прости, — повторил он, — но что полезного ты рассчитываешь услышать от этого напарника Тувы?
— Ну… о самой Туве, боюсь, меньше всего. В этом плане родственники, друзья и коллеги — самый ненадежный источник информации. Весь мой опыт работы в полиции показывает, как на удивление мало мы знаем о жизни людей, которые живут рядом с нами… Ну или жили. Слишком часто такие свидетельства противоречат тому, что мы видим в домах жертв.
— А что вы обычно видите в домах?
Винсент схватился за подлокотник сиденья, когда Мина меняла полосу движения на мосту Гюлльмарсбрун.
— Ну… если, скажем, в холодильнике недостаточно продуктов, это может означать, что человек регулярно посещал кафе или рестораны. Где, помимо прочего, имел возможность кого-нибудь видеть… убийцу, к примеру. А если присмотреться к тому, каких именно продуктов не хватает в холодильнике, можно определить, в какое время суток жертва посещала заведения… ну то есть завтракала она там или обедала. Это важно прочувствовать, понимаешь? К примеру, музыкальные инструменты или незаконченные картины свидетельствуют о хобби. Если Тува и Агнес посещали один и тот же клуб, то они могли встречаться там с убийцей. Сексуальные штучки — тоже хороший индикатор.
— Сексуальные штучки? — оживился Винсент.
Мина пожала плечами. Она давно перестала удивляться тому, что можно обнаружить в домах людей. Особенно в тайниках у изголовья кровати. Мина делала глубокий вдох, прежде чем заглянуть в это место. И если там не было ничего, кроме рулонов туалетной бумаги, значит, самое интересное хранилось где-то в другом месте.
— Нам известно, что Тува жила одна, — продолжала она. — И нет никаких свидетельств тому, что у Агнес был парень. Если мы отыщем сексуальные штучки на тему доминирования-подчинения, это верная отсылка к обществам соответствующей ориентации — местам, где они могли видеться не только друг с другом, но и с убийцей.
Винсент задумчиво кивнул:
— Да, пожалуй, таланты Шерлока Холмса несколько преувеличены. Но еще в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году Брунсвик вывел шаблон, устанавливающий связь между тем, как мы оформляем свое жилище, и тем, какими предстаем в глазах других. А Баумайстер и Сван писали о том, как мы коммуницируем с символами, когда окружаем себя в быту разными вещами. Не говоря о Сэме Гослинге, установившем корреляции между личностными характеристиками и обстановкой наших спален… Крайне интересно.
Мина быстро покосилась в его сторону.
— Там непременно должно быть напоминание о том, почему тебе не давали валяться в постели днем, когда ты был маленьким… угадала?
«Вольво» перед ними, с ученическим щитком на крыше, двигалась со скоростью тридцать километров в час. Мина вздохнула: «Ну вот, как всегда…»
— Вне зависимости от того, что вы нашли или найдете в их квартирах, — продолжал Винсент, — кое-что уже указывает на общие привычки обеих жертв. К примеру, обе они погибли среди бела дня, причем примерно в одно и то же время, в два и три часа пополудни. И, как мне почему-то думается, в одном и том же месте… По крайней мере, в похожих местах. Возможно, Тува и Агнес обедали в одном и том же ресторане.
Мина кивнула. Из Винсента получился бы толковый полицейский, несмотря на черную куртку.
— Я тоже об этом думала, — сказала она. — А если они заказывали еду через Интернет, подтверждение тому обязательно обнаружится в их квартирах. Педер должен обратить на это внимание. Не исключено, что он найдет одно и то же у обеих, если повезет.
Краем глаза она увидела, как Винсент открыл сумку и достал рапорт Мильды, который Мина передала ему без ведома коллег.
— И все-таки кое-что не стыкуется с этим профилем… — пробормотал он.
— А что обо всем этом думают твои домашние? — вдруг спросила Мина. — О том, что ты помогаешь полиции, я имею в виду?
Винсент захлопнул папку и некоторое время молча смотрел перед собой. Мина повернула на Хорнсгатан; «Вольво» — в другую сторону, наконец-то.
— Ну, для начала, я помогаю не полиции, а тебе, — поправил Винсент. — Что же касается твоих коллег, они достаточно определенно высказались на эту тему. Повторюсь, я здесь ради тебя. И мне это нравится. А семья… как сказать? Беньямин находит все это страшно интересным, Ребекка — скучным. Астона вообще ничего не интересует, кроме «Лего». А Мария… Мария…
— Дай мне угадать, — перебила Мина. — В ближайшие дни она не планирует приглашать меня на чашку кофе, так?
Огляделась в поисках места парковки. Полицейский автомобиль можно было бы поставить где угодно. Но в сложившейся ситуации Мине показалась уместнее обычная машина. Незачем было раньше времени пугать Даниэля. Отыскав свободную ячейку, Мина выключила мотор. «Фаб Фика» находилось перед ними в какой-нибудь сотне метров.
— Можно сказать и так, — подтвердил Винсент ее догадку насчет Марии. — Что касается Даниэля, какова наша стратегия?
— Я говорю, ты смотришь. Но будь готов ко всему.
Даниэль прищурился, вглядываясь сквозь мутное стекло. Окна выглядели особенно грязными, когда снаружи, как сейчас, било в глаза весеннее солнце, Тува всегда отказывалась от услуг мойщиков, но и сама ничего делать не желала. Самому же Даниэлю было тем более все равно. На Туву вообще надежда плохая. Да и где она теперь, эта Тува? Даниэль вздохнул. Он видел, какими глазами смотрели посетители на их окна, и понимал, что это его работа. И что сейчас, когда весенние солнечные лучи не могли пробиться сквозь эту грязь, она была более заметна. Он ополоснул несвежую тряпку и принялся вытирать стойку, отделявшую его от посетителей. Взглянул на свое отражение на черной зеркальной поверхности, тряхнул светлыми волосами — и остался доволен.
Дверь открылась, в зал вошли двое, мужчина и женщина. Даниэль сразу понял, что это не обычные посетители. Мужчину он как будто где-то уже видел, но так и не смог вспомнить где. Точно не в этом кафе. Может, по телевизору или в Сети?
Женщина прямиком направилась к стойке, мужчина держался чуть позади нее.
— Это вы Даниэль? — спросила она.
Он кивнул. Женщина была миловидной, хоть и одета неброско. Похоже, его черная футболка с глубоким вырезом не произвела на нее особенного впечатления. Вместо этого женщина остановила взгляд на тряпке в руке Даниэля и, похоже, попыталась сглотнуть.
— Мина Дабири из полиции. — Она протянула ему руку. — Вы — напарник Тувы?
О черт… Чего хорошего можно ждать от полиции? Даниэль положил тряпку, чтобы ответить на рукопожатие, но женщина испуганно дернулась и быстро убрала руку, как будто обожглась.
Странная особа. Даниэль покосился на людей в зале и кивком пригласил миловидную гостью следовать за ним. Завел в дальний угол за барной стойкой и понизил голос:
— Она в беде?
Теперь главное — не совершить ошибки. Любое его слово должно бить в точку.
Женщина и ее спутник быстро переглянулись. Они определенно что-то знали.
— И вам добрый день. — Даниэль протянул руку мужчине. — Даниэль.
— Винсент.
Мужчина как будто взвесил его руку в своей. Он вообще внимательно вглядывался в каждое движение Даниэля, которому теперь было нужно одно: выведать, что именно им известно. Потому что другого такого случая не представится.
— Тува объявлена пропавшей без вести, — начала миловидная женщина-полицейский. — Мы беседуем со всеми, кто ее так или иначе знал… знает. Ее бабушка и дедушка сообщили нам, что она работала здесь, и назвали ваше имя. На сегодняшний день это все, что я могу вам сказать. Вы что-нибудь о ней слышали?
— Пропала без вести, — повторил Даниэль, стараясь не меняться в лице. — Гуннар и Мэрта звонили сюда несколько дней назад — вот и все, что мне известно. Хотите кофе?
Женщина покачала головой, а мужчина с благодарностью согласился на чашку эспрессо.
— Вы знакомы с Гуннаром и Мэртой?
Похоже, она и в самом деле удивлена.
— Они бывали здесь с Линусом, — объяснил Даниэль. — Тува не забрала Линуса из детского сада, и никто так и не смог до нее дозвониться. Потом воспитатель позвонил Гуннару и Мэрте, чтобы те приехали за мальчиком. Какая-нибудь акция в «Гринписе». — Даниэль пожал плечами. — Мэрта, наверное, подумала, что Тува просто перепутала дни и решила, что сегодня их очередь забирать Линуса, а не ее. Нет, она не говорила мне ничего такого, но в прошлый раз все получилось именно так. В общем, не знаю, что у них теперь там с очередностью, только с тех пор старики с Линусом обедают у меня каждую неделю. Я и сам не понимаю, как управляюсь здесь один. Совсем с ног сбился. И моя девушка не в восторге от того, что я пропадаю на работе каждый вечер. Мы ведь собирались уехать на Пасху, я и Эвелин, а тут такое… Пропала без вести, говорите? Это на нее не похоже.