Она пожала плечами и опустила глаза.
— Жизнь — это то, что происходит. У меня ни разу не возникало чувства, что я могу как-то этим управлять.
Винсент молчал, за что Мина была ему благодарна.
Пульс учащался по мере того, как такси приближалось к ее дому.
Боссе тявкнул со своего места в открытом багажнике, и водитель мрачно посмотрел на него в зеркальце заднего вида. У Мины перехватило дыхание. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Ни фамилии, ни тем более телефона хозяина и хозяйки Боссе у нее не было. В клубе анонимных алкоголиков использовались в лучшем случае имена. «Кеннет и его жена» — вот и всё, чем располагала Мина. В глубине души она надеялась, что они уже ищут ее, чтобы забрать Боссе. Что жена Кеннета быстро оправилась, что сейчас они возвращаются домой и отсутствие собаки — единственное, что омрачает их радость. Но эти надежды не имели под собой никаких оснований. А ведь Кеннету легче было бы на нее выйти, рассуждала Мина. Он знает, что она работает в полиции и что зовут ее Мина. Это ведь очень необычное имя, особенно среди полицейских. Может, она одна такая на весь Стокгольм…
Что, если они уже здесь и поджидают ее под дверью?
Но нет — когда такси повернуло за угол и остановилось возле ее дома, у входа в подъезд никого не было.
Может, Девушка с дельфином знает о них больше, но как ее найти? Единственное, что Мина знала о ней, это то, что ее зовут Анна.
Паника усиливалась. Боссе в багажнике рвался выскочить из машины, как только представится такая возможность.
— Я поеду дальше в такси, — сказал Винсент.
— Сколько я должна? — Мина вдохнула свежий вечерний воздух, как могла глубже.
— Платит агентство «Шоулайф продакшен». Главное, чтобы Умберто ничего не узнал.
Водитель направился к задней двери выпустить Боссе. Собака закружилась вокруг Мины, которая отчаянно уворачивалась от ее прыжков. Поводок прыгал рядом. Таксист поднял его и демонстративно протянул Мине, которая взяла его не сразу.
Как же глупо все получилось…
Оставалось стиснуть зубы. Мина набрала код на дверной панели, открыла дверь, вошла в подъезд и поднялась в свою квартиру, между тем как такси с Винсентом уехало. Медленно вытащила ключи из кармана и долго тыкала ими в замочную скважину, пока не услышала щелчок, означающий, что дверь отперта. Еще была возможность все изменить, сохранить свою капсулу неповрежденной. Но до сих пор Мина ставила гордость выше неприкосновенности жилища. Она нажала на дверную ручку. Боссе тут же сунул нос в образовавшуюся щель и, прежде чем Мина успела опомниться, протиснулся в прихожую и устремился в гостиную, спальню, ванную, на кухню. Мокрый нос запыхтел, обнюхивая поверхности. Рыжая шерсть закружилась в воздухе, медленно оседая на пол. Мина уставилась на клок, прилипший к подлокотнику дивана. Не далее как позавчера она обошла этот диван со всех сторон с липкой лентой в руке, собирая пылинку за пылинкой. Теперь пылинки стали наименьшей из проблем.
Мина прикрыла дверь. На глаза навернулись слезы. Грудь ходила ходуном, но воздуха все равно не хватало. Должно быть, даже Боссе почувствовал неладное, подбежал и уселся у ее ног на коврике в прихожей, навострив уши. Мина не могла вынести мысли о том, сколько их было на нем, сколько уже сползло и только сползало на ее диван, пол, покрывало на кровати, на ковер в ее гостиной и кухонный стол, на плитку в ванной и холодильник, на ее кофейную машину, платья, на ее…
Хлопнув дверью, она выбежала из квартиры. Боссе устремился следом, но не успел. Мина села спиной к двери, не выпуская поводка. Дрожащая рука сама потянулась за телефоном. Ее гордость была сломлена раз и навсегда.
Винсент встал посреди кухни с мобильником в руке. Этого звонка он ожидал меньше всего.
Он прошел в гостиную, пытаясь навести порядок в мыслях.
— Что с тобой? — спросила Мария с дивана. — Или Мина больше не хочет секса по телефону?
Жена сосала леденец. Она любила все веганское, сладости в том числе. И не потому, что была веганкой, просто веганское считалось полезным. У Винсента не хватало духу открыть ей, что от сладкого полнеют.
— Только что разговаривал с Ульрикой, — ответил Винсент, — твоей сестрой.
— Я знаю, кто она.
Мария сунула в рот сразу два леденца, зеленый и красный. Она всегда полагала, что смешанные цвета вкуснее.
— Она хочет со мной увидеться, — продолжал Винсент. — Поговорить о Ребекке и… такое чувство, что на этот раз она и в самом деле меня послушала. Я о том, чтобы отвести Ребекку на консультацию к психологу.
Мария скомкала пакет из-под леденцов с агрессивным хрустом, но ничего не сказала.
— Она и говорила не так самоуверенно, как обычно. Может, и в самом деле одумалась…
— Мне не нравится, что ты встречаешься с сестрой, — перебила его Мария. — Ты знаешь, что она до сих пор не хочет тебя отпускать? Даже твою фамилию оставила.
Винсент в отчаянии всплеснул руками. Этого следовало ожидать.
— Она оставила фамилию ради Ребекки и Беньямина, как тебе известно. И я время от времени вынужден с ней встречаться, потому что у нас двое общих детей. Нам приходится договариваться о некоторых вещах, и это касается и психологических консультаций тоже. В воспитании Ребекки и Беньямина нужна последовательность…
Мария открыла рот и засунула туда три леденца одновременно. Винсент не успел разглядеть, каких цветов они были.
— Тем не менее мне это не нравится, — повторила она. — Особенно с учетом того, что у нас с тобой тоже есть общий ребенок. Когда вы договорились встретиться?
— Через месяц. Она ведь адвокат, все время занята… В городе, на нейтральной территории. Она собирается на ужин с друзьями, мы поговорим до того.
— Вот как. Я, наверное, еще буду спать, когда ты вернешься.
— Встреча назначена на семь вечера.
Мария пожала плечами и занялась поисками пульта, который завалился между диванных подушек. Она считала эту тему исчерпанной. Винсент вздохнул. Еще один его разговор с женой кончился тем, что он чувствовал себя виноватым и не мог понять, в чем именно.
— Ты счастлива?
Этот вопрос сорвался с языка сам собой. Винсент и не знал, что слова могут так срываться, прежде чем он успеет расслышать их в голове. Так или иначе, они были сказаны.
— О чем ты? — не поняла Мария.
Она слегка развернулась в его сторону, но не отрывала глаз от экрана, на котором шел сериал «Брак». Винсент знал, что она смотрит SVT-play. Что могла бы поставить на паузу, если б хотела поговорить с ним. Но Мария не стала этого делать.
— Так, ничего, — ответил Винсент.
Он и в самом деле не знал, что сказать на это.
Педер возвращался домой, когда позвонила Мина, но немедленно развернул машину. То, что Мина просила о помощи в том, что не имело никакого отношения к работе, было из разряда редчайших явлений природы, что-то вроде возвращения кометы Галлея раз в тридцать пять лет[30]. Как Педер ни напрягался, не мог припомнить второго такого случая.
Но Мина ему нравилась, и в ее голосе слышалось настоящее отчаяние. Поэтому, как ни спешил Педер домой, а развернул машину. Он никогда не был у нее, но при помощи навигатора без труда отыскал ее дом.
— Привет.
Мина устало подняла руку. Встала с тротуарного бордюра, подхватила полиэтиленовый пакет, на котором сидела, и уверенно пошла вперед с поводком в руке. При виде Педера собака радостно запрыгала с высунутым языком. И он тоже расплылся в улыбке.
Что-то все-таки было в этих золотых ретриверах, если при одном взгляде на них в желудке начинали порхать бабочки. Если б в следующей жизни Педеру предстояло воплотиться в животное и он мог бы выбрать в какое, непременно вернулся бы на Землю золотым ретривером.
— Спасибо. — Мина протянула ему поводок.
Педер лишь кивнул, не желая делать из всего этого большое событие.
— Позвони мне, как только объявятся хозяева.
Он открыл заднюю дверь, чтобы собака запрыгнула в машину.
Мина не могла оторвать взгляда от Боссе на заднем сиденье. Педер заметил, что ее руки чуть подрагивают. Он догадывался, о чем она думает, но собачья шерсть в салоне — последнее, что беспокоило Педера. Ни его, ни Анетту давно не волновало санитарное состояние их «Вольво». Ни он, ни она не отличались особой щепетильностью в этом отношении, а с появлением тройняшек и вовсе сдались. Краем глаза Педер видел, как Боссе лижет то место на сиденье, куда позавчера срыгнула Молли. Делиться этим наблюдением с Миной, конечно же, было неразумно.
— Позвоню, как только они объявятся, — пообещала Мина.
— Кстати… — Педер замер на полпути к машине. — Совсем забыл. Проезжал вот мимо кафе «Фаб Фика» в Хорнстюлле и подумал, что если Даниэль видел того подозрительного типа, то его должен был заметить кто-то еще. Но там никто не мог вспомнить завсегдатая с чертежами.
— Понятно.
— И я понимаю почему. Официант впервые обратил на меня внимание не раньше чем через пять минут после того, как я вошел. Они там слишком заняты друг другом. Посетители в самом низу списка приоритетов. — Педер покачал головой. — Молодежь, одним словом.
— Твои, конечно, вырастут другими, — улыбнулась Мина.
— Да уж… сейчас же преподам им первый урок этикета, вот только вернусь. И на того, кто не подаст папе капучино в течение трех минут, натравлю собаку. И чтобы на молочной пенке был потрет папы!
Педер сел в машину, и Мина подняла руку в знак прощания.
Отъезжая, он видел через боковое стекло, как она возвращалась к подъезду — с более прямой спиной, чем когда шла ему навстречу.
Спустя полтора часа Педер был дома. Из-за непредвиденной задержки он оказался на дороге в самый разгар часа пик и вернулся домой позже обычного. Боссе храпел на заднем сиденье, но вскочил, озираясь с любопытством, стоило Педеру въехать в ворота и остановить машину.
Когда же дверца открылась, пес пулей вылетел на свободу. Педер едва успел ухватить поводок. И в этот момент ему впервые пришло в голову, что приютить Боссе была не лучшая его идея. Что подтвердилось, когда, открыв входную дверь, он услышал голос Анетты, пробивающийся сквозь шум во