— Что мы и делаем, — ответил он. — Заодно ведем непринужденную светскую беседу о моих любовных аферах и ревнивой жене.
По гравийной дорожке они пересекли небольшую лужайку перед домом и вышли на дорогу, петлявшую по поселку. Вечер выдался лунный, в воздухе еще веяло летним теплом.
Винсент остановился перед почтовым ящиком. Чего-то здесь не хватало. Незадолго до одного из его последних выступлений Умберто в рекламных целях заказал маленькие металлические щитки с надписью «Чтение мыслей запрещено». Один из них Винсент повесил на свой почтовый ящик — а теперь его не было. Возможно, щиток валялся где-нибудь в траве. Винсенту не верилось, что он мог кому-то понадобиться. Такие шутки мало кто понимает, кроме менталистов.
Без щитка ящик выглядел тоскливо.
— Как тихо здесь, в Тюрешё, — сказала Мина. — Как будто где-нибудь в деревне. Я добралась сюда по навигатору, боялась заблудиться. Такое ощущение, что цивилизация кончилась полмили назад.
Винсент рассмеялся:
— Не надо усложнять, мы и так в деревне. Но мне здесь нравится. Нам нравится, я хотел сказать. В турне я встречаю так много разных людей. Тем приятнее каждый раз возвращаться сюда, где до ближайшего соседа двести метров. Астону тоже комфортно на природе, остановка школьного автобуса чуть дальше по дороге… Но хватит обо мне. Ты-то как в своей Остре?
Винсента удивило, как мало он знает о Мине, хотя они и работают вместе уже пять месяцев. И как много он хотел бы о ней знать… Так что там с психологическим принципом доступности? «Недоступное вдвойне притягательно». Конечно, Мина была крайне интересным человеком и привлекательной женщиной, и Винсент был рад, что она появилась в его жизни. Но их связывали исключительно рабочие отношения. Возможно, обещающие в ближайшем будущем перерасти в дружеские, но до сих пор этого хватало.
Мария, конечно, будет ревновать. Это неизбежно. Ревновала же она, когда он разговорился с Лив у кассы магазина «Иса». Хотя Лив пятьдесят пять лет и она замужем за Конни из молочного отдела. Все это не имело значения. Марии следовало бы поработать над своей самооценкой. И в этом ей должны были помочь ее книги, раз уж у Винсента не получилось.
— Ну… у меня всё в порядке.
Винсенту потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться в ситуации.
— У меня к тебе еще один вопрос, и он по работе… — Винсент замялся. — Обещаю, что последний. Помнишь нашу встречу в Евле? Ты еще сказала, что кто-то посоветовал тебе со мной связаться. Кто это был?
Мина остановилась и повернулась к Винсенту:
— Почему тебя это интересует?
— Обещаю все объяснить, но не сейчас. Вспомни, пожалуйста, это может оказаться очень важным.
Еще некоторое время она продолжала на него смотреть. Как будто размышляла, что должна говорить.
— Я… сопровождала друга в клуб анонимных алкоголиков, — ответила она.
Винсент поднял бровь. Это было то, что он меньше всего ожидал услышать.
— Там я с ней и познакомилась. Ее зовут Анна, это она порекомендовала мне с тобой связаться. Единственное, что я о ней знаю, кроме того, что она слышала о тебе, это то, что на лодыжке у нее татуировка — дельфин. А на руке волк. Хочешь на нее выйти — загляни в бизнес-центр на Кунгсхольмене. Может, кто и даст ее адрес.
Мина продолжала пристально смотреть на него, как будто собиралась что-то добавить.
— Анна. — Винсент улыбнулся. — Дельфин. Кунгсхольмен. Спасибо. Больше ни слова о работе, обещаю.
Тут Мина подняла вверх указательный палец, запустила другую руку в карман и выудила мобильник. Винсент так и не успел расслышать звонка.
— Это Юлия. — Мина показала на дисплей. — Придется ответить. Похоже, работа нас преследует. Да…
Некоторое время она внимательно слушала то, что ей говорила Юлия.
— Норковые фермы, говоришь? Хорошо, спасибо за информацию.
И положила телефон обратно в карман — предварительно поставив на беззвучный режим, как успел заметить Винсент.
— Важная информация? — спросил он. — Похоже, нам все-таки придется поработать.
Мина покачала головой.
— Я не меньше твоего озабочена предстоящим убийством, — сказала она, — но сегодня вечером мы точно никого не поймаем. Судмедэксперт Мильда обнаружила связь между убийствами и норковыми фермами. По дороге сюда я получила твое сообщение о том, что убийц, возможно, двое, а не один.
— Что нисколько не меняет психологический профиль, — подхватил Винсент. — Скорее, делает более понятным. Но если их двое, у них потрясающая способность планировать действия заблаговременно. Возможно, очень заблаговременно, — повторил он, выделив слово «очень».
Мина кивнула:
— И это нас к ним нисколько не приблизит. Сегодня, по крайней мере.
Винсент кивнул, а Мина посмотрела на наручные часы. Он уважал тех, кто их носит. С некоторых пор стало обычным использовать в качестве часов мобильник. Но часы элегантнее, не говоря уже о том, как легко с мобильником утратить самоконтроль и зависать в соцсетях каждый раз, когда решил посмотреть время.
— Уже поздно отправляться проверять норковые фермы, — продолжала Мина. — Да и в отделении наверняка никого нет. Завтра начнем с утра пораньше. Фермы поручено объезжать Рубену, а нам с тобой сегодня рекомендуется думать о чем-нибудь другом.
— Юлия спала с Рубеном? — спросил Винсент.
— Тсс… — Мина приложила палец к губам. — Это секрет… для всех, кроме сотрудников отделения полиции, которые были в рождественском круизе лет пять тому назад. А почему ты спрашиваешь?
— Меня интересует Рубен. Со стороны посмотреть — сердцеед похлеще Бьорна Ранелида[38]. Но что за этим стоит?
Мина подняла бровь:
— Интересный вопрос… А куда мы, собственно, направляемся?
— Сам не знаю, так хорошо сегодня на улице… — Винсент обошел лужу. — У тебя были какие-то планы?
— Да нет… — Мина вздохнула. — Я ведь даже не знала, захочешь ли ты меня видеть. Давай только держаться подальше от леса, если можно. Во‐он того.
Винсент подозревал, как она старается не думать о насекомых и прочей мелочи, копошащейся под листвой и в корнях деревьев. Лучше Мине не знать об огромном муравейнике, который они только что прошли.
— Ну, если ты совсем не настроена работать, то… может, пойдем в кино?
Последнее слово само собой соскочило с его языка.
Мина скосила глаза на Винсента. На этот раз она точно улыбнулась.
— Кино? Это туда обычно отправляются люди во время свидания?
Винсент покраснел. Черт, об этом он не подумал…
— Ну, не знаю… прости. А что ты вообще любишь делать?
— Я? Люблю тренироваться в спортзале. Играть на бильярде… я очень хорошо играю. Но сегодня с удовольствием схожу с тобой в кино. Так давно не смотрела фильмов… — Она толкнула его локтем в бок. — Заодно Мария получит повод, чтобы не ревновать впустую.
На машине Мины они доехали до кинотеатра «Фильмстаден» в Сёдерхалларне. В машине Винсент больше молчал. Трудно говорить, когда не видишь лица собеседника. Когда расплачивался на парковке, не позаботился даже о том, чтобы проконтролировать время и в итоге заплатить четную сумму. Он вообще не хотел делать ничего, что со стороны могло бы показаться странным.
В «Фильмстадене» купили билеты на фильм, о котором ничего не слышали, и вошли в вестибюль кинотеатра. За буфетными кассами обнаружился стеклянный прилавок с попкорном в больших бумажных стаканах. Винсент направился было к нему, но остановился. Может, лучше что-нибудь из напитков? Что обычно покупают на свиданиях? Он плохо знал правила.
Винсент повернулся было, чтобы спросить Мину, но ее не оказалось рядом. Она стояла в нескольких метрах за его спиной и выпученными от ужаса глазами смотрела на стаканы с попкорном. Ее лицо побледнело. Взгляд скользнул в сторону прохладительных напитков и соломинок, которые кучей лежали за стеклом. Расширенные зрачки и напряженная челюсть выдавали бурю, которая в ней бушевала.
Винсент повел себя как идиот. Кто только ни прикасался к этим открытым стаканам с попкорном! Сотни людей немытыми руками рылись в куче соломинок. Не говоря о тех, кто сидел на тех самых стульях, на которые собирались сесть они, и о следах кока-колы на полу, которую на подошвах заносили в зрительный зал. Как он только мог подумать, что Мине здесь понравится?
— Мина, — Винсент осторожно тронул ее за локоть, — мы немедленно уходим отсюда.
Она вздрогнула, не отрывая глаз от попкорна.
— Но мы ведь уже заплатили за фильм.
Она терла ладони друг о друга, как будто мыла руки. Кожа снова стала сухой и пошла маленькими трещинами.
— Мы не можем уйти, — повторила Мина, — потому что заплатили.
— Ну конечно, мы можем. Мы заплатили за то, чтобы делать, что хотим. Никто ведь не обязан без остатка съедать пиццу только потому, что он ее купил. У человека всегда есть выбор.
Осторожным движением Винсент взял Мину за локоть и повел из кинотеатра. Ей сразу стало легче дышать, как только они повернулись спиной к буфету. Вскоре оказались в Сёдерхалларне, с ее лабиринтом ресторанов, сразу за кинотеатром.
— Присядь, пожалуйста, — Винсент указал на ближайший столик. — Закажи чего-нибудь выпить, тебе это нужно. Я скоро.
Не дожидаясь ответа, он побежал в бутик напротив, проклиная себя за неосмотрительность. Через три минуты вернулся. Мина заняла столик в углу, на котором уже стояло пиво для него и кола зеро для нее — похоже, пока не тронутая.
— Вот. — Винсент протянул Мине только что купленную упаковку соломинок. — Свои ты, конечно, оставила дома.
Мина выглядела так, будто вот-вот собиралась заплакать.
— Прости, — сказала она. — Не хочу, чтобы ты думал, что я сумасшедшая. Я очень стараюсь, правда, но…
Винсент не знал, что станет делать, если она заплачет. В пакете пять соломинок. На держателе висели семь пакетов. Итого тридцать пять соломинок. Мине не больше тридцати трех лет. Тридцать пять минус тридцать три будет два. Одна соломинка уже торчала у Мины в стакане. Их было двое. Винсент и в самом деле страшно боялся, что она заплачет.