Сестра вперила взгляд в Мину, но та отвела глаза.
— Она трусиха, — продолжала Яне. — Это тебе известно?
Вопрос, похоже, был задан как риторический, и ответа на него Яне не ожидала.
— И вот она приходила в клуб и сидела на занятиях — раз за разом, неделя за неделей. Слушала, как откровенничали другие, сочувствовала, восхищалась, переживала. Но сама… сама так ни разу ничего нам и не рассказала. Это твой шанс, Мина, может, последний. Чем ты сегодня с нами поделишься? Мы твоя публика, так что пользуйся случаем.
Лицо Мины не дрогнуло ни единым мускулом.
— Или я уберу один пакет без гвоздя.
Голос Яне звучал спокойно — ни тени какой-либо эмоции. Рука Кеннета потянулась к верстаку с пакетами.
— Делай, как она говорит, Мина, — в тон Яне велел Винсент.
Пять пакетов — двадцать процентов риска наткнуться на гвоздь. Четыре пакета — двадцать пять. Выигрыш в пять процентов — не так уж и мало.
Мина медленно подняла голову, посмотрела на Винсента и глубоко вздохнула. Если она нервничала по поводу его возможной реакции, то напрасно. Винсент уже знал, что она скажет.
— Я… меня зовут Мина, и я принимаю таблетки.
— Ну вот, неужели это было так трудно?
Яне улыбалась — хорошей, теплой улыбкой.
— Как тебе это, Винсент? Почему она так долго молчала? Как видишь, не такая уж она и особенная. Нисколько не лучше любого из нас. Ты согласен? Обыкновенная наркоманка, хоть и изображает из себя…
— Я знал, — перебил Винсент сестру.
Злорадство Яне сменилось разочарованием, а взгляд Мины стал удивленным. Яне как будто собиралась сказать что-то еще, но Винсент ее не слушал. Он смотрел на пакеты и чувствовал, как по его спине стекает холодный пот. Потом перевел глаза на Мину. На Яне. Мысли пульсировали в голове, бились о внутреннюю поверхность черепа. Он, Яне и Мина — три стороны треугольника. Идеального треугольника, ни одна из сторон которого не должна надломиться или треснуть, потому что мама сразу выбросит такой ломтик хлеба. Но есть еще пять пакетов. Три плюс пять — восемь, и это ничего нам не дает.
Прекрати, Винсент.
Да, но мы забыли о Кеннете (собственно, почему «Кеннет»? Этого человека зовут иначе), с ним девять. А девять сантиметров — это три с половиной дюйма… Прекрати, прекрати… Ростер нужно ставить на три с половиной минуты, тогда ломтики идеально поджарятся и останутся целыми, и…
Прекрати.
— Мне было семь лет, Яне, — сказал он. — Это был несчастный случай.
Глаза Яне будто налились сталью.
— А ты все еще полагаешь, что дело только в маме? — прошипела она. — Ты такой же инфантильный эгоист, каким был всегда. Но хватит болтовни.
Яне исчезла, и на экране снова появилась Мина с пакетами.
— Тем хуже для вас, — сказала она и рванула веревки.
Это ее замечание, как обычно, проигнорировали. Кеннет снова схватил Мину за голову, на этот раз за затылок.
— Ты знаешь правила, братец, — продолжала Яне. — Это ведь твой любимый трюк. Выбирай цифру.
Винсент сглотнул, взял под контроль дыхание, пока не почувствовал, что остановил беспорядочное метание мыслей. Он подчинится Яне, ситуация не оставляет выбора. И он не имеет права на проигрыш. Винсент не сомневался ни секунды, что Мина умрет в тот момент, когда он нарушит их инструкции.
Но, с другой стороны, что и из чего он выбирает?
— Откуда мне знать, что ты не подложила гвозди под все пакеты?
— Цифру! — зарычала Яне. — Или я сделаю это за тебя.
Висент сосредоточился. Пять пакетов, пять позиций. В таких ситуациях люди в большинстве случаев выбирают позиции два и четыре. Объяснений тому масса, но сам факт никем не опровергается. Если Яне не знает об этом психологическом феномене, то с большой долей вероятности поместила гвоздь под четвертый или второй пакет. Но если знает, должна была выбрать какую-нибудь другую позицию, потому что в этом случае шансы Винсента выбрать пакет с гвоздем увеличиваются — ведь она понимает, что Винсент подозревает в первую очередь пакеты два и четыре.
Но здесь возможен и другой ход мыслей. Яне подозревает, что Винсент подозревает, что она знает об этом психологическом феномене. То есть Яне думает, что Винсент думает, что пакет с гвоздем, скорее всего, занимает первую либо третью позиции, и именно поэтому подложит гвоздь под четвертый либо второй пакеты.
Если, конечно, этот гвоздь вообще здесь есть.
Черт.
Винсент не видел сестру с детства, но Яне всегда была интеллектуалкой, каковой, по-видимому, и осталась. Винсента же никогда умным не считала. Именно поэтому ее так и удивляли его трюки, секреты которых ей удавалось «вычислить» почти всегда. Так она говорила, по крайней мере. Яне просто не могла допустить, чтобы Винсент ее перехитрил.
До сих пор не могла, похоже.
— Я выбираю пакет под номером два, — объявил Винсент и затаил дыхание.
— В том, что здесь сейчас происходит, виноват ты, и только ты, — сказала Яне. — Я хочу, чтобы ты хорошенько уяснил себе это.
Кеннет с силой ударил Мину лицом в стол, в том месте, где был пакет под номером два. Бумага скомкалась, когда лоб коснулся стола. Мина закричала.
Когда Кеннет снова поднял ее за волосы, на лбу краснела царапина. Гвоздя не было. Винсент облегченно вздохнул.
— Новичкам везет, — усмехнулась Яне. — Выбирай вторую цифру.
Винсент не мог удержаться от вопроса:
— Как ты, Мина?
Она покачала головой. По щекам текли слезы, лицевые мышцы обмякли.
— Ты знаешь, где гвоздь? — спросил Винсент.
Мина снова покачала головой. Готовность к сопротивлению, которую Винсент видел в ее глазах в прошлый раз, похоже, иссякла.
— Я предупредила тебя, Винсент, — напомнила Яне. — Не задавай ей вопросов, если не хочешь, чтобы Кеннет пустил в ход меч. А теперь выбирай, ну!
— Да, да, подожди… пакет номер один, — сказал Винсент.
На этот раз он и сам не знал, чем продиктован выбор. Более того, статистика все еще была на его стороне. С четырьмя пакетами вероятность выбрать пустой составляла семьдесят пять процентов. И лишь оставшиеся двадцать пять приходились на смертельный исход.
Мина вскрикнула, как только ее голова ударилась о крышку верстака. В телефоне раздался глухой стук, и Кеннет немедленно вернул Мину в вертикальное положение. Ее тело спазматически содрогалось, взгляд застилали слезы. Отметина на лбу имела ярко-морковный цвет, и все-таки гвоздя не было.
— Ну, разве это не здорово, Винсент! — рассмеялась Яне. — Согласись, вот настоящее шоу… Ну, еще три раза. Публика затаила дыхание. Давай!
— Прекрати, — прошептал Винсент. — Хватит, или у нее будет сотрясение мозга. Я сделаю, что вы хотите, только прекрати, пожалуйста. Я больше не могу.
Он моргал и чувствовал, как по щекам текут слезы.
— Выбирай! — возвысила голос сестра.
— Нет! — закричал Винсент.
— Как хочешь.
Яне махнула Кеннету, и тот без предупреждения ткнул Мину лицом в пакет номер пять — та успела лишь слабо простонать. Когда голова Мины снова поднялась, кровавое пятно осталось и на крышке верстака. Слезы текли ручьями, плечи вздрагивали. Мина смотрела вперед, но взгляд ее был расфокусирован. Ничто в нем не указывало на то, присутствовала она в этой реальности или уже переместилась туда, куда Винсент не мог за ней последовать. Отметина на лбу кровоточила, и все-таки это был не гвоздь.
Винсент смотрел на оставшиеся два пакета, номера третий и четвертый. Пятьдесят на пятьдесят. Теперь Мина была как ассистент Шредингера — не вполне живой, но и не мертвой. Эта мысль пришла в голову ему прежде, чем он успел ее остановить. В этом отношении статус Мины оставался неопределенным до тех пор, пока Винсент не сделал свой выбор. Но разве это был его выбор?
Он смотрел на нее, на женщину-полицейского, которую успел узнать лучше, чем кого-либо другого, включая себя самого. На ее темные волосы, правильные черты, заострившийся нос. На припухшие губы и зудящие связанные руки. На ее лице не просматривалось никакого выражения, но в глазах светился интеллект — больше, чем когда бы то ни было.
Это она сунула соломинку в его банку с пивом.
А потом взяла его руку.
Это она плакала на его плече.
И теперь Винсент ни в коем случае не должен ее подвести.
Она нужна ему, просто для того, чтобы оставаться в этой реальности, в настоящей реальности. С тех пор как она появилась в его жизни, изменилось все. Гораздо больше, во всяком случае, чем она об этом знала. И больше, чем он мог бы объяснить. Когда Мина была рядом, черная тень, которая жила в Винсенте, словно лишалась своей силы. И это при том, что она…
Мысли цеплялись одна за другую.
Два пакета, два варианта.
Она будет жить. Она умрет.
Но так не годится. Ему нужна хоть какая-то наводка, хоть что-то, что могло бы помочь определиться с выбором.
— А теперь барабанная дробь! — торжественно провозгласила Яне. — Великий менталист делает свой последний выбор в течение пяти секунд.
Мина моргала, как будто возвращалась к действительности. Она смотрела на пакеты перед собой и только качала головой. Когда их взгляды встретились, Винсент понял, что она охвачена паническим страхом.
— Нет, — пробормотала Мина. — Нет, нет, нет…
Винсент мыслил быстрее, чем обычно. Великий менталист — так назвала его Яне. Но менталист был еще и иллюзионистом, а у них в рукаве запрятано больше секретов, чем об этом знает публика. Невидимые нити. Ящики с двойным дном. Зеркала и… вот! Винсент прикусил себе щеку, чтобы не показывать возбуждения. Вот то, что вполне могло сработать.
Во всяком случае, это единственное, что у него было.
— Ты не против, если она немного приблизится к пакетам? — спросил он Яне.
— Чуть больше драматизма, почему бы и нет, — рассмеялась та. — Так мы увидим ее растекающиеся мозги в ближней перспективе.
— Винсент, — растерянно сказала Мина, — но зачем мне…
И тут же замолчала, не договорив.
Мы вместе и должны доверять друг другу. Вместе мы справимся.