— Склонись над пакетом номер три.
Мина подчинилась.
— Отлично. А теперь над номером четыре.
Мина приблизилась к четвертому пакету.
Вот. Главное — ни намека на эмоции на лице. Сама Мина со своей позиции не могла понять, что происходит, Яне и Кеннет тоже как будто ничего не заметили. Но Винсент ясно видел, как намагниченный кулон, висевший на шее Мины, отклонился на миллиметр, когда она приблизилась к четвертому пакету. Как будто отреагировал на металл, например, на двадцатисантиметровый гвоздь.
— Три, — закричал Винсент. — Я выбираю пакет номер три.
— Запомни же, что ты сам его выбрал, дорогой братец, — усмехнулась Яне. — Давай, Мина.
Мина зажмурила глаза и глубоко вздохнула. Она пыталась сопротивляться, но Кеннет был сильнее. Он толкнул ее голову вперед, пока лоб не коснулся верхнего края пакета номер три, а затем продолжил давить, но уже медленно. Пакет скомкался, но голова продолжала склоняться к крышке. Кеннет положил ладони на затылок Мины, как будто тем самым хотел поглубже загнать гвоздь в ее череп.
Гортанный звук вместе со слюной просочился сквозь стиснутые зубы Мины, а тело задергалось в спазмах. Когда Кеннет ослабил хватку, Мина лежала, ткнувшись лбом в крышку верстака, словно приклеенная к нему. И неподвижная. Совершенно неподвижная.
Она бежала по коридорам здания полиции — ну, наконец хоть что-то. Майкл и дети прибыли из Нью-Йорка еще в начале августа, и у них был совместный трехнедельный отпуск в Швеции. Потом дети пошли в школу. Сара ошибалась, когда думала, что они быстро освоятся в Швеции.
Перепрыгивая через ступеньку, Сара спустилась по длинной лестнице, пересекла холл и побежала дальше. Она не хотела тратить время на телефонные звонки, о таких вещах нужно говорить только в глаза.
Стокгольм такой тихий по сравнению с Нью-Йорком… Дети тоскуют по американским друзьям, а Майкл хочет переехать в Нью-Йорк только потому, что там фирма по производству компьютерных игр, где он работает. Идея день ото дня кажется все более разумной. Но Сара должна довести до ума это дело, прежде чем уйдет из полиции.
Она больше доверяет своим ногам, чем лифтам. Вот и этаж Юлии.
Сара так и не поняла, в чем заключается ее работа, и терпеливо ждала разъяснений начальства, которое, похоже, знало не больше.
Когда весной Юлия предложила ей работу, Сара сказала «да» не раздумывая. В любом случае лучше иметь хоть какое-то дело, чем сидеть сложа руки. По этой же причине Сара ответила согласием и на повторную просьбу Юлии о помощи. На этот раз все оказалось более жестко. На прошлой неделе Сара днями напролет отслеживала трафик мобильных сетей в режиме реального времени. Поначалу ей помогал Педер. Его зоркие глаза ничего не упускали — пока были открыты, во всяком случае. Но после того, как он дважды заснул во время наблюдения, задание полностью возложили на плечи Сары.
Никому не под силу отсортировать такой объем информации, но на стороне Сары было умное программное обеспечение, которое делало часть работы за нее и знало, что именно она хочет отследить. Тем не менее на успех Сара не особенно рассчитывала, поскольку знала из опыта, что в таких случаях телефоны используются только один раз. После чего их выбрасывают — именно затем, чтобы отследить было невозможно. Сара редко ошибалась в своих ожиданиях, для этого она была слишком аккуратна. Но на этот раз ошиблась — и это было лучшее, что могло случиться.
После почти месячного молчания убийца использовал свой телефон повторно.
Винсент смотрел на безжизненную Мину. Рука, в которой он держал телефон, дрожала, поэтому разглядеть как следует было трудно. Он надеялся, что намагниченный кулон отреагирует на гвоздь. Очень может быть, что так оно и получилось, но это чуть заметное отклонение с тем же успехом могло быть вызвано и движением самой Мины. А гвоздь так и не намагнитился. С большинством гвоздей это невозможно в принципе.
Но что он должен был делать? Пятьдесят на пятьдесят. Он мог бы положиться на удачу, вместо того чтобы строить гипотезы. Так или иначе, это чудовищная несправедливость. Он ведь пытался.
Голова Мины четко прорисовывалась на фоне светлой древесины. Которая оставалась светлой, потому что… крови не было.
Ее совсем не было.
Сердце радостно запрыгало в груди. Мина подняла голову, встретила его взгляд в камере.
Они победили, но победителем Винсент себя не чувствовал. Скорее, наоборот.
— Как это на тебя не похоже, братец, — рассмеялась Яне. — Не в твоей привычке спасать ассистентов.
— Ты больна, — прошептал Винсент. — Где гвоздь?
Вместо ответа Кеннет поднял последний пакет. Номер четыре — наиболее естественный с точки зрения психологии выбор. Гвоздь торчал прямо из деревянной крышки. При виде сверкающего острия Мину вырвало.
Яне переключила камеру, чтобы показать Винсенту интерьер оставшейся части помещения. Посредине стояло нечто, похожее на гигантский аквариум.
— Это мы приберегли для тебя, — сказала Яне. — Честно говоря, не думала, что она выкрутится. Но раз уж так получилось, посадим туда ее.
— Погоди! — закричал Винсент. — Отпусти ее, я сделаю все, что ты скажешь.
— Отпущу, — ответила Яне, — если только приедешь к нам и займешь ее место. Адрес сообщу эсэмэской. Добираться час сорок минут или около того — здесь все зависит от того, успеешь ли на паром. Сейчас мы посадим твою подружку в аквариум, а через девяносто пять минут пустим воду. За пять минут он обычно заполняется до краев, так что опаздывать на паром не советую.
Кеннет покатил кресло к аквариуму. Мина бессильно дергалась, пытаясь сбросить веревки.
— И еще одно, Винсент. — Яне смотрела ему в глаза. — Если я почувствую, что едешь не ты, а кто-то другой, или же ты собираешься заявиться к нам не один, в тот же момент выстрелю ей в лицо.
Винсент выкрикнул имя Мины, но Яне уже отключила телефон. Он посмотрел в окно на кухне. Машина Рубена все еще стояла на другой стороне улицы, машина Винсента — на подъездной дорожке к гаражу. Нечего было и думать пробраться туда незаметно для Рубена. Но в голове менталиста уже созрел план.
Рубен не должен был понять, что Винсента больше нет в доме. Появление полицейского у Яне могло кончиться только катастрофой. Сейчас очень пригодилось бы умение рассеиваться в воздухе дымным облаком, но это трюк скорее в стиле Тома Престо. Если б Винсент был так же ловок, то соорудил бы собственный силуэт, со шляпой и в жакете, и спрятал бы его за гардиной. Мысль, несмотря ни на что, показалась ему смешной. Очевидно, такие трюки проходят только на телевидении.
Но собственная копия… Кажется, у него есть что-то в этом роде.
Он побежал в кабинет. Картонная фигура, представлявшая его самого в полный рост, стояла у стены, так что искать ее долго не пришлось. Бумага выцвела от длительного пребывания в съемочных павильонах под лучами софитов. И все-таки это было лучше, чем шляпа и жакет. Verliebtheit, как говорится.
Рубену потребуется не меньше пяти секунд, чтобы понять, с чем он имеет дело. Но иллюзию можно усилить. Винсент бросил быстрый взгляд на часы. С окончания телефонного разговора прошло две минуты. Максимум через три он должен сидеть в машине.
Полминуты ушло на то, чтобы подобрать одежду, как на картонном двойнике. Далее легкая пробежка к полицейскому автомобилю. При приближении Винсента Рубен опустил окно.
— Привет, Рубен.
Винсент выставил вверх указательный палец, за который Рубен тут же уцепился взглядом. Винсент давно подозревал в Рубене человека, бессознательно следовавшего инструкциям, — и, похоже, не ошибся. Тот, не отрываясь, смотрел на его палец.
— Значит, делаем так, — сказал Винсент, опуская палец и одновременно понижая тон голоса на октаву на слове «так».
Рубен механически опустил глаза, и его веки захлопнулись. Винсент быстро положил руку на его затылок, чтобы голова оставалась чуть наклоненной вперед. Этого Рубен ему точно никогда не простит.
— Расслабься и дыши глубоко, — продолжал Винсент. — С каждым выдохом ты расслабляешься все больше. Все глубже и глубже погружаешься в состояние покоя.
Винсент подождал еще несколько секунд, пока не услышал глубокое и ритмичное дыхание Рубена.
— Сейчас ты увидишь меня в окне кухни, и мы с тобой поиграем в одну жестокую игру. Ты понял?
— Да, жестокую игру, — повторил Рубен тоном человека, легко поддающегося гипнозу.
— Мы будем молча смотреть друг на друга, — сказал Винсент. — Тот, кто первым моргнет, проиграет. Могу поспорить, ты в жизни не встречал человека спокойнее меня. Но чем спокойней я буду, тем сильней будет твое желание победить меня. Ты понял?
— Ты спокоен, — пробормотал Рубен. — Но победителем буду я.
Винсент убрал руку и поднял голову Рубена, чьи глаза все еще были закрыты. Чтобы Рубен открыл их, Винсенту было достаточно щелкнуть пальцами. Но ему никогда не нравился этот вульгарный прием.
— Посмотри на меня, Рубен, — командным тоном произнес Винсент вместо этого.
Рубен растерянно заморгал, повернув голову в его сторону.
— Мы с тобой отлично поговорили, — продолжал Винсент. — Я обязательно обдумаю то, что ты мне сказал. У меня впереди целый вечер.
Важно не замолкать сразу после сеанса гипноза, чтобы мозг Рубена не успел учуять подвох.
— Хм… да, — сказал Рубен и как будто попытался собраться. — Я слежу за тобой, Винсент, даже и не пытайся…
Но Винсент уже мчался обратно к дому — вприпрыжку и посматривая на часы.
Сеанс гипноза занял полторы минуты, еще минута оставалась в запасе. Пригнувшись, Винсент подскочил к кухонному окну и установил картонную фигуру. Мельком глянул на полицейскую машину — Рубен сидел чуть прямее, чем раньше.
Винсент вышел из дома через дверь террасы с противоположной стороны, попутно отправив Беньямину эсэмэску с просьбой после обеда забрать младшего брата из школы. Обогнул дом и, держась стены, пробрался к своему автомобилю, припаркованному перед гаражом.