Как ни странно, но обращение к русской идее на отечественной поп-сцене – довольно редкая история. На ум приходят жестокий номер проекта «Лед 9» с альбома «Искушение святого простолюдина» да гримаса Шевчука с пластинки «Мир номер ноль»: «Я в лесу вчеpа видел pусскую идею, шла с веpевкой на шее между спиленных сосен». Так что Виталий Аверьянов вполне выступает первопроходцем. И может позволить себе любые ходы.
«Мы говорим о примирении цивилизации с народным началом. Мы чувствуем, что обе стороны должны наконец понять друг друга, должны разъяснить все недоумения, которых накопилось между ними такое невероятное множество, и потом согласно и стройно общими силами двинуться в новый широкий и славный путь», – провозглашал Достоевский в своем представлении русской идеи. У Аверьянова народное начало и фактор цивилизации по-настоящему «встречаются», и здесь это не удобные бирки для самозванных народников и патентованных цивилизаторов, но серьезное синтетическое делание. Словом, то, что Виталий Аверьянов именует динамическим консерватизмом.
«Русская идея» – необычный сплав политического жеста, философского осмысления и культурного высказывания. Это диск‐матрешка, он обращен к разным уровням реальности, посему за Русской идеей неизбежно возникает Русская тайна. Как писал Юрий Мамлеев: «…Россия скрывает в себе иную Россию, идея России идет в глубь самой себя. Но как бы фантастически по-иному она ни раскрывалась в своих уходящих вдаль, убегающих внутрь глубинах, она остается всегда той же неизменной Россией».
Галина Иванкина на портале ИА REX:
Этот диск – настоящее творение, но мало того, он – своеобразная модель Русского мира. На обложке – красно солнце, а в его сердцевине зашифрована композиция – три символических зверя – мамонт, волк и сокол, но рядом – крест. Тотемные животные из тьмы веков и – знак поклонения высшей силе – Богу Вседержителю. Дизайнер Екатерина Амитон блестяще заявила суть философа, поэта и музыканта Виталия Аверьянова.
В одном из интервью Виталий констатирует: «Докторскую мантию я не снимал и в музыканта и певца на время не перевоплощался, никогда не переставая быть одновременно и ученым, и автором стихов и песен». Такая разнонаправленность требует максимального напряжения сил, и это не похоже на «хоббизм», которым заражены нынче все слои населения – немножко пишут, слегка танцуют, где-то что-то лепят. Аверьянов будто переворачивает пласты и – взвешивает слова, рифмы и ощущения. За каждой статьей или песней – титанический труд, и мы это понимаем, но …не чувствуем – это высший пилотаж для ученого и поэта – казаться простым в изложении, будучи невыразимо сложным.
Нет такой философской идеи, которую не мог бы …пропеть и обыграть Аверьянов. Нет такой прибаутки, чтобы он не сумел из нее вылепить вселенскую идею.
В диск включены острые и где-то хлесткие сочинения. Такие, как «Начальник» и «Наказ Путину». В этом видится исключительно русская стилистика, точнее давний обычай – воззвание пиита к царю или же иному лидеру, через попытку выявить системные огрехи, но безо всякой «лающей» злобы. Аверьянов добродушен, но совсем не сервилен. Критика без истерики. Как нам сейчас этого не хватает! Люди в своей массе поделились на долдонов-лоялистов и упоротых «борцов с режимом». Здравая оценка – это почти недостижимая золотая середина, мимо которой большинство пролетает со свистом. Аверьянов – как идеолог и философ – взвешивает «за» и «против», не опускаясь ни до славословия, ни до брани, а как поэт – играет словами и рифмами.
Клип «Наказ Путину» вызвал неоднозначную реакцию в Интернете – этом современном Forum Romanum, где можно услышать любую критику и разные слова, часто еще и непечатные. Иван Охлобыстин вот похвалил: «Актуальная песня философа и моего соратника по “Изборскому клубу” господина Аверьянова. По нашему, по-имперски!» Аверьянов – не скандалит, он констатирует: «Русская мечта – не партия, она не рвется к власти. / Мы истину с ухмылкою и болью говорим».
«Начальник» – вещь сходная, однако настроение чуть иное. Написанная еще в 1990-х, это вневременная песня-аллегория, и потому слушатели нашли массу намеков на сегодняшнюю жизнь. «Эй, начальник струга, где ж твои ветра?» – спрашивает Аверьянов, и оказалось, что все плохо, а «…крысы стибрили и мыло, и веревку… Вуаля!»
Патетика в его стихах и песнях почти всегда соседствует с некоторым хулиганством. Даже в песне «Русская идея», давшей название всему циклу и – генеральному смыслу – есть эта перекличка пафоса и юмора. «Осталось кланяться покинутым колодцам, глухим околицам, забитым в крест оконцам…» – созерцательная печаль обращается смехом: «У России есть идея. У России есть судьба – Усмирение злодея и спортивная ходьба».
Аверьянов не боится выдавать смесь «высокого» (эпос) и «низкого» (частушка, прибаутка), хотя подобные эпитеты в мире постпостмодернизма уже не имеют значения. Он умело сплетает думы о Русском Мире с шутками и байками. Александр Проханов сравнил Аверьянова с ведуном, при этом добавив, что есть тут нечто и от скомороха. Потрясающе интересно переходить от аверьяновских серьезных публикаций – к насмешливым песням, притом что и музыкальный почерк его – уникален. Аверьянов уходит от привычных бардовских построений. «Стихи Аверьянова, положенные на музыку, звучат как баллады. Эти баллады одной своей стихией уходят в традицию русских древних баллад. А другой – сливаются с тем, что мы слышим в песнях Высоцкого, надрывных, иногда блатных, часто политизированных, хохочущих, печальных», – сказал Проханов. Итак, философия обращается балладой, а баллада – частушкой, после чего возникает катарсис – наивысшая точка изумления.
Эти песни не коммерция, а послание…[69]
Не так давно состоялся вечер-презентация известного философа, одного из основных учредителей Изборского клуба Виталия Аверьянова, в последние годы выступающего также в амплуа автора и исполнителя песен, которые он пишет с начала 90-х годов. Предлагаем вашему вниманию беседу с ним.
– Виталий, вы известны как общественный деятель, идеолог, писатель. Но в 2019 году вышел ваш первый аранжированный диск «Русская идея», теперь, в конце 2020 года, второй – «Империя зла». Это новые песни или написанные в 90-е годы?
– Поскольку я только сейчас взялся всерьез за продвижение своих песен, у меня преимущество: есть большой задел. В обоих дисках и ранние вещи, и песни нулевых годов, и совсем новые. Задел настолько велик, что можно еще долго выпускать каждый год по большому часовому диску. Но рождаются и новые песни.
– Насколько успешно продвигается этот проект?
– В Интернете продвигается нормальными темпами. С телевидением и радио пока никак. Там в целом довлеет инерция эпохи захвата медиарынка шоу-бизнесом, во многом формальный подход. Чтобы что-то новое поставить в ротацию, в логике музыкальных редакторов им кто-то должен за это заплатить. В моем случае это совершенно другой подход. Это не коммерческая продюсерская деятельность. Это послание. Именно поэтому, я уверен, такой подход все преодолеет. Со временем… Но сколько потребуется времени – мне неведомо.
– Но разве это не вызывает досаду?
– Досаду вызывает вот что. У этих песен есть своя потенциальная аудитория, которую можно оценивать по-разному. В любом случае это сотни тысяч или даже больше слушателей. Может быть, и миллионы… Им эти песни нужны, я это вижу по реакции в том же Ютьюбе или на Фейсбуке, отчасти в Одноклассниках. Репертуар, который сейчас заполонил музыкальное пространство, не дает этой аудитории отдушины. Но к ней трудно пробиться. Интернет предоставляет довольно слабые возможности. Партнерские программы Ютьюба, к которым я обращался с предложением о сотрудничестве, считают меня слишком неполиткорректным для продвижения. Наибольший эффект дают видеоклипы, иногда удается найти новых слушателей за счет интервью, продвигаемых в видеоформате. Нередко люди узнают о песнях косвенно, знакомясь с моей политической или аналитической позицией. Самый большой эффект дал в свое время клип «Наказ Путину», который вышел в канун президентских выборов. В общем, я ищу более радикальные инструменты, чтобы дойти до слушателя. Но делаю это, как сейчас модно говорить, без фанатизма.
– В «Империи зла» во многих композициях не совсем понятно, от лица какого поколения идет послание… То ли это старшее советское поколение, то ли наше с вами…
– В целом я, конечно, не тот автор, который бежит, задрав штаны, за комсомолом. Никакой нарочитой молодежности, заигрывания с клубной музыкой – это принципиальная позиция. Кто-то может на этом основании сказать, что это песни для среднего возраста. Но я бы сказал так: это, конечно, написано для думающей публики. А возраст не играет определяющей роли.
Лирический герой большинства песен «плавающий», он цепляет какие-то реалии совсем современные, затем десятилетней – двадцатилетней давности, а то ударяется в воспоминания времен битников, гопников, целинников и спутников… Иногда же и вообще погружается в эпоху «топориков-косариков, урядников-исправников». (У меня даже есть цикл исторических песен, средневековых по сути, некоторые из них я планирую записать и представить в будущих пластинках.) Иными словами, это какая-то сгущенная народная память, когда за столом собираются прадеды, отцы и правнуки – и из них «лепится» родовой субъект. В то же время этот лирический герой и социально «плавающий». То ли из низов общества, чуть ли не бомж, то ли опустившийся интеллигент, то ли контуженный жизнью трудяга, то ли какой-то элитарий, например дипломат, но с причудливым языком и афоризмами из самого «глубинного народа»… То есть в человеке, кем бы он ни был, просыпаются скрытые пласты языка.
– В русской поэтической, песенной традиции есть в этом отношении у вас предшественники?
– Чаще всего в этой связи я называю Башлачева (по крайней мере, из поющих).