— Да не при чём тут твоя змея!
— Захар Палыч, и всё-таки? — улыбнулся я. — Раз дело не в змее, может, объясните в чём именно дело?
— Обязательно объясню, — рявкнул тот. — Позже, — и в который раз принялся кому-то звонить.
Итак… Я был задержан и доставлен в одно из мытищинских отделений полиции. Махонькое такое, больше похожее на каморку участкового. Никаких камер предварительного заключения и решёток здесь не было предусмотрено, а потому я просто сидел на стульчике у стены и делал вид, что мне очень интересно: а что же это такое Гачин-Мучинский прячет за «ширмой»? Да-да, всё своё расследование на пробковой доске Захар занавесил простынёй в голубой цветочек.
— Алло⁈ — вдруг заорал он, как сумасшедший. — Дядя Лёша! Это я!
Спасибо динамику, ответ я тоже расслышал:
— Ты время видел? — спросил сонный голос.
— Видел, дядя Лёша! Время самое подходящее! Настал мой звёздный час! Я взял его! Взял!
— Чего? Кого?
— Его! Того самого негодяя! Помните мускулистого дальнобойщика, дядь Лёш⁈ Так вот я провёл расследование и…
И в ответ понеслись длинные гудки.
— Дядя Лёша⁈ — кажется, Захар был сейчас на волоске от того, чтобы заплакать. — Дядя Лёша⁈
Так… Кажется, что-то у Гачина-Мучинского пошло не по плану. А я тем временем продолжу следовать своему. А именно — не делать ничего и копить претензии к полицейскому произволу. Кто уязвлённая невинность? Я уязвлённая невинность. Может, есть смысл снимать всё происходящее на видео? Есть же у меня такое право, верно?
— Так, — чуть успокоившись, Захар сел за стол. — Будешь притворяться дальше или выложишь всё, как есть?
— Я не понимаю, в чём меня обвиняют. Честное слово, Захар Палыч, я бы и рад вам помочь, но…
— Ты-ы-ы-ы! — Гачин-Мучинский уставил на меня палец. — Я знаю, кто ты такой! Ты менталист! Подпольный! А-ну выкладывай, где ты прошёл инициацию!
— При всём уважении, Захар Палыч, но я неодарён. А даже если бы и был, то откуда у меня деньги на инициацию? В долгах, как в шелках, живу на катере, работаю поваром…
— Не пудри мне мозги! Я всё знаю! Я следил за тобой!
— Мне нечего вам ответить, Захар Палыч, — вздохнул я и в этот же самый момент зазвонил домофон.
Однако! Нет поздновато ли для посещений?
— Жди здесь, — сурово сказал полицейский. — И ничего не трогай, — а сам пошёл открывать.
Минуло тяжкое, даром что недолгое ожидание, я услышал крик:
— Солнцев моя фамилия! — и в комнату ввалился человек.
Высокий, тощий, лет сорока с небольшим, с острым длинным носом и небольшой залысиной на висках. Одет человек был весьма эксцентрично, — в деловой костюм фиолетового цвета поверх жёлтой рубашки, — но самое главное… Самое главное — это так называемый вайб. Едва он появился в комнате, как мне стало понятно, что его второе имя Суета. Кипучий, деятельный, энергичный.
Ещё из интересного: мужчина пришёл не с портфелем и даже не с рюкзаком. За собой он катил здоровенный дорожный чемодан, до сих пор запломбированный после аэропорта. Вся верхняя крышка чемодана была сплошь усеяна стилизованными наклейками с названиями городов, но из всего многообразия мне в глаза почему-то бросился… Златоуст.
— Привет, сынок! — улыбнулся мне мужчина и ловким движением протянул визитку. — Будем знакомы! Я Яков Солнцев, а ты мой клиент. Ты мой клиент, а я Яков Солнцев. И Яков Солнцев будет защищать интересы своего клиента любой ценой! — последнюю фразу он проорал как можно громче.
Для того, видимо, чтобы Захар получше её расслышал. К слову, по роже полицейского было понятно, что он сейчас понимает ещё меньше моего.
«Лучше позвоните Солнцеву!» — гласила визитка. Чуть ниже было написано: «Юридические услуги широкого профиля», а чуть правее разместилась фотография самого Якова. Убедительная такая. На изображении он лихо подмигивал зрителю и наставлял на него указательный палец, мол, всё не просто схвачено, но ещё и прихерачено.
— Я от Владимира Агафоновича, — шепнул мне Яков, а затем снова продолжил орать: — Потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит!
— Я… Я, — начал заикаться Захар.
— С какой стати вы удерживаете моего клиента против его воли⁈
— Он сам согласился…
— А как он мог не согласиться⁈ Вы оказали на Василия Викторовича давление! Вы запугали его!
— Я не…
— Статья двести восемьдесят шестая Уголовного Кодекса Российской Империи вам о чём-нибудь говорит⁈ А я вам напомню! Превышение должностных… Так! Стоп! — прервал сам себя Солнцев. — Василий Викторович, вы совершенно свободны и не обязаны находиться здесь, если не хотите. На это нет никаких юридических оснований. Так не могли бы выйти и дать мне немного времени пообщаться с МЛАДШИМ, — поднажал на слово законник, — оперуполномоченным?
— Да без проблем, — согласился я.
Я ведь вообще за то, чтобы каждый занимался своим делом. Повара пускай готовят, сантехники сантехничают, а юристы отмазывают бедного-угнетённого меня от притянутых за уши обвинений. К тому же, яростный натиск Солнцева сразу же пришёлся мне по душе. И к тому же, это ведь тот самый юрист, которого обещал мне организовать Агафонович.
Простейшая мысль: если Яков умудрялся прикрывать бомж-барона во всех его махинациях с казино, — хотя бы первое время, — то тут ему и делать особо нечего.
— Ну я пошёл?
— Да, Василий Викторович, — Солнцев похлопал меня по плечу. — Я быстро…
Юрист не обманул. Всё действительно случилось быстро. Я даже заскучать не успел.
— Пришлось хорошенько припугнуть негодяя. Половину законов он и сам не знает, так что поплыл сразу же. И можешь не переживать, Василий Викторович, в ближайшее время он к тебе не сунется.
— Здорово.
— Представляешь! Он с чего-то вдруг решил, что ты скрытый менталист и прошёл нелегальную инициацию, — сказал Солнцев, расплылся в шкодливой улыбке, а потом и вовсе заржал: — Ах-ха-ха-ха! Ученик Владимира Агафоновича, стало быть⁈ Рад знакомству! Уверен, нас ждут великие дела!
«Ты даже не представляешь какие», — подумал я, но всё равно решил сегодня не говорить ни про Орловых, ни про наследство. На ночь глядя такие дела не делаются. Завтра, со свежей головой. К тому же сперва надо понять, как вообще всё это преподнести.
Блин… В кои-то веки! Такой понятный день был, и всё равно умудрился закончиться так странно. А вывод из него пока что один: теперь нужно вести себя ещё осторожней.
— Ах да! — продолжил Яков. — Это очень хорошо, что вы с Ярышкиным не набедокурили у него в голове. Вы же не набедокурили?
— Нет.
— Отлично! В таком случае, если юный Захар решит пройти тестирование на ментал, оно провалится и лишь закрепит за ним статус параноика в глазах коллег. Оп! — Яков чуть не влетел в отбойник и в самый последний момент перестроился. — Слушай, а где здесь радио включается?
Сразу же по прилёту в Москву, Солнцев арендовал автомобиль. Что-то просторное и пятидверное, но пластиковое даже на вид. Короче… во-первых, я с ним в машину больше не сяду. А во-вторых, ману я сегодня почти не тратил, и потому насильно «сосредоточил» Якова на дороге. Да только он всё равно сопротивлялся.
— Итак! Что за дело, о котором говорил Владимир Агафонович?
— Давайте завтра, — ответил я. — У меня утром важные дела, да и вы наверняка устали с дороги.
— Завтра, так завтра, — пожал плечами Яков. — Ы-ы-ыть! — и чуть не сбил мусорный контейнер рядом с «Грузинским Двориком».
— Нам сюда!
— Ага!
— Нет-нет-нет, подождите! Там нет дороги!
— Прорвёмся!
Визг тормозов, крутой поворот и мы погнали в сторону пляжа прямо по деревянному помосту. Заслышав хруст то ли досок, а то ли подвески, мне оставалось лишь радоваться, что машина арендована не на моё имя. И что удивительно, до пляжа мы всё-таки добрались.
— Владимир Агафо-о-о-оныч!
— Яков Са-а-а-а-аныч!
Мужики при встрече разве что в дёсны не расцеловались. Боролись в свете фар — кто кого сильнее стиснет. Мне даже неловко как-то стало.
— Сколько лет⁈ Агафоныч! Ты чо такой старый-то стал, а⁈ У-ух, говно морщинистое!
— А ты⁈ Волосы уже всё⁈ Покидают буйну головушку⁈
— Ах-ха-ха-ха!
— Кхм-кхм, — третий лишний, но я всё-таки попытался привлечь к себе внимание сенсея. — А где Стася с Санюшкой?
— Так я их домой отправил! — отмахнулся Агафоныч. — Суетился сначала, думал, как тебя вызволять. А как только узнал, что Яков Саныч в Москве приземлился, уже не сомневался в том, что ты скоро вернёшься. Яков Са-а-а-а-а-аныч! — и снова начал трепать своего друга.
— Понятно…
А я, признаться, устал. Совру, если скажу, что приключение в отделении полиции не вывело меня из душевного равновесия — в какой-то момент очко действительно взыграло. Да и в целом… Выставка, зоомагазин, змеи, холодец, Тырква, Волконский, Солнцев… всё в какую-то кашу заварилось, и пора бы фрагментировать день ото дня.
— Яков Александрович, без обид, но я постелю вам в каюте на полу.
— Не надо мне ничего стелить! Я прекрасно посплю в машине!
— Как скажете. Тогда я всё, спокойной ночи. Время позднее, а завтра вставать очень рано. Агафоныч, ты же помнишь, куда мы едем?
— Помню-помню! — сказал сенсей. — Иди, Вась. Мы сейчас немножко поболтаем, и тоже на боковую.
— Ага, — кивнул я и побрёл в сторону катера.
Ага, млять…
Ага!
Поспал, ядрёна мать, называется! Не! Засыпалось-то мне сегодня просто прекрасно. Едва голова касалась подушки — проваливался сразу. Другой момент, что меня постоянно будили.
Первый раз я проснулся от шипения. Но нет! Не змеиного! Вышел, посмотрел, а это Агафоныч — весь из себя самостоятельности, решил пивную кегу поменять и чуть весь газ из баллона по криворукости своей не выпустил. Ну ладно. Допустим. Мне не жалко.
Следующее пробуждение случилось около трёх ночи.
— Но я-я-я-я-я-я! — поверх музыки орали две глотки. — Я остаю-ю-ю-юсь! Та-а-а-а-ам! Где мне хочется…
— Сука!
Пошёл, наорал. Помогло буквально на полчаса.