Подбитые Клава с Диетологом уже ухромали в сторону клуба, а все остальные ждали нас. Миша вернулся в своё обычное состояние, а вот человек-грузин по-прежнему оставался волком. И это очень кстати, ведь… он же будет голым, когда превратится обратно, верно? Уж не знаю кому как, а мне бы очень не хотелось этого видеть.
— Ходу-ходу-ходу!
Но хрен там плавал. Только разобрались с одной проблемой, как тут же появилась другая. С визгом тормозов, дорогу на пляж нам преградил ржавый микроавтобус. Боковая дверь открылась и внутри я увидел людей, некоторых из которых уже приметил в ночных воспоминаниях Сидельцева.
Н-да… Подмога. Главарь так торопился разделаться с женой, что опередил своих миньонов аж на двадцать минут. Но вот они здесь и… что теперь?
БАХ!!! — прозвучало мне вместо ответа. Со стороны пассажирской двери, сквозь окошко в кабину влетел чугунный баранчик, — на таких мы отдаём жарёху с лисичками. Влетел, крепко приложил одного из бандюков по плечу, а затем отскочил и до кучи разворотил магнитолу. Следом послышался крик:
— А ну **** их ****, ****! Переворачивай эту **** к ****! — и автобус безо всякой раскачки начал заваливаться прямо на нас. Да-да-да, прямо на дверь, из которой предположительно должны были выходить головорезы.
ДЫ-ДЫ-ДЫЩ! — автобус упал, посыпались стёкла, и на бок ему тут же запрыгнул боцман Петя.
— Уууу, ***!!! — заорал мужик, потрясывая ещё одним баранчиком. — Кого ещё ***⁉ — а где-то сзади взорвалась ликованием толпа матросов во главе с Буревым; они-то машину и перевернули.
— Обратно! — закричал я. — Бегом!
Под конец я просто не смог отказать себе в удовольствии зацепить плечом Волконских. Мужики молча схавали; ну а ещё бы?
— Всё хорошо, — на бегу Агафоныч подхватил Тыркву. — Папа рядом.
— Какого хера⁉ — в свою очередь заорала Стася Витальевна, инстинктивно рванув вместе с нами. — Что вообще происходит⁉
А я не собирался ни общаться, ни останавливаться. Судя по тому, что я видел в голове у Сидельцева, этот отморозок может попробовать и сюда сунуться. Никакой Волконский для него уже не авторитет, там кукуха свистанула капитально. Может сунуться, ещё как может! А тут же пляж! Тут гости! Тут плоды трудов моих и кормушка, отказываться от которой я вообще не намерен!
Короче…
Разбираться, думать, анализировать и всякое такое прочее будем потом. Сперва нужно убраться отсюда, и желательно подальше.
— Еремей Львович!
— Да⁉
— Держи! — я бросил в старика сумку с деньгами. — Это во-первых! А во-вторых, готовься к отплытию! Уходим прямо сейчас!
— Понял!
— Я догоню!
Тут я резко свернул в сторону и рванул в сторону домика баб Зои.
— Вася! Едрить твою мать, ты почему такой чумазый? Ты в крови что ли⁉
— Уезжаем, бабуль! Срочно уезжаем! Вещи не бери, всё купим по дороге!
— Опять⁉
— Опять, бабуль, опять!
— А что случилось-то⁉
— В Питер едем! — улыбнулся я. — Всё как ты хотела!
— Ох ё-ё-ё…
— Ну… наверное в Питер…
Несмотря на мою просьбу не брать с собой вещи, кое-что Зоя Афанасьевна просто не могла бросить. Засуетившись, она подхватила шлем космодеса, я в свою очередь взял броню и…
— Ба, одеяло ещё возьми, пожалуйста!
— А одеяло-то зачем⁉
— Так надо!
…и вместе мы как это только было возможно быстро, направились к пирсу. Команда «Буревого» уже перебиралась на судно по надувным горкам, Рита со своими ранеными ребятами тоже, а вот все остальные, — сухопутно-ресторанские то бишь, — застыли в нерешительности и ждали меня.
— Эть! — я кинул в Гио одеяло. — Разрешаю обратиться! Срам прикрой и дуй на корабль…
— Вася, что происходит? — опять заладила своё Станислава Витальевна.
— Ничего пока, — ответил я. — «Клуб» на тебе, а мы временно уезжаем. Миша! Ты в самую первую очередь едешь, и не спорь! Настю и детей бери с собой, потому что… потому что!
— Понял, — кивнул Кудыбечь и рванул искать своих.
— Санюшка!
Решение трудное, но принять его было просто необходимо. Я подошёл к рыжему, который после схватки сперва с ниндзей, а потом и с огромным волчарой пребывал под сильным впечатлением. До сих пор отдувался после бега, бешено вращал глазами и истово, прямо-таки изо всех сил нихрена не понимал.
— Теперь ты шеф, — сказал я Санюшке, похлопав по плечу. — Не благодари.
— Чо?
— Ты справишься, я в тебя верю. Все остальные! На борт!
Под остальными я подразумевал братьев Байболотовых и Агафоныча. Солнцев куда-то запропастился, — не видел его сегодня на пляже, — но так оно даже лучше. Охота на Яков Саныча не ведётся, и на берегу он мне будет куда полезней.
— Вперёд-вперёд-вперёд!
На борту «Ржевского» до сих пор не было мебели, еды и воды. В остальном можно сказать, что эвакуация прошла успешно. Да и хрен с ним! Сейчас надо просто отплыть, а разбираться будем позже. Последними на борт вместе со своими родителями поднимались Ярик, Владик и Ростик Кудыбечь.
Вроде бы всё… Вроде бы никого не забы…
Ах, да! Точно! Есть один упущенный момент!
Попросив Ержана с Мансуром приглядеть за бабушкой, я вернулся на нос «Ржевского». И если раньше я ещё немного сомневался, то теперь уверен на все сто — за время моего отсутствия зинфандель продышался как надо. Так что я молча сел напротив Кати, молча же разлил нам по бокалу, салютовал и залпом опрокинул в себя бокал.
— Итак, на чём мы остановились?
Даже за период столь короткого знакомства, я уже понял, что Буревая та ещё оторва, — взять хотя бы её поведение во время волейбольного матча, — но тут даже она потерялась окончательно и бесповоротно. Сидела, хлопала своими карими глазищами, и до сих пор не находила что сказать. Переваривала. И кипишь на берегу, и мой внешний вид, и вообще… всё.
— Кхм-кхм. Мясо, — наконец сбила с себя оторопь Буревая. — Оно остыло. Я уж было подумала, что ты меня кинул, ноо-о-о… Слушай, а ты всегда так на первом свидании развлекаешься?
Ай ты ж моя умница! Чувство юмора явно что на месте. Ту-у-у-ууу! — в тот же самый момент загудел теплоход и «Ржевского» дёрнуло в сторону.
— Василий, а куда мы плывём?
— Туда, — ответил я, махнув в неопределённую сторону и начислил себе второй бокал.
— Понятно…
Глава 13
— Выходим в Учинское водохранилище через несколько минут, — сказала Катя Буревая, разглядывая карты. — Решай, Вась, потом поздно будет…
Итак…
Совет племени мы держали в зале-ресторане, потому что тут хотя бы было на что сесть. Голый Гио в одеяле, Агафоныч, Мишаня, мадам Сидельцева со своими израненными парнями, Байболотовы, Катя и я. Ох и набилось же на «Ржевского» народищу!
Это ещё не считая баб Зою и семейство Кудыбечь, которых пока что отстранили от «решения вопросиков». И вот кому сейчас хорошо. Мишкины пацаны от внезапной речной прогулки впали в неописуемый детский восторг, — носились по палубе, лазали по пустым каютам, иногда с разрешения Еремея Львовича гудели в гудок и устраивали матросам блиц-опросы на самые неожиданные темы. Настя, как и полагается матери, за ними следила, а баб Зоя…
От внезапного стресса, её психика врубила защитные механизмы. Ну… во всяком случае мне так показалось.
Во-первых, она как будто бы впала в детство и присоединилась к мальчишкам в их играх. Пускай немного не по размеру для детской головы, но шлем космодеса теперь гулял по рукам, — от Ярика к Ростику, от Ростика к Владику и так далее.
Ну а во-вторых, под впечатлением от этой троицы Зоя Афанасьевна возжелала от меня продолжения рода. Причём срочно.
— Вася! — тормознула она меня, перегородив лестничный пролёт. — А ну-ка стой! Тебе сколько лет⁈
— Девятнадцать, бабуль…
— Ну!
— Что «ну»?
— То «ну»! — сощурилась Зоя Афанасьевна. — Я надеюсь, ты не собираешься впасть в ересь чадородия, м-м-м? Ветви нашего рода не должны засохнуть в безмолвной пустоте! Ты просто обязан даровать мне потомков, чтобы душа моя не сгинула в утробе Хаоса!
— Бабуль, мне кажется, момент неподходящий…
Но бабушка уже окончательно вошла в образ. Один сжатый кулак прижала к груди, другой воздела к небу.
— Правнуки! — прокричала она. — Воины света и правды, коих я взращу в страхе пред бесчестьем и любви к моим пирожкам! Не лишай меня священного права нянчить новобранцев для Вечной Войны, Василий! Слышишь⁈ И ты!
— Я? — крякнула Катя Буревая, всё это время стоявшая у меня за спиной.
— Образумь Василия и приступай к зачатию!
— Ой…
— Немедля!
От такого натиска Катя явно потерялась. Но учитывая её многолетнюю нежную заботу о Еремее Львовиче, спорить со старшими она не привыкла. Поэтому кареглазка не нашла ничего умнее, чем ляпнуть:
— Хорошо, — затем густо покраснела и бочком прошла мимо баб Зои наверх.
Не… ну… чо? Забились, получается?
Я, признаться, похохотал. Не так, чтобы прям в голос орать, но эта щепотка сумбура хоть немного разрядила обстановку. Нервишки после приключений у горящего «Дворика» у меня были натянуты дальше некуда. К тому, что всё в моём житье-бытье постоянно становится с ног на голову и обратно я уже привык, но нынешний «вот-это-поворот» выбивался из ряда вон. Слишком уж он был экстремальным.
Но к делу!
Расклад следующий: Сидельцев новый областной папочка… или как там это правильно у них называется? На что он способен — пока неясно. Кто у него в союзниках, а кто во врагах — тоже непонятно, но игнорировать такую угрозу всё равно нельзя. Мало того что мы подрезали у него серьёзную сумму денег, так тут ещё и личных мотивов примешалось более чем достаточно.
Гио понятно почему нужно убить: всему виной шаловливый грузинский… м-м-м… назовём это «нрав». Риту нужно грохнуть по той причине, — тут вообще не обсуждается. Меня же предстоит убить в благодарность Марине Марковне Орловой — таков был уговор. А вот Мишу можно было бы не убивать, если бы он согласился расстаться с ножом, но… явно не выйдет. Бородатый всю жизнь мечтал о встрече с Фурфурией или кем-то из её племени. Семья сейчас вместе с ним, так что надавить не получится.