— Если что звони, — сказал я напоследок и проследил за тем, как Сидельцева с её ребятами садятся в такси.
Так…
— Станислава Витальевна, добрейший денёчек, — отзвонился я управляющей. — Можешь не верить, но мы добрались.
— Фу-у-у-у-ух, — в трубке раздался сладостный выдох облегчения. — Отлично, Вась. До последнего думала, что с вами ещё что-нибудь приключится. Так! — Стася зашуршала бумагой. — Значит, смотри. На самом деле я ждала вас только завтра, и ни с кем из рабочих на сегодня не договаривалась. План такой: поутру первым делом встретишь электриков и сантехников. Пока они всю черновую работу начнут делать, на оценку заедут мастера по отделке и…
— Погоди, — остановил я Малыгину и улыбнулся. — Всё равно не запомню. Скинь мне свой план-капкан в текстовом формате, пожалуйста.
— Без проблем.
— Ну а в остальном-то как дела? — спросил я и побрёл по палубе. — Как пляж? Как там Санюшка?
— Заматерел твой Санюшка, — хохотнула Стася. — Личностный рост, все дела. Совсем пацан в себя поверил, Колю с Толей по кухне ссаными тряпками гоняет. Мне уже первые кляузы посыпались, мол, шеф зверюга.
Удивительно, блин! Кто бы мне другой сказал — не поверил бы.
— Ну красавчик, чо.
— М-м-м… Что ещё? «Волчицы» в полуфинале.
— Это я слышал, ага.
— А ещё к нам Захар повадился. Чуть ли не через день приходит. Серёжа его как издалека видит, сразу же начинает «Хохотунчиков» делать. Ему. И двести водки с графином персикового сока для Солнцева.
— Персикового? — скривился я.
— Сама в шоке. И они с Захаром, кстати, постоянно вместе приходят. Уж не знаю на какой почве сошлись, но вот видишь. Сошлись же. А ещё…
Кажется, Стася Витальевна решила выговориться мне за всю хурму. Вытащила и разложила по полочкам всю ресторанную внутрянку. Про поваров, про барменов, про официантов. М-м-м… да. Кажись, кому-то срочно нужно выходные.
Устроим. Как только, так сразу.
— Короче говоря сегодня никого из работников не жди, — подытожила Стася. — Всё, извини, бежать пора.
— Давай, — сказал я и скинул звонок.
По ходу разговора, — в эдакой задумчивости, — я внезапно добрёл до носа «Ржевского». Так… и что же получается по итогам беседы с Малыгиной? Получается, что время к полудню и у меня нарисовался целый свободный день. При этом я в Питере. При этом я молод, горяч и относительно богат.
Да, теплоход пришвартовался в Уткиной Заводи, и туристическим атмосферным Питером тут даже близко не пахнет. Но так для кого метро копали? Для кого машины с шашечками целыми табунами туда-сюда носятся? Кто помешает мне прямо сейчас прошвырнуться по магазинам, одеться в новое и чистое, а потом отправиться кутить на Невский? Да никто мне не помешает! И ничто!
Ничто окромя отсутствия хорошей компании, само собой. Ведь кушать мороженое одному, как известно, не вкусно ни мне, ни тебе, ни ему. Так! Катенька, душа моя, где же ты?
Оглянувшись, я понял, что не только Буревая куда-то запропастилась. На палубе вообще никого, и весь теплоход как будто бы вымер. Не к добру…
— Это ещё что за хрень? — сразу же насторожился я и побрёл ко входу.
На первой палубе не встретил никого. Склад заперт на ключ, золо-мясо-хранилище тоже. На второй палубе такая же хрень — не хватает лишь перекати-поля, пролетающего из каюты в каюту. Но я-то уже учёный! Я, блин, от этой жизни уже ничего простого не жду!
Активировав щупальца, я обшарил теплоход сверху донизу и нашёл свою пропажу. Весь экипаж, — все тридцать с хреном человек, — с чего-то вдруг сконцентрировались этажом выше, в зале-ресторане. Причём странно так. Люди реально сбились в кучу, как будто их… согнали? Но при этом никаких негативных эмоций типа страха беглый осмотр не обнаружил и я запутался окончательно.
Да какого чёрта тут происходит⁈
Не теряя более времени, я рванул наверх и морально уже приготовился к схватке. Не знаю с кем или с чем мне предстоит столкнуться в этот раз, но…
— ТЮ-ЮЮЮ-ЮЮЮ!!! — что-то резко завизжало мне прямо в ухо, стоило лишь забежать в зал.
Рефлекторно, я ударил кулаком наотмашь в сторону звука и…
— Бу-ху-э-эээ!!! — вколотил праздничную дуделку Гио прямо в глотку так, что у бедняги аж чуть не вырвало.
Тут же раздались хлопки. Тут же в рожу мне полетела целая россыпь разноцветного серпантина. И тут же прямо передо мной появилась бабушка. В руках Зоя Афанасьевна держала кремовый торт с горящими свечами.
— С днём! Рож! День! Я! — начал скандировать весь экипаж. — С днём! Рож…
Первая мысль: «Так я же апрельский». Вторая мысль: «Так я же теперь не я». Ну точно! Вот блин! Профдеформация попаданца — совсем забыл, что у Васи Каннеллони сегодня днюха!
— С юбилеем, внучок! — прослезившись сказала бабушка и подошла ближе. — Такой ты у меня уже взрослый. Давай, загадывай желание.
— Хочу, чтобы…
— Да про себя загадывай, дуралей!
«…чтобы Пророчество исполнилось так, как было задумано изначально», — внезапно для самого себя додумал я и задул свечи…
На минуточку, двадцатник! Круглый юбилей! Да, момент сейчас не самый лучший для празднества, однако если ждать лучший момент, то можно так и всю жизнь про…
Ай!
Да ну в жопу все эти размышлизмы! Кутить мы поехали! КУУУУ-ТИИИИТЬ! Вкусно есть, вкусно пить и громко орать! Всей грёбаной толпой снялись с осточертевшего за время плавания «Ржевского» и от щедрот рыбинского ретрита направились прямо в бар на Невском.
Деньги не проблема! Именинник платит!
Цокольный этаж, атмосфера гаражного рока, полутьма, пиво, рёбра, гренки, крылышки. Кайф! А ещё караоке, конечно же. И вот сейчас, например, до микрофона добрался пьяненький Еремей Львович.
— Потеряли своё «я» два военных корабля! — глядя на экран и покачиваясь в такт музыке пропел капитан. — Потеряли свой фарватер и не помнят, где их цель…
Боцман Петя и часть экипажа подвывала в качестве бэк-вокала, а остальные расположились за столиками. У нас с Катей внезапно образовалось что-то типа двойного свидания. Пока Мишкины сыновья оккупировали барную стойку и как в последний раз пили сок, — из роксов на костерах, прямо как взрослые, — старшие Кудыбечи сели рядом с нами.
Ржали над чем-то, перекрикивая музыку, и периодически поднимали тосты в мою честь. Одним словом, веселились от души. Ну и пятой за нашим столиком была баб Зоя. Ну а куда мне её иначе? Родня же. Единственная при том.
Короче говоря: треш, угар, кутёж, огнина!
И всё так хорошо. И всё так лампово. Было… в какой-то момент я заметил, что Гио припал к телефону одним ухом, зажал рукой другое, а затем что-то очень долго и напряжённо выслушивал. Дослушал, убрал трубку в карман и спешно двинулся на выход из бара.
Уже нехорошо.
А совсем плохо стало, когда он вернулся вместе с мадам Сидельцевой, её парнями и… сумками.
— Что случилось⁈
— Задница! — крикнула Рита. — Можно⁈ — уточнила у Насти Кудыбечь насчёт её коктейля и получив согласие опрокинула его залпом. — Задница, Вась!
— Поподробней, пожалуйста!
— Отказали нам! Дескать, так и так, кто-то из Цепи начал продавливать Пашку! Пока что не прямо, но уже ходят намёки на предмет того, что мешать ему не стоит! По ходу, мой муженёк скоро станет Звеном!
С днём рождения, Василий Викторович. Кушай, не обляпайся. Так… действительно, задница. Даже за деньги, криминалитет отказался нам помочь и основной план рухнул. Основной рухнул, а запасного у меня как не было, так и нет. И надо бы теперь думать резче.
Теплоход. Круиз. Аристократия. Ну да, пожалуй, сойдёт за рабочую версию. Ну что? Начинается очередной этап выживалова. Теперь нам надо дожить до начала круиза, отчалить и прикрыться благородными пассажирами. Пока те на борту, Сидельцев не посмеет сунуться к нам из-за нейтралитета. Не посмеет пакостить. А пока мы будем плыть до Астрахани, то что-нибудь придумаем.
Или не придумаем…
Ач-чорт! Неужели теперь придётся всю жизнь на «Ржевском» провести, гоняя по Империи туда-сюда-обратно⁈
— Вась! — внезапно крикнула мне на ухо баб Зоя. — Тут есть где-нибудь место, где потише⁈ Поговорить с тобой хочу!
— Туда! — махнул я рукой в сторону пустующей ВИП-комнаты. — Пойдём!
Признаться, делал я всё это сейчас на автомате. Новость как пыльным мешком по голове шарахнула — весь в себе и в своих мыслях. А потому я даже приблизительно не понимал зачем и для чего Зоя Афанасьевна могла меня вызвать.
Но вот: дошли до випки, захлопнули за собой дверь, сели друг напротив друга. Молчим.
— … надо заново придумать некий смысл бытия! — песнь Буревого теперь доносилась до нас глухо, будто мы с баб Зоей находились под водой. — Н***я⁈
— Кхм-кхм, — прокашлялась бабушка. — Вась, скажи мне честно. У тебя проблемы?
И, кажется, врать дальше не имеет смысла. Спасибо Зое Афанасьевне и на том, что не мучала меня вопросами всю дорогу, с момента бегства из Мытищ. А ведь могла бы.
— Проблемы, бабуль.
— С Цепью?
Я аж поперхнулся. Не с «бандюками», не с «братками» и даже не с «еретиками», что Зое Афанасьевне подходило больше всего. С Цепью, ага. Именно так и сказала.
— Да, — кивнул я, до сих пор не понимая куда разговор пойдёт дальше.
— Просто я немного подслушала ваш разговор с Маргаритой и… Скажи, я правильно понимаю: какой-то ублюдок, из-за которого нам пришлось плыть в Петербург, порешил всех своих соперников и теперь метит в Звенья?
— Э-э-э… да, бабуль.
— Ну так ведь это не понятиям, — сказала Зоя Афанасьевна, тяжко вздохнула и опустила глаза в стол; то ли смущённо, а то ли виновато. — Послушай, Вась. Только не перебивай, пожалуйста…
А я и не собирался. Я вообще не понимаю, что сейчас происходит и куда подевалась моя старая добрая бабушка-космодесантница. Какой, нахер, «порешил»? Какие, нахер, «понятия»⁈
— Ты должен кое-что знать о своём дедушке. Понимаешь, Вась, он… ух… Джордано никакой не ресторатор, как я тебе всегда говорила. Никакой он не бизнесмен, и в Россию приезжал не по делам. Твой дедушка, — тяжёлый вздох. — Твой дедушка Звено итальянской мафии.