— Брых-бых-бых, — как бы извиняясь сказал мотор.
— Сдох что ли⁈
— Брых-бых-бых, — снова попытался завестись Грызлов. — Брых-бых-бых.
— Петя, ёптумать, ответь! Двигатель сдох⁈
— Да всё в порядке с двигателем! Кажется, эти ублюдки тросы на нас скинули! На винт что-то намоталось, плыть пока не можем!
— Пока или не можем⁈
— Да я же пробую перерубить! Пробую!
— Брых-бых-бых…
— Ну давай же, сука, давай!
— Брых-бых-бых, — и снова: — Брых-бых-бых, — а следом тишина.
И свет погас.
— Кхм-кхм, — прокашлялся в полной темноте Грызлов. — А вот теперь всё. Теперь у нас аккумулятор сдох…
— Аккумулятор? — оживился Жора Козимыч. — Мы разве на электричестве идём?
— Под водой на электричестве, — пояснил Петя. — А над водой на дизеле. Под водой тоже можно, конечно, но горючее закончилось уже несколько часов назад и запитаться нам теперь не от чего…
— Как это не от чего⁈ Я ведь могу…
— Не надо! — крикнул я на деда, но тут же сбавил тон. — Не надо. При всём уважении, дедуль, я думаю это не лучшая затея. Тебе-то ничего не будет, а мы с пацанами от твоей магии просто-напросто поджаримся.
— Хм-м…
— Проверять не будем! — отрезал я.
И хотелось бы мне сейчас сказать, что: «и не из такого дерьма выбирались», — да только на этот раз сентенция будет мимо. В ТАКОЕ дерьмище я до сих пор ещё не вляпывался; это факт. Это какой-то качественно новый уровень звиздеца.
Но думаем… не знаю с чего вдруг, но почему-то я задал себе вопрос: «А как бы на моём месте поступил Владимир Агафонович?», — и вспомнил, что я вообще-то менталист. Похер на язык. Сумею дотянуться хоть до кого-нибудь там, наверху, и тогда шансы есть. Тогда я смогу накастовать контроль и разрулить ситуацию.
Как? Да хоть как! Возможно, не без разрушений, но попытаться определённо стоит.
— Петь, на какой мы сейчас глубине?
— Шестьдесят, — ответил Грызлов. — Вроде бы.
Ой как плохо. Ой как нехорошо. Не замерял я свои ментальные щупальца линейкой, — это пацаны в туалете мерили, а я просто рядом стоял, — но блин… они явно короче ста грёбаных метров. Да чего уж там? Они даже короче тридцати, — это мы выяснили во время памятной потасовки в «A Casa Mia». К тому же! Это ведь было ещё до того, как шлем Марио вытравил из меня три уровня.
Стоп…
Марио! Перед угоном подлодки Марио подогнал мне эликсир, и он до сих пор со мной. Но вот вопрос: а достаточно ли он меня усилит, чтобы я смог дотянуться до поверхности?
— Ай, ладно, — сказал я вслух. — Делать нечего, пробуем. Ваня, передай мою сумку!
Глава 9
— Шайсэ! — не без кряхтения, Иоганн Михайлович вытягивал из-под горы вещей мой рюкзак. — А-а-а-ай! Ещё тшуть-тшуть!
И хорошо, что хотя бы так, — хотя бы с первого раза понял, где именно он находится. Ведь если бы ещё и на телефоне зарядка села, то пришлось бы копошиться в багаже наощупь. Как долго? А вот чёрт его знает.
Итак. План основной: бахнуть эль и дотянуться менталкой до тех, кто наверху. Аккумуляторы это явно не зарядит, и полный бак горючего не вернёт, но так мы хотя бы сможем всплыть. План запасной: воспользоваться магией Джордано ди Козимо и надеяться на то, что нас с пацанами не угандошит от его молний, как смертников на электрическом стуле. План третий, реалистичный: всплыть и предстать пред лицом тунисянского правосудия. Но это мы всегда успеем, а пока…
— Фот, хер Фасилий! Держи!
— Спасибо!
Таранов передал мне рюкзак, я расстегнул молнию, погасил фонарик на телефоне и полез рыться в поисках заветного эликсира. Благо, эль номер одиннадцать люминесцировал в темноте приятным голубеньким свечением, и долго рыться не пришлось. Однако стоило мне достать его, как вдруг:
— Хер Фасилий! А это што⁈
Знаю, отвечать вопросом на вопрос не самая приятная черта собеседника, но всё же я ответил:
— А что?
— Если это эликсир нумма эльф, то-о-о… ах-ха-ха-ха! Мошно его мне?
— Зачем?
— Понимаете ли, Хер Фасилий…
И Ваня рассказал.
У-у-у-ух! Какая же дичь! Такая матёрая, что аж до костей пробирает! Аж мозги спотыкаются и фантазию клинит! И кабы в этом мире не было магии, за одно лишь предложение сделать нечто подобное Таранова стоило бы закрыть в комнате с мягкими стенами.
Кхм-кхм…
Итак! Начнём с того, что Гозе Иванович у нас не самый обычный пивной элементаль. Вискариковый голем нашего Студента — обычный, а вот он необычный. Поскольку сам Таранов не одарён, то ни призывом, ни поддержанием извне здесь даже близко не пахнет. То есть Гозе — это автономная альтернативная форма жизни, которая существует только благодаря мане. Своей, на минуточку, мане. И своему собственному источнику.
То есть Гозе по сути… маг. И как любого другого мага, его можно усилить.
Зачем?
А вот тут самая мякушка. Могу кое-где ошибиться, но вот что понял со слов Таранова: некоторые упоротые товарищи уже провели до нас все полевые испытания. И, дескать, двигатель с карбюраторной системой действительно МОЖЕТ работать на пиве.
На крепком, само собой.
От десяти градусов и выше. Но! Работает он крайне херово, — еле тянет, — и недолго, поскольку мотор быстро забивается горелым сахаром и прочими примесями. Так что нам это не подходит, а подходит нам старый-добрый биоэтанол.
— Так фот! — взахлёб вещал Таранов. — Ф опычном сфоём состоянии майн либе киндер может лишь тщуть-тщуть менять сфои органолептические сфойства. Но ф усиленном состоянии…
…мы заставим Гозе бродить. Мы заставим его крепчать крепче крепыча! Пятьдесят градусов! Шестьдесят! Шестьдесят пять! Ведь есть такое, — действительно есть, — но в обычных условиях оно достигается тем, что воду из этого адова пойла специальным образом вымораживают.
Но то в обычных. У нас же тут настоящий пивной голем, который в усиленном состоянии, — по мнению Таранова, — сможет сам контролировать свои внутренние процессы от и до. То есть никакая перегонка и тем более «выморозка» не потребуется.
— Если всё действительно так, то должно сработать, — задумчиво сказал Грызлов. — Если сумеем вырваться, то у нас будет десять минут…
— Десять минут на что?
— Не «на что», а «до чего». Сперва движок израсходует кислород внутри отсеков, а потом мы дружно посмотрим напоследок цветные мультики и отъедем от гипоксии. Так что когда и если винт освободится, надо будет срочно всплывать и выпускать шноркель…
Сперва я подумал, что «шноркель» — это какой-то сказочный персонаж. Типа домового для подлодок. Всё же мир магический, и на это надо делать поправку. Но оказалось всё куда прозаичней, и «шноркель» — это тупо воздухозаборник и газоотвод в одном лице. По принципу действия та же трубка для ныряния, — что идёт в комплекте с маской и ластами, ага, — только гораздо длиннее.
— Короче будет жарко, — сказал Петя.
— Ещё жарче⁈
— Ещё жарче.
— Понятно…
Что ж. В прошлой жизни я очень любил под новый год пересматривать один фильм, в котором… короче, идея годная. И даже Грызлов говорит, что оно действительно может сработать. Но есть ещё один момент:
— Вань, — обернулся я на Таранова. — Ты ведь говорил, что Гозе нельзя уменьшаться дальше какого-то определённого объёма.
— Гофорил, — как-то очень уж грустно ответил Иоганн Михайлович. — Понатопится дополнительная житкость и удача и… и… прости, малыш, — Таранов погладил элементаля по голове. — Но фсё-таки лучше без пифа на фоле, чем с пифом в тюрьме.
Золотые слова! И как же здорова, что в стрессовой ситуации Иоганн Михайлович сам до этого додумался. Этак он ведь повменяемей многих будет…
— Ну что? — спросил я. — Начали?
Отдавать Гозе Иванычу всю бутылку эликсира я не спешил. Вполне возможно, что нихрена не выгорит, так что придётся мне вернуться к первоначальному плану и хлебать эль самому. Так что я сорвал сургуч, откупорил крышку и плеснул в протянутую «лапу» элементаля грамм пятьдесят, не более.
— Ух!
Гозе засветился. Красное томатное пиво смешалось с голубым эликсиром и получился нежный фиолет. Внутренности подлодки наполнились мистическим свечением. Элементаль как будто бы с удивлением осмотрел сам себя, неистово забурлил, а затем выросшей из задницы рукой открутил люк в моторный отсек и утёк.
— Рапотает! — закричал Таранов. — Ах-ха-ха-ха! Передафайте мне воду! Передафайте фсё мокрое, што только есть!
Откупоривая бутылки, мы обливали водой Гозе Ивановича, который уже запустил одну из своих светящихся конечностей в бак и начал экстренно бродить. В других обстоятельствах превращать воду в пиво он не мог, но сейчас, под бустом эликсира, жидкость втягивалась в него как родная.
— Петя, попробуй завестись!
— Брых-бых-бых…
Едва заметно моргнул основной свет.
— Давай, Петя, давай!
— Брых-бых-бых… брых-бых-бых… брых-бых-БЫХ-БЫХ-У-УУР-РРР-РРР!!!
— Пошла, родимая! — заорал Грызлов и лодку резко дёрнуло с места.
На магическо-пивной тяге, винты нашли в себе силы перерубить канат.
— Ах-ха-ха! Хорошо идёт! — у Пети на лбу аж вены вздулись. — Никогда так не шла!
Подлодка высвободилась из захвата и по словам Грызлова пошла так бодро, что для преследователей мы сейчас буквально уходили в точку. Вот только… душок такой пошёл, как будто в бане на камушки пива плеснули. Или же, скорее, стаканчик самогона.
— Ушли! — орал Петя. — Ах-ха-ха-ха! Ушли, ребята! УШЛИ!!! А теперь по возможности задержите дыхание! Через пять минут всплываем!
И Грызлов не соврал. Через пять минут мы действительно всплыли на поверхность. Правда… в говно…
— Лэкт михь мой шоппа! — кричал Таранов.
Будто распоясавшееся лохнесское чудовище, он вытянулся из люка подводной лодки где-то посередь Средиземки и потрясывал кулаком в неопределённую сторону.
— Сосить-те, неготяи!
Это моё последнее воспоминание. Что было дальше ума не приложу, но тут вдруг, — ВЖУХ! — и я оказался где-то.
— М-м-м-м, — губы слиплись.