План?
Ну конечно! Уже готов. Надёжный, как швейцарские часы. И лишь один у него есть недостаток — я не знаю, куда Санюшка подевал мой рюкзак. Но давай-ка, Василий Викторович, рассуждать логически! Когда Аничкин приехал на денёк пошефствовать, ему ведь выделили свою каюту, верно? Верно. А значит, туда-то он вещи и скинул.
Хрясь! — на адреналине, я почему-то решил открыть ногой незапертую дверь.
Так…
Здесь нет, тут нет, тут тоже нет… нигде нет! Логика подвела. А хотя какая, нахер, логика, когда мы говорим про Санюшку⁈ Пробиться к нему в голову я до сих пор не могу, но смоделировать поведение — пожалуйста. Давай, Вася! Думай, как Санюшка! Будь, как Санюшка!
Вжух!
— Это моя девушка! — кричит довольный Аничкин-Мак Брайан и уволакивает охреневающую Дадарину в сторону люкса. Возможно даже, чтобы немедленно посношать. Ну… пока та не очухалась, и пока ещё можно.
Вжух!
Никакой менталистики! Чисто на воображении еду, но… попробовать стоит, верно?
Когда я выбежал из каюты Аничкина и рванул к люксу, за мной уже началась погоня. На манер тупорылых медленных зомби, тайники и гвардейцы оборачивались на меня, тянули руки и пытались ухватить, да только я всё равно шустрей. И-и-и-и…
Хрясь! — ещё раз.
Первое, что я увидел — это сиськи в пене, мерно покачивающиеся на поверхности воды. Взгляд сам туда устремился; даже в такой стрессовой ситуации против природы не попрёшь. Саша Дадарина чилила в джакузи. Налила себе бокальчик шампанского, натянула на голову наушники, закрыла глаза и что-то мурлыкала себе под нос. Я бы ей, честно говоря, не мешал, но чуйка есть не только у меня.
— И-ИИИ-ИИИ!!! — тоненько завизжала Дадарина и начала прикрывать скользкими ладошками скользкую грудь, чем обеспечила блестящий влажный мясотряс и… ох… не от том ты думаешь, Вася, не о том. О рюкзаке надо думать и, кстати, вот же он. — Василий Викторович, что вы здесь делаете⁈ Какого чёрта вы вламываетесь в мой номер!
— Тч! — шикнул на неё и бросился доставать чудо-шлем.
Достал. Вышел на середину люкса. Стою, жду. Позади Дадарина как-то вдруг резко замерла и стихла, спереди в дверях целая толпа подконтрольных Майклу зомбарей, и сердце так бьётся, как будто выпрыгнет сейчас из груди.
— Э! — крикнул я. — Ты где, ушлёпок⁈ Появись, млять!
И ушлёпок появился. С мрачной этой сраной кошачьей игривостью, присущей всем злодеям, Майкл неспеша прошёл сквозь строй гвардейцев. Видать, отошёл уже от раскалённого масла — улыбается даже, сучонок.
— А вот теперь тебе звиздец! — крикнул я и нахлобучил артефакт. — На колени, Я ТЕМНЫЙ ВЛАСТЕЛИН!!!
Силы моментально прибыло. А если учесть ещё и то, что сейчас я дополнительно запитываюсь от Агафоныча, то имбалансность моя начала зашкаливать, но… не в том затея. Затея в том, чтобы Майкл уловил резкие перемены в моём уровне и сделал правильные выводы.
И всё получилось! Ублюдок заревел, махнул рукой, — будто собачек стравил, — и несколько гвардейцев в три прыжка оказались рядом со мной. Скрутили мне руки, стащили с головы шлем и очень больно напихали в пузо кулаков, так что я аж согнулся пополам.
И хорошо. Эта боль поможет мне сейчас не заржать и не спалиться.
— Дай сюда! — крикнул Майкл, забрал артефакт у своих марионеток, одел сам и: — У-УУУУ-УУУ!!!
От такого резкого скачка, он аж потерялся. Ослабил хватку, так что я смог заглянуть уроду в голову и даже просмотреть верхние мыстрестрочки. И как же ему было хорошо! Чувак в прямом смысле слова почувствовал себя богом. У него аж дыхание перехватило; Майкл нежился в потоках маны, наслаждался этим чувством и… за кайфом упускал главное.
Я ведь тоже сперва не заметил побочку, верно? А я куда слабей был.
— О-о-о-о, — на выдохе протянул Майкл.
Оргазмирует, стервец.
Но вот, первоначальный кайф закончился, и он решил поиграться с новыми силами. Легко и просто Майкл взял под контроль весь теплоход. Буквально — ВЕСЬ и СРАЗУ. И гвардейцев с тайниками в их обвесе, и Санюшку к которому мне всё никак не подступиться, И Агафоныча, и Величество с Мак Брайаном, и даже меня.
Сознание начало ускользать. Разум всё потухал, потухал, потухал… потухал… потухал… на какой-то момент я совсем забылся и по ощущениям как будто бы перестал существовать, но тут вдруг, — оп! — и тёпленькая пошла. Верхняя точка этой параболы могущества была пройдена и понёсся откат, который Майклу ещё только предстоит заметить.
Глюк то был или не глюк, — не знаю. Но на мгновение я снова увидел в зеркале Фурфурию. Когтистая, полная попкорна лапа застыла на полпути к её раскрытому рту.
— Бр-р-р-р, — я тряхнул башкой, собрался с силами и рванул в последнюю атаку.
Но не на Майкла, а совсем в противоположную сторону. К окну, — простите, к иллюминатору. Зачем? За надом! Тут я рывком сорвал штору и метнулся обратно. Накинул её на Майкла будто на клетку с попугаем и крепко обнял придурка. А придурок настолько поверил в себя, что даже не подумал сопротивляться, — был уверен в собственной ментальной силе, которая таяла буквально на глазах.
И тут же, расталкивая зомбированных людей, в дверном проёме появился барон Ярышкин. Его Благородие мотыляло из стороны в сторону. От такого давления на мозги старику стало реально херово, однако он всё равно шёл. Кремень, сука! Красавчик! А в руках у него…
— Ах-ха-ха-ха!
…в руках у Агафоныча был моток скотча. Тут Майкл наконец снизошёл до нас, грешных людишек, и сподобился начать сопротивляться. Задёргался, взбрыкнул, да только поздно уже! Секунду назад божество воплоти, сейчас он начал терять контроль над своими подопечными, на этой почве сильно испугался и запаниковал. Затрепыхался у меня в объятиях, как припадочный.
— На счёт три! — скомандовал я. — Раз! Два! Три!
Я сдёрнул шторину, а Ярышкин принялся на скорость приматывать шлем к голове Майкла. По уму: начал с подбородка, в одно движение бахнул полный круг, и передал моток мне.
— Что вы делаете⁈
Ублюдок вцепился в скотч и попытался порвать его, да только куда ему, слабосильному?
— Нет! Пожалуйста, не-е-е-ет! Не надо!
Нос задрался вверх, как свиной пятак, язык вывалился наружу, здоровый глаз распахнулся как будто бы в удивлении, а обожжённый наоборот закрылся совсем. В средние века посмотреть на такого урода люди бы пачками пёрли. Серьёзно! К концу мотка Майкл стал напоминать не человека, а новорождённого орка из «Властелина Колец». Ну прямо один в один. Это ж сколько бы мы с сенсеем Петьке Джексону могли бы на гриме сэкономить, а?
— Не-е-е-ет! Прошу вас, не-е-е-ет!
Итого артефакт выжег его источник за неполную минуту. Гад угомонился и упал на пол, а я рядом с ним. Долгий сегодня день был, очень долгий. И как вишенка на торте — звонок. Причём номер, на удивление, записан.
— Алло, — сказал мне в трубку врач; тот самый, которому я нехило так отбашлял за то, чтобы держал меня в курсе. — Василий Викторович, хорошие новости. Геннадий Витальевич пришёл в себя и уже даже пытается разговаривать. Скажите, мне проинформировать его семью?
— Нет! — крикнул я. — Ни в коем случае.
Тут в дверях появился Мезенцев, так что мне пришлось попросить доктора перезвонить и сбросить вызов.
— Что здесь происходит⁈ — заорал тайник.
И вот что мне ему ответить?
— Кхм-кхм, — прокашлялся я и, запыханный, поднялся на ноги. — Сорян. Ужин, по ходу дела, немножечко задержится…
Эпилог
«Терпила» — скажут одни. «Гений» — скажут другие. Одни назовут «ссыклом», другие «человеком стальной выдержки». Но мнение диванных экспертов как никогда никого не волновало, так по-прежнему и не волнует, а Николай Николаевич Романов поступил так, как посчитал нужным.
Поймав господ англичан на покушении, он не стал раздувать международный скандал и развязывать войны. Более того, весь инцидент оказался засекречен. А чтобы он и дальше оставался засекреченным, и чтобы британские методы ведения внешней политики не стали известны всему миру, ирландский вопрос решился в пользу Мак Брайана.
Ирландия обрела независимость, а Николай Николаевич сильного союзника. Кстати, не обошлось без помощи господ послов, которые охренели от того, как легко с ними решила распрощаться их же собственная корона. Обратно они, насколько мне известно, не вернулись. Отреклись от королевы, запросили политическое убежище и теперь обживаются где-то в Питере, — дюже им тамошний климат по душе пришёлся.
А что в итоге? В итоге это наверняка сказалось на многом: геополитика, торговля, культура и прочее-прочее-прочее. Но вот конкретно на мне оно отразилось исключительно положительно.
Во-первых, близкое знакомство с братом короля Ирландии. Как бы… нихрена себе. Одно время чуть не прописались в Дублине. Когда посетили всё что хотели посетить в России махнули туда и что-то как-то подзадержались. Тут тебе и в средневековом замке пожить, и на яхте покататься, и порыбачить, и пабы все эти этих атмосферные… короче, есть чем заняться с кайфом. А в большой компании, даже без знания языка.
Во-вторых, не будь дураком я по знакомству урвал эксклюзивные условия на импорт вискаря и пивища для своих заведений. Каждый более-менее грамотный ресторатор знает, что основной чек делается на алкашке, а еда всего лишь сопутствующий товар. Так вот. С моими особыми ценниками на ирландское пойло я не просто демпинговал… я унижал конкурентов!
Во-о-о-от…
А случилось оно всё уже… когда оно случилось-то?
— Володь, — я чуть приподнялся и нашёл лицо сына в зеркале заднего вида. — Тебе сколько сейчас?
— Бать, — нахмурился белобрысый пацанёнок; точная моя копия, вот только с этими огромными мамкиными глазищами. — Десять мне.
— Ах, да! Точно-точно. Юбилей же был. Ай! — это Катюха ударила меня по колену за то, что забыл возраст сына. Ну… Справедливо, чо?
Так… раз Владимиру Васильевичу сейчас десять, то с момента покушения на «Ржевском» прошло уже одиннадцать лет. И сколько всего произошло за это время! Сколько всего изменилось. Рассказывать теперь и рассказывать.