На просьбу Гули, как можно выйти на чеченцев, Зарина сначала отреагировала так же как и брат, но Гуля сумела её убедить, что они ей просто необходимы... для улучшения бизнеса и в дальнейшем покупке собственной квартиры и естественно освобождения родственной "общаги". Зарина всегда восхищалась Гулей: одна поднимает детей, владеет магазином, а после того как прошёл слух, что она сумела снять школьную директрису... Конечно, Зарина не могла отказать. Она сообщила, в какой день обычно чечены приходят к старейшине их общины...
Чеченцев было двое. То, что они оказались молодыми, лет по двадцать пять - двадцать семь, неприятно удивило Гулю. Ей казалось, что к старейшине всех азербайджанцев, торгующих на этом рынке, уважаемому пятидесятипятилетнему аксакалу, должны приходить такие же пожилые чеченцы и решать возникшие вопросы. Теперь и она поняла, почему брат отказался быть заместителем старейшины, когда его на эту должность выбирали полтора года назад - он не хотел иметь дела с такими вот чеченцами. Гуля стояла под дверью отапливаемого вагончика в некрытой части рынка. Через дверь до неё доносились громкие, нарочито-наглые голоса чеченцев. Голос старейшины и других азербайджанцев, там находящихся, едва слышался.
- Ты что, старый ишак, смеёшься над нами?! В прошлом месяце недоплатил, а в этом ещё больше... Ты за нашу кровь, за мучения чеченских женщин и детей, которые вместо ваших мучаются... ты за это платить не хочешь!? Если ещё сто тысяч не дашь, мы сейчас весь этот ваш шарабан разнесём!... Видишь у меня граната, тебе в штаны положу, чеку выдерну, а сами убежим и дверь припрём снаружи... Кончай базарить, деньги давай. Сильно вы хитрожопые, азеры. То, что мы русских убиваем вам нравится, хотите чтобы и русских меньше стало и нас не было, чтобы плодами нашей победы вы воспользовались. Нее, дорогой, не выйдет. Вся ваша торговля здесь процветает благодаря страданиям нашего народа... Вы за наш счёт живёте, деньги здесь делаете, всех начальников купили и жируете. Нас вам не обмануть, так как русских, понял... Не доводи до греха старик, лучше добром отдай, что нам по праву принадлежит... Да не бойся ты, никакое ФСБ не узнает, что вы нам деньги даёте, хоть это и святая обязанность всех мусульман, помогать народу ведущему джихад с неверными собаками. Вон, даже грузины нам помогают, а уж вам сам Аллах велел... Давай, давай, не тряси руками... Когда мы перебьём русских в Чечне, вы тут всю Москву без боя завалите, перед твоими детьми и внуками русские на коленях стоять будут, работать на них будут и всё это благодаря нашей будущей победе. Разве на такое дело можно деньги жалеть? Ведь чеченский народ приносит себя в жертву во благо грядущего господства мусульман во всём мире, а ты тут из-за каких-то...
Гуля заколебалась - стоит ли обращаться к таким? Но тут дверь отворилась и двое молодых чеченцев вышли из вагончика. Они пересмеивались и переговаривались, по всему добились желаемого. Гуля отскочила в сторону, желая их пропустить...
- Эй тётка... ты что ли нас искала?- обратился к ней один из парней, невысокий но крепкий с борцовской шеей и злым колючим взором. Они, видимо, уже были оповещены, что их ищет какая-то азербайджанка.
- Да... я,- неуверенно произнесла Гуля.
- Ты сестра Фазиля? - последовал второй вопрос.
- Да...- по-прежнему почти в прострации, механически отвечала Гуля.
- Не любит нас твой брат,- усмехнулся второй, выше ростом и в отличие от первого одетый не по спортивному, в дорогое тёмно-вишнёвого цвета пальто и яркий белый шарф.- Ну, а у тебя, что за дело к нам, женщина?- второй хоть и говорил так же пренебрежительно, как и "спортсмен", но сразу производил впечатление более обстоятельного, образованного человека, явно главного в их мини-группе, специализирующийся по сбору денег на московских рынках.
- Не здесь же говорить будем... неудобно, народ рядом,- Гуля обращалась к тому, что в шарфе, игнорируя невежу "спортсмена", обозвавшего её тёткой, как какую-то русскую бабу. Этот хоть понимает, что к мусульманке, сестре по вере, обратится как к гяурке, значит унизить её.
- А нам здесь бояться некого,- усмехнулся "спортсмен".
- Так уж и некого?- не вынесла такой откровенной наглости чеченцев Гуля, хоть и была о ней наслышана.
- Некого,- подтвердил "главный".- Нас тут все любят и уважают,- он с презрительной улыбкой повёл взглядом по возвышающемуся рядом ангару крытого рынка.
- А если кто не любит, мы тому быстро понравимся,- вторил ему "спртсмен", перекладывая из руки в руку барсетку в которой по всему лежали деньги, только что "выбитые" из старейшины.
- Ну, вот что, если у тебя есть, что сказать, говори, а то нам некогда, ехать надо, - поторопил "главный".
Гуля ещё несколько секунд раздумывала, а потом понизив голос и косясь по сторонам заговорила:
- Мне сказали что вы... ну можете помочь своим собратьям по вере, если у них тут в Москве возникают проблемы... Ну, вот у меня как раз такой случай.
- А что за проблема? Наверное непростая, раз даже твой брат не может тебе помочь?- "главный" всё с большим интересом смотрел на Гулю.
- Да... непростая, но я слышала, что вы можете решить любую,- польстила самолюбию чеченцев Гуля.
- Это так, но не тяни, говори,- уже с нетерпением подгонял "главный".
Гуля сбивчиво, чуть не до шёпота понизив голос, объяснила суть дела. Уразумев, что к чему, чеченцы уже без улыбок молча переглянулись. Потом "главный", покачав головой, заговорил с неким подобием уважения в голосе:
- А я ведь не верил, что сестра Фазиля сумела армян "запрячь" и с их помощью директора школы поменяла. Думал врут. Чтобы женщина сумела стольких мужчин, да ещё другой нации, хитрых армян, выполнять свою волю. Теперь вижу, не врали. Молодец, среди наших женщин таких нет. Они могут ненавидеть, орать, жизнью жертвовать, но чтобы вот так... ума не хватит.
- Ну, как же, а Сажи Умалатова?- почему-то решила вступиться за чеченок Гуля.
- Разве она умная... и чего такого добилась? Квартиру свою московскую отстояла, выселить себя не дала, да на собраниях орать умеет. Разве у неё голова? На коммунизме своём свихнулась,- "главный" пренебрежительно махнул рукой.- Вот ты - другое дело. И с этой своей проблемой ты верно сделала, что к нам обратилась, только мы и сможем здесь тебе помочь. Ни ваши, ни армяне, ни даги на такое не решаться, у русских в Москве магазин отнять.
- Я не хочу отнять, я просто хочу, чтобы они закрылись и всё,- нашла нужным уточнить "задачу" Гуля.- И это, ребята... чтобы никакого бандитизма и крови. Я слышала, вы умеете так делать. Хозяева сами свои магазины закрывали и уезжали.
- Умеем... не только магазины, дома свои бросали и бежали куда подальше. Это мы всё умеем, - мрачно улыбнулся "спортсмен".
- Только ведь мы бесплатно не работаем,- "главный" смотрел на Гулю изучающе.
- Конечно ребята, я заплачу. Если всё получится... сто тысяч рублей...- называя такую смехотворную сумму, Гуля рассчитывала что при возникновении торга она возрастёт не на очень много, или сделка вообще не состоится, что тоже уже ей казалось не самым плохим исходом дела.
- Сколько!?- сузил глаза в презрительном прищуре "спортсмен".
- Сто пятьдесят, - тут же поправилась Гуля
- Ты что же, сука, нас, представителей народа ведущего священную войну с русскими собаками, ниже сраных армян считаешь?! Сколько ты им отстегнула за директоршу?- искренне возмущался "спортсмен", в то время как "главный" смотрел на Гулю так, словно сильно в ней разочаровался.
В это время к вагончику подошли трое громко спорящих азербайджанцев. Увидев, преграждающих им путь чеченцев, которых, видимо, знали в лицо, они сразу прекратили перепалку и боязливо их обошли. Скорее всего, они направлялись к старейшине, чтобы тот разрешил их спор.
- Пойдём в машину... там договорим,- "главный", не глядя на Гулю, пошёл к выходу с рынка, а "спортсмен" невежливо толкнул её в спину:
- Ну, что встала, иди когда тебе говорят. С нами говорить самые большие люди здесь за честь считают...
Гуля, обмерев от страха, повиновалась против воли. Она уже жалела о своей затее и сейчас более всего хотела, чтобы договорённость не состоялась, и она никогда бы больше не увидела этих парней... Но идущий впереди "главный" уже подошёл к припаркованному в ряду прочих машин "Мерседесу". Он открыл заднюю дверцу, сел, "спортсмен" подтолкнул Гулю вслед за ним, закрыл за ней дверцу, после чего сел вперёд, на место водителя.
- Сколько ты, женщина, заплатила армянам?- спросил уже "главный", едва за Гулей захлопнулась дверца.
Гуле стало жутко, ведь её просто могли куда-то увезти и... Но с другой стороны с ней не было денег, на ней никаких украшений, да и чеченцы, как правило, на "мелкий" разбой не разменивались, а в качестве объектов сексуальных притязаний всегда предпочитали славянок. Тем не менее ступор, пронизавший Гулю, едва она оказалась в замкнутом пространстве салона автомобиля, не позволил ей чётко соображать и говорить неправду.
- Полмиллиона... рублей,- пролепетала Гуля
- Это же семнадцать тысяч баксов. Да за такие деньги мы бы заставили всех учеников и учителей этой школы перед твоими детьми на коленях стоять, - не поворачивая головы, отозвался со своего места "спортсмен".
- Переплатила,- поддержал его "главный".- Эти ары не стоят таких денег.
- Так там... много людей было задействовано, зато всё тихо сделали,- попыталась объясниться Гуля.
- Ну, вот что... мы для своих дел много людей не привлекаем. Вот я и он. Кстати, меня Мансур зовут, а его Ахмет,- "главный" кивнул на бычий затылок напарника.- Нам больше никто не нужен, но результат гарантируем стопроцентный, и тоже никакого шума, никто никуда не пожалуется. Хочешь конкурентов убрать, убёрём, но пойми, мы не хуже армян, мы лучше,- "главный" наставительно поднял палец вверх.