Понятие пришло к нам относительно недавно, но было ли оно и раньше?
Конечно, травля одних членов общества другими была всегда. Почему же в последнее время мы слышим слово буллинг из каждого утюга? Неужели люди стали более жестокими? Возможно ли, что во времена советской жизни буллинга было меньше, а сытая капиталистическая жизнь привела к увеличению случаев травли внутри нашего общества? Или ранее эти случаи замалчивались, а теперь про них становится известно большему количеству людей за счет распространения нового вида средств массовой информации – социальных сетей?
Я бы сказал, что здесь мы видим несколько социальных трендов. С одной стороны – значительно вырос информационный поток, т. е. увеличилась возможность информировать об актах буллинга быстро, охватывая значительную массу населения. До эпохи социальных сетей такой возможности не было. Поэтому факты травли не становились достоянием широкой общественности. Нам стало казаться, что фактов буллинга стало больше.
Второй тренд – это действительно увеличение степени жестокости. Но здесь любопытная история. В своей практике я все чаще сталкиваюсь с подростками, которые совершали в школе и дома жестокие поступки не из-за склонности к жестокости, а попросту не осознавая, что это может болезненно сказываться на другом человеке.
Почему же сегодня все больше и больше появляется людей, которые не понимают, что их слова и действия могут наносить боль другому человеку? Почему сегодняшнюю молодежь необходимо каким-то особым способом учить чуткости и эмпатии? Ответ таков: человек, который сам не испытал боль, не может понять, что и как чувствует другой человек.
Ну и, конечно же, вклад в формирование вышеописанного явления сделали создатели компьютерных видеоигр, которые создали индустрию безболезненного насилия. Если человек с детства растет и взаимодействует с виртуальной средой (см. главу на букву «В»), в которой возможны насилие, кровь, убийства БЕЗ последствия и страдания, то чувство реальности у него будет ослабленным. Подсознательно у него будет формироваться мнение, что подобное поведение в реальной жизни не связано с реальным ущербом.
Сочетание этих факторов во многих случаях будет приводить к такому буллингу, к которому буллер будет относиться как к развлечению и игре, даже не понимая, насколько это травматично для человека, подвергаемого травле.
Со стороны же жертвы буллинга будет проявляться третий аспект, провоцирующий такое поведение со стороны буллера. Это воспитание в условиях полного отрицания насилия. Попробуйте буллить парня или девушку, которые значимую часть своей жизни занимаются боксом. Довольно сложно это делать с человеком, который «бьет морды в кровь» и привык чувствовать собственную боль. Он запросто даст сдачи в условиях повторяющейся травли.
И, наоборот, если ребенок воспитывался в условиях тепличных, вообще без насилия, его гораздо проще буллить. Я не выступаю за домашнее насилие и не оправдываю его. Хотя для такого термина тоже стоит для начала дать определение, а потом уже рассуждать о его влиянии на ментальное здоровье. Ведь согласитесь, еще несколько десятков лет назад наказание ремнем было самым что ни на есть обычным и естественным и для родителей, и для ребенка!
Я хочу сказать, что довольно странно выглядят попытки многих современных родителей полностью лишить своих детей права кидаться песком на детской площадке или отнимать у другого ребенка машинку. Ведь и в таких социальных транзакциях человек с детства познает реальную жизнь! Если у него никогда и ничего не отнимали, если его никто и никогда не толкал в песочнице, если он не делал этого сам, вряд ли он психически готов к такому взаимодействию!
Стоит ли воспринимать мои слова как призыв полностью отвернуться от детей и погрузиться в новостную ленту соцсети, а детям предоставить самим разбираться с их проблемами? Пусть себе дерутся, конфликтуют, кидаются песком и игрушками. Нет, такого призыва нет. Есть призыв давать детям до определенной степени самостоятельность в этом вопросе, но быть рядом во время конфликтов, чтобы не допустить критического ущерба для их ментального или физического здоровья.
Важно, чтобы ребенок постепенно учился тому, что за определенное поведение, нарушающее границы и интересы других детей, можно и по голове получить. И будет больно. Одновременно с этим ребенку важно учиться отстаивать свои права, даже через боль и физические конфликты с другими детьми. Но при этом важно, чтобы он понимал, что в критической ситуации он может обратиться за помощью. Ведь одна из основных причин повторяющегося буллинга – это отказ жертвы от обращения за помощью к окружающим, страх рассказывать о своих проблемах. Причиной этому может послужить крайная холодность и безучастность близких людей.
Мое общение с коллегами-психологами из проекта травли. нет подтвердило мои опасения, что на сегодняшний день вал информации о буллинге связан не только с вышеупомянутыми социальными трендами, но и с тем, что все больше и больше людей называют буллингом те явления, которые ими не являются. Важно помнить, что травля – это растянутое во времени поведение, а не разовое!
В моей работе довольно часто клиенты приводят примеры, когда в детско-подростковой среде их пытались оскорбить, унизить, травить. Наличие или отсутствие продолжения разовых акций со стороны буллера зависит от характера ответной реакции потенциальной жертвы. Если жертва первичной агрессии дает буллеру то, что ему нужно, – ощущение власти над слабым, то травля продолжается со стопроцентной вероятностью. Если же поведение жертвы сбивает сценарий и отправляет ситуацию по другому пути, то это не означает, что буллер сразу же отстанет. Это закладывает основу и возможность для дальнейшего отпора.
Из этого раздела можно сделать вывод, что насилие – это нормальная часть жизни для ментально здорового человека. Вопрос не в самом наличии насилия или издевательств в обществе. Вопрос в их количестве. Полное отсутствие насилия и жестокости на определенном этапе развития человека, очевидно, формирует нездоровых психически людей, не способных за себя постоять, уходящих в болезненные переживания от малейших уколов или поддразниваний со стороны окружающих. Постоянные же жестокость и насилие чаще всего тоже являются причиной ментального нездоровья, потому что угнетают и ломают личность других людей.
Виртуальная (не)реальность
Термины «виртуальный мир» и «виртуальная реальность» плотно вошли в нашу жизнь. Они звучат из каждого утюга и стали уже обычными спутниками нашей повседневной жизни.
Примеры виртуальной реальности мы можем увидеть не только в компьютерных играх, но и в социальных сетях, в которых, как известно, можно позиционировать себя любым способом, даже очень далеким от реальности.
Однако многие не понимают, насколько эти термины обманчивы. Ведь никакого виртуального мира на самом деле не существует. Не приходит же нам в голову считать, что объективно существуют все герои сказки «Красная шапочка»? Очевидно, что если бы кто-то из ваших знакомых на полном серьезе стал рассказывать, что встречался с колобком и разговаривал с ним, вы бы засомневались в психическом здоровье этого человека.
Но давайте вспомним, как подростки, да и взрослые тоже, рассказывают о своих приключениях в компьютерных играх. Повествование идет от первого лица, подробно описывается процесс, как стреляли друг в друга, куда ходили и что там собирали, строили, делали. Они описывают это так, будто действительно совершали все эти действия! И чем больше игра напоминает реальность, тем сильнее в нее погружаются игроки, выпадая на часы, а иногда и на сутки из действительно реального мира.
Приведу здесь одну аналогию, которая в полной мере покажет нам, как виртуальная реальность, а вернее, виртуальная НЕреальность влияет на наше ментальное здоровье.
Как вы отнесетесь к человеку, который с воодушевлением расскажет вам, что прямо сейчас он видит, слышит, обоняет и осязает слона? Прямо сейчас, во время вашей с ним совместной поездки в автобусе. Думаю, вы очень засомневаетесь в состоянии его ментального здоровья, ведь если он действительно уверен, что видит слона, которого не может быть в автобусе, он описывает вам свои галлюцинации.
Люди, которые погружаются в виртуальную среду, тоже, по сути, видят и слышат то, чего на самом деле нет, получается, что это тоже можно назвать галлюцинацией. Во время игры у них часто возникает ощущение, что все игровые приключения происходят с ними в действительности. Игроков в видеоигры довольно трудно вытащить из виртуальной среды, особенно детей. Да и многие мамы-папы этих деток настолько погружаются в танковые бои или другие игры, что не слышат и не видят того, что творится в реальном мире вокруг них.
А чем больше органов чувств затрагивает эта виртуальная галлюцинация, тем серьезнее будет воздействие галлюцинации на психику человека. Я с тревогой ожидаю, что еще при нашей жизни появятся девайсы, которые будут создавать правдоподобную иллюзию не только для наших глаз и ушей, но и для обоняния, осязания и вкусовых рецепторов.
И вот тогда мы станем свидетелями повальной разрушительной виртуальной наркомании, которая будет забирать у людей возможность реализовываться в настоящем мире, добиваться успеха, общаться, путешествовать. Многие из этих людей потеряются в своих виртуальных галлюцинациях и не смогут отличить реальную реальность от виртуальной нереальности. Такой вот трагичный прогноз. Однако он уже постепенно воплощается!
В выдуманной, но такой правдоподобной среде, в которую проваливаются наши дети, а частенько и сами родители, добиваться успеха проще, чем в настоящей жизни. Можно перезагрузиться и начать сначала неудавшийся эпизод игры, поставить игру на паузу и отдохнуть. Там можно общаться с людьми только до того момента, пока они тебе нравятся… и забанить их, если они делают что-то, что человеку неприятно.
В виртуальной НЕреальности можно придумать себе почти любой образ и никто не сможет понять насколько это соответствует действительности. В виртуальной НЕреальности необязательно работать над собой, ведь можно выбрать практически любой аватар, и это гораздо проще, чем создавать свои настоящие качества в реальном мире.