méditation – по сути являющейся простой метафорой с неискаженным общим смыслом. Затем, с XVII века, это слово стало употребляться для обозначения возврата мысли в одну и ту же точку, на самое себя, с целью углубленного изучения «данных спонтанного восприятия» у Декарта (7), в выражениях faire réflexion, reflection faite, toute réflexion faite, à la réflection. La réflexion обозначает способность отражать, качество ума-рассудка, умеющего отражать-размышлять, по метонимии une (des) réflexion(s) обозначает выраженную письменно или устно мысль, выраженную человеком, который подумал, то есть который многократно возвращался мыслью к одному и тому же, пока окончательно не постиг суть отражаемой реальности. Особое значение réflexions – совокупность идей, являющихся основой нравственного воспитания (именно это слово – pensées – Паскаль использовал как название своей морализаторской книги).
По расширению смысла reflexion обозначает сделанное кому-либо замечание, касающееся его лично.
В современном языке это слово имеет следующие значения:
1) изменение направления движения волн после столкновения с препятствием;
2) а) (с первой половины XVII века) возврат мысли на себя самое с целью поглубже рассмотреть идею, ситуацию, проблему;
б) une, des réflexions: устным или письменным способом выраженная мысль.
В современном языке это слово имеет следующую сочетаемость:
absorber se plonger dans ses réflexions;
le labyrinthe des réflexions;
donner matière à réflexion;
porter qch à la réflexion (TLF, RI, DMI).
Это понятие отражает довольно специфическую трактовку мыслительного процесса, поддерживаемую не столько коннотативно, сколько этимологически, ведь значение «отражение» в физическом смысле до сих пор присутствует в языке. Коннотативно же это слово «восприняло» общий коннотативный образ, сопровождающий мыслительные категории в целом – réflexion ассоциируется с погружением в жидкость, а также с блужданием по лабиринту – запутанному пути, часто ведущему в тупик. Два последних контекста показывают нам дистанцирование réflexion от субъекта – это некоторый объективизированный процесс, которому можно дать основу (matière), и он будет протекать сам по себе. Очевидно, что процесс этот неуправляемый, он способен поглотить и человека, и сам предмет размышления.
Итак, за réflexion мы усматриваем два принципиальных образа:
1) лабиринт;
2) глубокая вода.
Сопоставление ментальных категорий знания, идеи, мысли, размышления во французском и русском языках
Контрастивное изучение описанных единиц позволяет усмотреть глубокую разницу в восприятии этих ментальных категорий в русском и французском языках. Однако прежде чем сформулировать ее, напомним в сжатом виде основные результаты описаний списка понятий в каждом из рассматриваемых языков.
Знание в русском языке – слово греческого происхождения, известно с XI века, связано с развитием и распространением православия. За знанием в высшем смысле этого слова в русском, как и во многих других языках, закреплено подсознательное табу, отразившееся в мифологических и религиозных системах. В русском языке знание ассоциируется с водой или водоемом, что во многих смыслах облегчает нам понимание «пласта» представлений, к которому относится это понятие. Другая коннотация знания – предмет-опора.
Во французском языке этому русскому понятию соответствуют два понятия – connaisance и savoir. За словом connaissance, по нашему глубокому убеждению, закреплена идея особого способа познания, связанного с познанием других людей и существ (можно предположить, что это познание не столько чисто интеллектуальное, сколько познание при помощи всех пяти органов чувств). Connaissance во французском языке сопровождают несколько вещественных коннотаций: коннотация «водоем» – общая с русским словом, что доказывает восхождение обоих понятий к обшим истокам, трактующим знание чего-то как вариант знания кого-то; и коннотация «круг, сфера, поле», которая связывается нами, с одной стороны, с солнечным культом, «питающим» все метафорическое поле вокруг работы человеческого разума, а, с другой стороны, с исконными представлениями о своей территории, своем поле, своем доме, которые очерчивались, ограждались, окружались стенами и оградами.
Французское savoir – знание-умение – также исконно связано с чувственным восприятием, но не человека, а окружающего мира. Иначе говоря, savoir – это знание скорее статическое и оформленное, зачастую имеющее отношение к ежедневному воспроизводству какого-то навыка. Такая особая разновидность знания поддерживается средневековыми мифологическими представлениями, уже описанными нами.
Средневековое аллегорическое сознание четко подразделяет знание на мирское и божественное, сокрытое от человека. Однако такое подразделение проводится именно в сфере savoir, а не connaissance, ибо только первое отражает статичную данность, что по иронии истории языка современного периода отразилось и на его функционировании – слово это литературное, а его глагольное прошлое помешало обрести ему полноценную метафорическую жизнь в языке.
Таким образом, мы видим, что во французском языке разделяются знания статические, как будто объективные и поэтому практические, и знания динамические, развивающиеся, как будто живые и не связанные с идеей практического действия – connaissance.
В русском языке первый тип знания не выделяется, в русском языке знание не связывается напрямую с практическим действием, а может быть лишь опорой в действиях. Именно поэтому этой коннотации нет во французском языке, а есть отдельное слово.
Особые сложные пары образуют мысль – идея / pensée – idée.
Русская мысль на образном уровне имеет пять четко очерченных коннотаций: антропоморфная птица (например, сова); водоем, жидкость; насекомое; свая; еда. Мысль ассоциирована с идеей движения, часто хаотического, мысль нередко воспринимается как внешний объект, чужеродный и трудно адаптируемый человеком, мысль часто воспринимается как артефакт. При этом мысль не обязана иметь четкую структуру, быть завершенной, что позволяет увидеть в ней признаки незавершенного процесса мышления. Идея же не связана столь прочно с движением, она связана с модусами долга, цели и желания, она покоится в голове, она стабильна. У идеи есть специфические коннотации – растения – и отсутствуют коннотации, имеющиеся у мысли и связывающие ее с однородной субстанцией. Идея ассоциирована также с ситуацией социального действия, лидерства, борьбы, что связывает ее с русским представлением о правде, уже описанным нами ранее. Идеи складываются в систему – в идеологию, и второй специфический коннотативный образ идеи – это образ человека, борющегося за власть или добившегося ее.
Французская pensée имеет с русской мыслью очень много общего и в содержательном, и в образном плане. Совпадение идиом показывает, что русский язык заимствовал из французского сочетаемость и отчасти понимание этого слова. Однако у французской pensée есть свои коннотативные особенности, помогающие понять некоторые ее содержательные нюансы. Так, французская мысль структурирована, в отличие от русской: она сама по себе есть уже некоторый текст. В ряде контекстов у нее появляются коннотативные черты, ассоциирующие ее с птицей, что, как мы видели, связывает ее с представлениями о свободе. Во французской мысли выражен также и субъективно-эмоциональный компонент, приближающий ее к воспоминанию, сопереживанию, частному мнению.
Французское idée связано, в первую очередь, с идеей зрительно выраженного образа, видения. Idée – это идея-представление, идея-видение, которая часто субъективна и обращена в другую реальность, описываемую понятиями rêve, rêverie. Современная французская idée сохранила тесную связь с этимоном, это внутреннее интеллектуальное зрение человека, отсюда и особое значение глагола voir – понимать, представлять себе (8). Крайне несущественное совпадение сочетаемости pensée и idée подчеркивает легко выявляемое на уровне их определений несовпадение понятий: penser – процесс, pensée – процесс, idée – результат этого процесса, находящийся больше в сфере представлений, нежели чистых соображений. Idée, будучи результатом мыслительного процесса, мыслится предельно обособленно от человека, отношения идеи и человека или идей между собой часто мыслятся как антагонистические. Французское idée часто сопровождают отрицательно коннотированные эпитеты. Иначе говоря, жизнь идей воспринимается как борьба идей.
Коннотация idée, связанная с водой, подчеркивает энергию идеи, а не ее аморфность (это бьющий ключ, а не растекающееся озеро). Энергия и движение – основные формы развивающейся идеи, зрелость человека – это состояние, когда его идеи перестали двигаться – остановились. Сочетаемость этих слов приоткрывает нам существенное различие этих определяемых как синонимы понятий: idée – это волевое направление pensée, характеризующееся, в свою очередь, как непроизвольное, неконтролируемое мыслительное состояние. Pensée в принципе не предназначается для высказывания, в отличие от idée, и к высказанным pensée не могут предъявляться те требования, что предъявляются к idée. Idée появляется в соответствии с некоторой целью, pensée – самопроизвольно. Idée в большой степени сохраняет мифологическую подоплеку: новое, оформленное, воинственное – рожденная из головы Зевса Афина; pensée, в соответствии с описанной средневековой аллегорией – это задумчивость, в результате которой зачастую рождаются спутанные, как комок ниток, мысли.