Пища евреев исполнена символики и традиции. Самая символическая пища на Пасху – это маца, незаквашенный хлеб, который применяется, чтобы представить ту поспешность, с которой евреи были вынуждены покинуть Египет. Тот гнет, что народ испытывал в Египте, символизируется «харосетом», комбинацией из орехов, яблок и циннамона, причем текстура харосета напоминает о цементном растворе, который евреи применяли в кладке кирпичей, а сладкий вкус яблок и циннамона представительствует за сладкую надежду и веру, которую народ никогда не забывал…
Лекция 12
Сегодня наш предмет – национальный идеал тела и смыслы телодвижений: жесты, танцы, игры, спорт.
Антропологические типы человеческих тел находятся в соответствии с природой, с национальным Космосом (или развиваются в соответствии с ним, приходят в ходе исторического развития к гармонии с ним…). И обратно: тело аборигена может служить матрицей, моделью для познания национального Космоса.
Тела земледельческих народов отличаются от тел кочевников – соответственно различаются идеалы красоты человека. Крестьянин подобен дереву: дубу, ясеню, сосне… Его торс с руками и ногами должен быть кряжист, подобен мощному стволу с ветвями. У него должны быть широкие плечи («косая сажень» – мера русского богатырства) и грудь. Его конечности – узловаты, он жесток в кости, чтобы быть устойчивым на земле. Его фигура – из прямых и острых углов: чтобы шарнирами рук и ног работать лучше, пахать…
Идеал тела кочевника – гибкое, округлое, обтекаемое (не угловатое), животно-подобное, даже кошачье, не большое, но пластичное, не прямоугольное, а шарообразное. Ноги слегка кривоваты – чтобы обнимать коня.
НОС несет много информации об этническом типе и индивидууме. Нос – это перед, это угол, наиболее выдающаяся часть лица. Острый, длинный нос выражает энергию, волю пронзать бытие в деятельности и агрессии. Римляне, германцы, норманны (люди Севера), арийцы, семиты (евреи, арабы), грузины, армяне… Нос выражает волю быть личностью, меру «я»: «задирать нос» – означает гордость.
«Римский нос» характерен для германцев и соответствует их прямолинейной воле вперед, однако одновременно символизирует и недостаток гибкости, склонность к ригидным формам, стереотипу и шаблону – даже в военных операциях. Толстой в «Войне и мире» поиздевался над диспозициями штабистов Пфуля и Вейротера, согласно которым так гладко все писывалось на бумаге: die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert = «первая колонна марширует, вторая колонна марширует…» – а реальное сражение развертывалось совсем по-другому.
Носы кочевников (монголы, тюрки…) уплощены. Перед в их пространстве не более важен, чем бок-сторона или спина: человек призван быть подвижным и оборачиваемым быстро, иметь мобильную реакцию во все стороны – подобно кошачьим хищникам, чьи носы тоже плоски.
Носы русских – картошкой или курносые. Они свидетельствуют об отсутствии гордости в характере, о слабости самоуважения и эгоизма, что они – женоподобны, добряки. Курносый нос (с провалом небольшим там, где в римском носе – горбинка) – это как искривленный фаллос, пенис-вагина. Вообще нос – представитель, субститут и посол мужского полового органа на лице: тот – скрывается, а этот – в открытую. Нос и фаллос – гомологи в вертикальной симметрии человеческого тела. И когда в повести Гоголя «Нос» нос разгуливает как независимая персона, – это означает, что его обладатель, майор Ковалев, – кастрирован… И повесть – его сон в страхе кастрации – накануне женитьбы…
ГУБЫ тоже многое рассказывают о народах и характерах личностей. В губах – наша внутренность, везде сокрытая кожным покровом, слегка высовывается, заголяется – и тем самым мистерия наших глубин, недр чуть приоткрывается наружу. Тайное становится явным – ткань и текстура, из чего мы состоим.
Выпуклые губы означают открытость, доверчивое отношение к людям и к миру. В то же время они – вагинальны и могут означать похотливость. Индивидуумы с узкими сжатыми губами – замкнутые, центростремительные, с развитым чувством своей обособленности, «я»-йные, мало коммуникабельные…
Глаза и уши людей тоже скоррелированы с национальными Космосами. Окно = око. А вот юрта, жилище кочевника, не имеет окон, тогда как изба земледельца и дом горожанина богаты окнами = взглядами в мир вокруг, а точнее – перед ними, ибо именно юрта округла, как и тело кочевника. Кочевники (монголы, тюрки…) – имеют раскосые глаза, в отличие от широко раскрытых, озерных, даже как бы вогнутых глаз северян-земледельцев и от выпуклых глаз (как и губы) жителей экваториальной Африки и Америки, которые словно притянуты интенсивным солнцем. Китайцы, японцы – косоглазы: чтобы видеть вбок, иметь боковой обзор, что необходимо в густоте существ природы там и в изобильном населении вокруг них.
Земледельческий, статический народ и человек среди полей и вертикали лесов должны иметь широко раскрытые глаза, чтобы видеть разнообразие явлений, которые вблизи, так что тут близорукость распространена, и космос работает на близком расстоянии. Мысль человека из земледельческого народа работает в сторону дифференциации вещей и их свойств, его Логос любит описания и классификации.
Для кочевника окружающий мир более монотонный: степи, пустыни, горы вдали… Вблизи – особо нечего разглядывать, зато зрение должно разглядывать горизонт: не появятся ли вдали враг или дичь, или зверь? Зрение кочевника дальнозорко, и его глаза – маленькие линзы, стянутые, как у орла или сокола. И в метафорах: кочевник-джигит сравнивается с орлом, соколом, а крестьянин – с волом, лошадью…
Национальные жесты, танцы, игры, спорт на свой лад отображают, каким образом различные народы обращаются с Пространством, и тем самым их рассмотрение тоже поможет нам в объяснении национальной космо-психо-логии. Термин «жест» происходит от латинского gestus, что означает «деяние», «действие». Каждый жест, поза есть определенное поведение, разговор с Пространством, и при этом органы человеческого тела служат как слова, а телодвижения – как предложения. А уж «асаны» индийской йоги: позы «Лотос», «Змея», «Свеча» и др., а также различные позы в соитии, описанные в Кама-сутре, – это уже целые философемы, определенные мировоззрения. Ибо в своей позе йог подражает некоей структуре Вселенной, вызывает ее строй-склад пред очи своей души и ума.
В статических позах человек исповедует свою сущность как растения, при движении – свою ипостась как животного. Своими телодвижениями человек вышивает орнаменты по пространственному континууму. Каждая национальная культура в ходе истории развила множество ритуальных телодвижений, что зафиксированы в национальных играх, танцах, видах спорта, и в них отражены различные представления о человеке и мире.
Вклад американцев в мировой арсенал поз – это ноги на стол. Поза эта – оскорбительна в русской шкале ценностей, и у нас даже есть пословица: «Посади свинью за стол – она и ноги на стол». Однако эта поза представляется американцам совершенно естественной. Пионеры-первопроходцы, трудяги, исходив десятки миль, испытывали потребность дать отдых ногам, и такая поза целительна для оттока крови по венам. Таково прагматическое объяснение этой позе. Но есть в ней и метафизический смысл. Стол в обиходе людей Старого Света – место для трапезы, застолья и беседы, для обмена мыслями, для чтения книги, – то есть для социально-культурных действий. И вот на этот уровень, высший для евразийцев, американец… положил. Американская цивилизация начинает там, где евразийская кончает, и она служит первой в качестве пьедестала.
Руки, ноги = плавники и крылья человека. Когда мы плаваем, наше тело определенными взмахами производит разнообразные волны, и их упругость дает нам ощутить грудь воды. Подобно этому в танцах и играх наши движения в воздушном пространстве расписывают его геометрическими фигурами и созданиями воображения. Пройти расстояние от одного угла сцены до другого можно за несколько секунд, но выходит балерина и расписывает телом воздушные замки, и мы, захваченные изобретательными трудностями преодоления этого пространства, готовы часами смотреть на сцену…
Ритуальные религиозные процессии и танцы, и пляски в Африке, где у аборигенов нет специальных храмов, помещений, где обитают их боги, выполняют функцию спонтанных зданий, живых домов из человеческих тел, как из кирпичей. Вот почему африканские танцы столь экстатичны и оргиастичны: они – акты сакральной литургии, соития со своими богами, воссоединения, религии.
В танцах имитируются телодвижения в ходе различных работ: «А мы просо сеяли, сеяли!..» – и хоровод изображает притоп и прихлоп; телодвижения охотника крадучись, воинственные марши…
В танце человек уподобляет себя разным животным: даже современный городской танец «фокс-трот» – буквально «лисий шаг»; есть и «гусиный шаг», и как медведь-увалень вперевалочку. Но больше всего уподоблений – с птицами, потому что танец есть в принципе война с нашей земностью, одоление гравитации и декларация нашей, человеков, воз-духовной природы. Русская женщина в танце – выплывает «лебедушкой», есть и танец «уточка» = птицы водоплавающие, как и сущность русской девушки – русалочья. Это женщина-мать = водо-земля в этом Космосе, а девушка = водо-воз-дух. У мужчин главное в танцах – прыжки, подскоки, а руками – как крыльями себя по фюзеляжу тела, по бедрам хлопают, словно стимулируя взлет прочь от земли. То же – и чечетка цыган, и стремительный перебор на носочках в лезгинке.
А вальс – это же целая философия! Это космический танец Коперниканской эры. Проделываем вращения двух родов: вокруг своей оси (с партнером мы – воссоединенный целостный человек, «андро-гин» Платона, что значит, буквально, «муже-жена) и по кругу зала – то есть в вальсе мы равны Земле, земному шару, что и вокруг своей оси вращается, и по орбите вокруг Солнца. В этом – упоение вальса; его захватывающее дух кружение – той же природы, что и коловращение Земли: мы ей уподобляемся в танце, ее собой чувствуем. В вальсе мы – само совершенство. Отсюда и само-и-взаимо-восхищение во время вальсирования. И недаром в послекоперниканской Европе так развился этот танец и перешагнул