Примечания
1
Монтескье Ш. Л. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1955. С. 393, 395, 394.
2
В самом деле: теоретический разум = власть законодательная, практический = исполнительная, способность суждения = судебная.
3
Горнфельд А. Как работали Гёте, Шиллер и Гейне. М.: МИР, 1933. С. 87.
4
Rosenstock-Huessy E. Out of Revolution. Argo Books. Norwich, Vt. 1969. Р. 326–327.
5
Био Ж. Б. Биография Ньютона. М., 1969. С. 5.
6
Ньютон. Математические начала натуральной философии // Крылов А. Н. Собрание трудов. Т. 7. М.; Л., 1936. С. 1.
7
Ньютон. Математические начала натуральной философии. С. 3.
8
Крылов А. Н. Собрание трудов. т. 7. М.; Л., 1936. С. 25.
9
Там же.
10
Стейнбек Дж. Путешествие с Чарли в поисках Америки. М.: Прогресс, 1965. С. 102–105.
11
Selected poems and letters of Emily Dickinson. Anchor edition. N. Y., 1959. P. 19.
12
Hilton C. By my Guest. Prentice Hall Press. N. Y., 1987. P. 56–57.
13
Мелвилл Г. Моби Дик. М., 1961. С. 765–766.
14
Цит. по: Авинери Ш. Основные направления в еврейской политической мысли. Иерусалим: Библиотека Алия, 1985. С. 238–239.
15
Это, конечно, – «экономия», но в греческом первослове два корня: «ойкос» = дом, двор, хозяйство – и «номос» = Закон. Чтобы внять это, сознание слушателя-читателя должно не проскочить слово, как знакомое, а споткнуться об него.
16
Шолом-Алейхем. Блуждающие звезды. Минск, 1960. С. 270.
17
Василевска Д., Каролак Ст. Учебник польского языка. Варшава, 1954. С. 70.
18
Цит. по: Мицкевич А. Собр. соч. М., 1955. Т. 4. С. 277.
19
Хотя по пословице: «До Бога – высоко, до царя – далеко», но понятие царя здесь потеснило Бога отчасти и потому что, архетип дали здесь интимнее выси.
20
В одной из народных песен джигит поет: «Ветер сдул мою кибитку, как верблюдицу верблюд» (Глоба А. Песни народов СССР. М.: Гослитиздат, 1947. С. 447).
21
В эпических сказаниях киргизов животное фиксируется с поклажей, а человек – с одеждой. Вот описание Ак-Кула – коня Манаса: «Расстояние между его задними ногами подобно ущелью Чакал: под ними свободно может пройти верблюд, нагруженный до предела», «в его ноздрю без труда могут вскарабкаться современные люди со всей их одеждой». О самом Манасе сказано: «кости его – литые, голова – самородок, даже самое малое количество его одежды составляет груз одного верблюда» (Киргизский героический эпос Манас. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 125, 122). Это – зрение кочевника, который мыслит не «голого» человека, но в его таре, упаковке, что каждый раз собирать и переносить приходится.
22
Айтматов Ч. Повести гор и степей. М.: Советский писатель, 1963. С. 199. В дальнейшем цитаты приводятся по этому изданию.
23
Чуткость бывшего кочевника к травам, запахам, покровам степи связана с тем, что он через своих животных – которые есть продолжение его существа – прямо поглощает волосяно-растительный покров земли, – а потом снимает его шерстью и мясом. В народных песнях об овце, верблюде любовно перечисляется, что они едят, т. е. как понимают (т. е. поднимают, вбирают в себя) окружающий мир: «Расскажу тебе о той, что жует. / Не чинясь, стебелек волчца, / Подорожник, побег чабреца, / Сухой василек – что найдет. – / Чтоб кормить в свой черед народ. / Мой друг, ее имя – овца».
А верблюд уж вообще предстает как космическое животное – тот «кит», на котором держится мир по понятиям, а здесь точнее сказать: он есть образ мира, внутри которого живет кочевник. «Две чашки – глаза его. / Шея гибка, как лоза. / Как плетка верблюжий хвост. / Большой у верблюда рост. – / Дерево верблюду под стать. / Может верблюд его обглодать. / До верхних ветвей достать. / Любит он колючку сжевать. / Лебедой репой заедать. / Поваляться любит в золе. / Отоспаться любит в тепле. / Почесаться любит в арбе».
Очень интимно ощущает кочевник верблюда, и любит он то же, что человек, мечтает о доме (атрибуты дома: «чашки», «зола», «тепло»…) – но надо все идти: «Колченог, шея крива, / Пучеглаз, в репьях голова. / Расплюется – все бегут. / Вот каков красавец верблюд! / Хоть юрту на него взвали, / Нипочем ему встать с земли, – / Пойдет, куда б ни повели» (Антология киргизской поэзии. М.: Гослитиздат, 1957. С. 109, 110–111).
24
Антология киргизской поэзии. С. 110.
25
Антология киргизской поэзии. С. 109.
26
Антология киргизской поэзии. С. 110.
27
Конь Манаса Ак-Кула – как раз телесный образ космоса (расставим иные акценты в уже приводившейся цитате): «Расстояние между его задними ногами подобно ущелью Чакал: под ними может свободно пройти верблюд (буквально ниже и ниже по иерархии. – Г. Г.), нагруженный до предела»; икры его подобны туловищу быка (тоже ниже по иерархии: вообще конь, воздвигается, как из строительных материалов, из стихий неорганической природы и из других тел животных. – Г. Г.), бег подобен ветру горных перевалов…» (Киргизский героический эпос Манас. С. 125). Есть у него и эпитет: «Конь – огонь».
28
Пословицы разных народов. Новосибирск: Новосибирское кн. изд-во, 1959. Киргизские пословицы. С. 208–209.
29
«Наши откормленные кони стоят неподвижно, а воины тоскуют без дела» – такова, по наблюдению В. М. Жирмунского, – обычная формула, которой Манас или Семетей призывают своих дружинников на новые бранные подвиги» (Киргизский героический эпос Манас. С. 115). Здесь тоже очевидно, что идеал – движение, а не пища.
30
Вассальный Манасу «катаганский хан Кашой» (Эр-кошой), семидесятилетний старец, «отец народа», согласно распространенному у киргизов сравнению – «подобный воротнику на халате и подкове на ноге лошади» (Там же. С. 133). Голова человека, которую предохраняет воротник, здесь приравнена копыту, что укутывает подкова. И то и другое – «главное», пардон – «копытное», ибо у кочевника-кентавра самое важное может обозначаться равно головой и копытом.
Здесь видно, как осторожно надо обращаться с языком при описании национальных картин мира, ибо наш язык, которым я пытаюсь представить чуженациональное и иноязычное мировоззрение, – незаметно может подкладывать на каждом шагу понятия и категории своей национальной модели (как это, к примеру, случилось в последней фразе, где слова: «подкладывать», «на каждом шагу» – совсем не индифферентны, но источают уже из себя русский образ мира). Так что все время нужно делать поправку на ту интерференцию (наложение), национальных моделей мира, которая происходит при попытке передать одну на небеспартийном для нее языке другой. Структуралисты пробуют избежать такой опасности, создавая условный, искусственный, промежуточный язык. Но при этом многое теряется: проскакивает сквозь это сито. И главное: теряется то преимущество взаимного, так сказать, дразнения, каким один живой язык зацепляет чужеродное себе в другом – и тем самым оказывается не просто пассивным передатчиком, но активным инструментом: искателем, выявителем и проявителем особенностей национальных мировоззрений.
31
Антология киргизской поэзии. С. 116.
32
О «симпатической связи» между батыром и конем пишет Б. М. Жирмунский в работе «Введение в изучение эпоса “Манас”»: «У кочевых и полукочевых народов роль коня как спутника и боевого товарища героя особенно значительна. Так, в эпических сказаниях среднеазиатских тюркских народов широкой известностью пользуются Байчибар – богатырский конь Алиамыша, Гират – знаменитый боевой конь Гороглы, Тайбуруул – конь казахского богатыря Кобланды. Имена коням в большинстве случаев даются по их масти, а витязь в наиболее древних эпических сказаниях в свою очередь получает прозвище по своему коню. Наример, в алтайских богатырских сказках: Кускун-Кара-Матыр, «ездящий на бархатном вороном коне» («Кочутей»); «на кроваво-рыжем коне ездящий богатырь Кан-Теле»; «на бело-сером коне ездящий богатырь Алын-Манаш»; в «Китаби-Коркут» – Вамси-Бейрек, «владелец серого жеребца» и другие (Киргизский героический эпос Манас. С. 124–125).
Итак, имя героя – функция коня: конь рождает человека, есть причина, основание его (в буквальном и переносном смыслах). Эта неразрывность единого существа – человекоконя – проявляется и в параллельности рождения богатыря и коня: «Манас и его конь Ак-Кула в варианте Орозбаева рождаются в один день: в то время как Чийирды в тяжелых муках рожает Манаса, ее муж Джанып принимает новорожденного буланого жеребенка Ак-Кулу у своей черногривой кобылы. Таким образом, симпатическая связь между богатырем и его конем устанавливается с рождения» (Там же. С. 125).
33
Материалисты древней Греции. Собрание текстов… М., 1965. С. 55.
34
Цит. по: Киргизский героический эпос «Манас». С. 122.
Приводившееся выше описание коня Манаса Ак-Кула тоже представляло собой горный пейзаж: «Расстояние между его задними ногами подобно ущелью Чакал…», «бог подобен ветру горных перевалом» (с. 125). Вообще: гора, конь, человек сплетены в киргизском космосе в один узел, точнее – слиты в единое космическое существо: «Камнем, сорвавшимся с горы, / На хребте своего Алтары / Бросился Конурбай на врага».
Человек = камень; и у коня, и у горы – хребет есть: так что человек на коне = камень на хребте.
35
В народных причитаниях указываются три точки, куда может уходить умерший: «там» это и горы, и земля, и долина – в итоге опять рельеф склона, откоса: «Дорогой Арпа-Куль-Ойрон. / Что ты сделал, мой муж со мной? / В тьму глухую, ночной порой / Ушел, бросил детей с женой!.. / Несчастна вдова, что живет. / Когда взят любимый землей! / Пешком она юность пройдет (вот образ несчастья для кочевника. – Г. Г.). / Крутая гора, красный склон. / Пускал с неба ястреба он. / Улетел ли ястреб в Китай? / Ушел за ним Куль Айрон?.. / Быть может, ушел мой Арпа / К любимой родне в Андижан? / В золотой пшенице тропа – / Не по ней ли ушел Арпа?» (Антология киргизской поэзии. С. 112).
36
См.: Гиппократ. Избранные книги. М.: Гос. изд-во биол. и мед. лит-ры, 1936. С. 202.
Когда родился Манас: «В первый раз пососал он грудь – / Молоко пошло из груди. / И опять пососал он грудь – / И вода пошла из груди. / Третий раз пососал он грудь – / Быстро хлынула кровь из груди» (Манас. М.: ГИХЛ, 1960. С. 28).
Вот они, превращения, наплывы, слияния космических жидкостей. И все они есть в женщине. Кочевой народ неизмеримо выше чтит женщину, чем оседлый. И узбеки, и киргизы приняли ислам. Однако чадра и паранджа не вошли у киргизов в широкое употребление, женщина осталась гораздо более активной и самостоятельной.
37
Антология киргизской поэзии. С. 115.
38
Там же. С. 114.
39
Возможно, и то Творение мира, о котором рассказано в книге Бытия, на самом деле было разданием имен, слов – уже наличным небу, земле, свету, дню, воде, звездам, человеку, что воспринималось людьми как равносильное их сотворению, т. е. превращению из хаоса в члены Космоса, мирового уклада.
40
Вспомним видение, что предстало юноше, когда он въехал в Анархай: пространство, полное памятью о прошедшей живой жизни, но никаких материальных следов за собой не оставившей – даже древних путей, как рассеяли по всей Европе свои тяжелые каменные дороги древние римляне.
41
На живом ощущении «пустого» пространства основана национальная игра «Ак-чолмок» = белый челнок – «молодежная ночная игра, в которую, как правило, играют в лунные ночи. Игра является командной… Водящий, или капитан, одной из команд из кона бросает челнок, за овладением которым устремляются все игроки обеих команд. Направление полета брошенного челнока и ориентировочное место его падения чаще определяются слухом, чем зрением в темноте. Поэтому в момент броска стоит мертвая тишина, которая моментально сменяется стремительным и шумным бегом играющих к цели» (Омурзаков Д. Киргизские национальные вилы спорта и народные игры. Фрунзе: Киргизгосиздат, 1968. С. 7).
42
Соответствие (франц.).
43
И в медицине сопоставим: запрет на анатомирование трупа в Индии, развитие терапии травяной и внешнего укалывания на Востоке, т. е. не вскрывая нутра тела, – и развитие анатомии и хирургии на Западе.
44
Ниже предлагается некая поэтическая космогония.
45
Циклы цивилизации, отсчитываемые по воде, потопам, – мировоззрение средизерноморских народов: эллины, иудеи… Германцы же рассуждают по огню – видят циклы мировых пожаров: гибель богов в «Эдце» – пожар Валгаллы; «Закат Европы» Шпенглера – тоже сгорание огня-света.
46
Недаром и географам бытийственная интуиция подсказала обозначать горы золотым – желто-коричневым цветом.
47
Даннеман Ф. Очерки истории естествознания в отрывках из подлинных работ. СПб., 1897. С. 126. Далее ссылки на это издание даются в тексте. После цитаты в скобках приводится номер страницы. – Ред.
48
Круг – враг и для Ницше, у которого Заратустра следующим образом издевается над идеей Бога: «Бог есть представление, которое все прямое делает кривым и все неподвижное вращающимся. Как? Не стало бы времени, и все преходящее стало бы ложью? Мыслить подобное – это вихрь и кружение для костей человеческих и тошнота для желудка: поистине болезнью кружения (курсив мой. – Г. Г.) называю я подобные предположения» (см.: Ницше Ф. Так говорил Заратустра. СПб., 1913. С. 109). Германский космос чтит прямое, угловатое, и мужчина, по проповеди Заратустры, должен быть угловат и прям.
49
Цифры признакам я ставлю для удобства последующего сопоставления с Лапласом, который тоже перечисляет свойства Солнечной системы.
50
Числа планет и спутников, известные в кантово время.
51
Об этом см.: Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963.
52
Не то в мысли стран Востока, где в «дао» Лао-цзы и в «шуньяте» буддизма творческое Ничто глубочайше продумано.
53
Недаром во тьме он и при отвороте и сокрытии лица и чрез утопление личности вершит свое дело.
54
Вот почему, когда герой Достоевского равно существенными объявляет для человека инстинкт самосохранения и инстинкт саморазрушения (разговор Евгения Павловича и Лебедева в «Идиоте» на дне рождения князя Мышина), то здесь жажда раствориться, исчезнуть, распахнуться бытию в космическом Эросе и самопожертвовании любви сказалась (т. е. если б «малые сии» сами шли навстречу растопляющей их силе внешнего и растворялись, и это женское начало брало верх – податливость, падкость).
55
Лицо-внешность, и личность, и различие – все это внешнее.
56
«О равновесии жидкостей» – галльский акцент ума здесь слышен, выдвигающего две эти идеи: «равновесие» (баланс, дуализм) и «жидкость» в отличие от инонациональных исследований по гидростатике: Архимеда, Стэвина и Галилея.
57
Потому и в математике из европейских народов наиболее активно действовали французы, ее разработали и двинули, ибо более свойское, свободное у них отношение к числу, не связанное, как у немцев, непременно с обязанностью философемы.
58
Не случайно Ницше, в котором германская классическая философия расплевывалась с собой, страстно любил французский склад мысли – афоризм, жанр pensée détachée – и терпеть не мог квелую основательность германского Михеля.
59
Белые англосаксонские протестанты (англ.).
60
Митчелл М. Унесенные ветром. М.: Художественная литература, 1984. С. 151. (Далее ссылки на это издание даются в тексте – после цитаты в скобках указывается номер страницы. – Сост.)
61
Фурманов Дм. Чапаев. М.: ГИХЛ, 1950. С. 50. (Далее ссылки на это издание даются в тексте – после цитаты в скобках указывается номер страницы. – Сост.)
62
Московские новости. 1995. № 53.
63
В персидском эпосе «Шах-наме» Фирдоуси герой Рустам убивает своего неузнанного сына Сохраба, как и на Руси Илья Муромец – Сокольника. А потом Иван Грозный, Петр Первый, Тарас Бульба убивают своих сыновей; и у Горького Отцы мощнее детей… В России это архетипично. Отсюда – сила традиции, старины, патриархальность социума и инфантильность человека.
В Америке (США) – ОРЕСТОВ комплекс: матереубийство. Причем американец убивает Мать дважды: покидая свою старую мать – родину в Старом свете: Ирландию, Польшу, Италию, Россию… – и обращаясь с новой землей не как с Матерью-ПРИРОДИНОЙ (не она его родила, переселенца), а как с бездушным материалом труда: matter for facts… – 1.9.95.
64
Фильмы ужасов, что процветают в Америке, – симптом их вековечной мирной жизни. Евразийские народы, увечившиеся в реальных войнах и кровях, не больно-то их созерцать желают. Американцы же через садизм фильмов таких выпускают из себя по малу беса зла из душ – и так мир в стране соблюдается. – 22.8.95.
65
Если не считать сочинения В. В. Вересаева «Живая жизнь» – ч. I. О Достоевском и Льве Толстом (М.: Недра, 1928).
66
«– гония» (от греч. gonē – рождение) – возникновение естественное, через порождение во Эросе; «-ургия» (от греч. ourg-erg – суффикс деятельности) – становление искусственное, творение, труд.
67
Кстати, потому физика микромира, развивающаяся в XX веке, стадиально аналогична подходу и эксперименту Достоевского над человеком.
68
Petra – камень (греч.).
69
Об их аналогичности см.: Голосовкер Я. Э. Достоевский и Кант. М.: Изд-во АН СССР, 1963.
70
Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 10 т. Т. VI. М.: Гослитиздат, 1957. С. 469. – Далее цитаты приводятся по этому изданию. Курсив мой. – Г. Г.
71
Macar – блаженный (греч.).
72
Геометрические фигуры, упоминаемые писателями вроде случайно и побочно, на самом деле глубоко архетипичны и суть фундаментальные модели. Например, у Толстого Пьер (в восприятии Наташи) – квадратный, а Каратаев (в восприятии Пьера) – круглый. Значит, Пьер и Платон Каратаев глядятся друг в друга, как квадрат в круг. И попытка Пьера рассудком постичь народную правду Платона – да это та же бытийственная проблема, что на языке математики предстает как квадратура круга! А это в символике чисел и фигур основные образы для обозначения Целого: круг (Шар, Сферос) и квадрат (Тетрада). Причем прямая – линия мужской, городской цивилизации (правда, справедливость), а кривая – линия природы, женского начала.
73
Как уже указывалось, Petra (греч.) – камень + Burg (нем.) – крепость.
74
Пока не было Петербурга, Новъ город ту же функцию на аналогичном месте, в углу России, на воде Ильмень-озера, исполнял (ведь и Петербург есть, по идее своей, Новый город, «юный град»). Не Новгород, так Петербург, но свято место пусто не бывало.
75
«Место» – город, по-чешски и по-польски, откуда и у нас: «мещане» – букв. «горожане», т. е. жители Burg’a – бюргеры, буржуа.
76
Evgenes – благородный (греч.)
77
Имя Федор – Theodorosстяженное Theodoros – божий дар (греч.).
78
Камень-Кесарь есть уже обогненная земля, высушенная и уплотнившаяся в железо, рассудок, плотный атом, предполагающий вокруг себя разреженное пространство, пустоту, небытие – место для света, ветра, воздуха: камень есть земля, материя, ориентированная на воз-дух, тогда как масса, из которой хтонические, титаны, – нерасчлененно сырая, безвидная (безыдейная), непрерывная протяженность (тогда как камень – воздух есть пунктир: бытие – небытие, завелась дискретность как принцип склада Целого).
79
Можно попытаться изобразить иерархию ролей в некоторой схеме. Если Целое есть Сферес, то уровни в нем могут видеться как концентрические сферы, причем каждая – двоична, в паре противоположностей.
В первой схеме мир – во чреве хтонических, как Иона в ките. А можно и обратно: узреть мир как эманацию из пульсирующего недра, развертывание и распускание. Человеческий уровень выходит промежуточный: его спирают (или растягивают) с одной стороны – хтонически-природные и мать-сыра земля (которая у Достоевского почти отсутствует, нулева), а с другой – духовно-исторические энергии.