Но память обладает интересным свойством. Одни моменты остаются с нами, а другие стираются, словно ластиком провели по карандашным каракулям.
Продуктивно только здоровое чувство вины. Оно – маркер совершенной оплошности, оно побуждает исправить ошибку. Оно не говорит нам: «Ты плохой и виноват во всем, просто потому, что родился, живешь и дышишь». Оно конкретно: «Вот это у тебя не получилось, поэтому нужно сделать то-то и то-то, чтобы исправить последствия, а в следующий раз поступить так и так». Это конструктив и ступенька вверх.
Невротическое же чувство вины разрушает личность. Оно неотступно шепчет: «Ты должен быть лучше, поднимай свою задницу с дивана и действуй на пределе возможностей. Если чувствуешь, что виноват, значит, мог что-то сделать. Должен был разорваться на части! Просто ты мало старался или мало хотел». Такие убеждения ложны по своей природе. Они дают лишь иллюзию всемогущества и застилают глаза туманом, сквозь который ничего не видно. Туманом самообмана.
В нем мы пребываем, думая, что можем изменить существующий порядок вещей. Чем больше стараемся, тем глубже заходим в непроницаемую мглу, где теряем не только ориентиры, но и перестаем видеть собственные руки, ноги и в конце концов утрачиваем ощущение самих себя.
Избавиться от невротического чувства вины, с одной стороны, просто – я прямо сейчас скажу, как это сделать. Но пожалуйста, сохраняйте спокойствие, когда будете читать.
Итак, чтобы избавиться от чувства вины, нужно:
Признать свою неспособность изменить реальность.
Этот путь – единственный, что ведет к свободе, к выходу из тумана лжи и самообмана.
Почему я попросила вас сохранять спокойствие? Потому что знаю, насколько тяжело сделать это – признать свою неспособность что-то изменить. И даже услышать об этом, а уж тем более увидеть напечатанным в книге. Чтобы смириться, принять свою меру, нужно увидеть пределы своих возможностей. Существует прекрасная поговорка «Выше головы не прыгнешь» – невозможно сделать то, что больше твоих сил.
Но современное информационное пространство уверяет нас, что человек может все. Эдакое раздутое ощущение всемогущества и мании величия. Многие юноши и девушки воспитаны в парадигме, что все препятствия преодолимы и все дороги проложены специально для них. А потом они нос к носу сталкиваются с реальностью, где, оказывается, возможно далеко не все. Переживание чувства собственного бессилия для них непривычно, непонятно, неприемлемо. Столкновение с настоящим миром и сопротивление бессилию зачастую приводит к депрессивным эпизодам, апатии, потере смыслов, ориентиров в жизни и ощущению себя полным неудачником.
А на самом-то деле все проще: далеко не все зависит от нас. Есть вещи, которые мы не можем и никогда не могли изменить.
Своим клиентам я часто советую: не верьте всему, что вы видите и читаете в интернете. Проверяйте информацию. Подключайте критическое мышление, сравнивайте, сопоставляйте, анализируйте. Ориентируйтесь на себя. Не глотайте бездумно, пока не попробуете на вкус – возможно, эта информация ядовита и вызовет у вас отравление. Вы имеете право отказаться, или, другими словами, выплюнуть ее и не устанавливать на ложных предпосылках фундаментальные убеждения о себе, о других, о мире. Вы имеете право сверяться со своими возможностями и способностями и делать это в привычном темпе. Пользуйтесь этим правом. Давайте себе время – столько, сколько нужно.
Я долго не могла принять того, что собственными руками отправила маму в психиатрический стационар. Несколько лет я жила с убеждением своей виновности, и это разрушало меня. И только когда я осознала, что невозможно изменить факт заболевания моей мамы, когда приняла то, что я действовала в ситуации лучшим из возможных и доступным на тот момент для меня способов, только тогда я освободилась от гнета невротической вины.
Я потеряла надежду, но обрела свободу.
Глава 11Обретение смыслов
Каждый, кто держит в руках эту книгу, хоть раз в жизни сталкивался с ситуациями, которые Карл Ясперс, немецкий психиатр и философ, называл предельными. Это моменты критического напряжения, вины, страха. Они могут возникать внезапно и по разным поводам: например, в минуты мучительного выбора, или когда доктор усталым голосом сообщает диагноз, или если аффективное поведение близкого человека угрожает вашей или его жизни.
Несомненно одно: предельные ситуации – это вызов, ставящий нас перед лицом изменений.
Изменения могут быть естественными, выбранными и вынужденными.
Естественные случаются сами по себе. Гусеница в процессе своего развития превращается в бабочку, из семечка рождается росток, из ростка стебель, ребенок взрослеет, взрослый – стареет. При этом ментальные расстройства нельзя отнести к естественным изменениям: не все люди пожилого возраста впадают в деменцию, имеют болезнь Альцгеймера или старческое слабоумие.
Выбранные изменения происходят как следствие наших решений. Мы сами выбираем начать бегать с понедельника, сесть на диету, провести генеральную уборку и разгрести весь хлам в доме. У некоторых получается.
А вынужденные изменения – это когда в ответ на давление внешнего мира мы сопротивляемся. В таких ситуациях мы всегда находимся в слабой позиции – ведь если мы достаточно сильны и неуязвимы, ни развития, ни изменений не происходит. При вынужденности нам приходится адаптироваться к окружающей среде, даже если она нам совсем не нравится. Увы, никто не выбирал заболевание своего близкого и не горел желанием наблюдать за распадом личности друга, и уж тем более ни один человек в мире не радовался угасающей памяти бабушки, которая вдруг начала ставить электрический чайник на газовую плиту.
Что делать, чтобы вынужденные изменения не превратились в разрушающие?
Вариант один: искать в происходящем смыслы. По словам Фридриха Ницше, одного из самых влиятельных философов XIX века:
«Человек может выдержать любое “как”, если знает “зачем”» [12].
Найти свое «зачем» в заболевании мамы или отца, дочери или сына, бабушки или дедушки – значит, обрести смысл, который поможет не потерять себя. Пока этих смыслов нет, жизнь превращается в страдание.
Как обрести доселе недоступные смыслы?
Этот механизм состоит из двух частей:
1. Восстановить свое состояние.
2. Проанализировать происходящее.
Эти два пункта одинаково важны, и реализовывать их надо именно в такой последовательности.
Почему нельзя сразу начинать с анализа?
Давайте смоделируем ситуацию: мы вынужденно встретились с ментальным расстройством родного человека. Это то, что есть, то, что существует. Скорее всего, его болезнь вошла в нашу жизнь стремительно, словно шаровая молния залетела в комнату: мы боимся пошевелиться, чтобы не спровоцировать взрыв, и только молимся: пожалуйста, пусть этот сгусток энергии благополучно вылетит обратно! Проблема в том, что в реальности источник опасности никуда улетать не собирается. Теперь он навсегда поселился в нашей комнате или в нашем доме. Нам остается только понять, как обходиться с этой обновленной реальностью. Как ее проживать. Как с ней взаимодействовать.
Ощущение человека, который находится в одном пространстве с шаровой молнией, многообразны и противоречивы одновременно: страх, неопределенность, ожидание опасности, паника. Все это приводит симпатическую нервную систему в перевозбуждение и блокирует любые попытки осмыслить ситуацию.
И прежде чем делать что-то еще, необходимо снизить уровень тревоги, успокоить симпатическую нервную систему. Без этого бесполезно задаваться вопросами, анализировать и искать ответы – ничего путного не выйдет. В этот момент у вас просто не функционируют те области, которые отвечают за критическое мышление.
Нельзя справиться с проблемой, находясь в том же состоянии, в котором человек пребывает обычно. Ведь именно его стиль мышления, восприятие и поступки и привели его в эту точку. Проблему можно решить только на другом уровне, из другого состояния – оттуда, где появляются смыслы.
Поэтому, если вы замечаете у себя ощущения паники, тревоги, отчаяния, ярости, злости и невозможность критически осмыслить происходящее, пожалуйста, позаботьтесь о себе. Не гнушайтесь обращением за помощью к специалисту, не отвергайте медикаментозную помощь, если вам ее назначают.
Вопрос о том, как привести себя в порядок и восстановить свое состояние, мы рассмотрим в главе «Восстановление связи с собой». А пока я прошу уловить главное: все дальнейшие действия возможны только после того, как вы почувствовали хотя бы небольшое успокоение и встретились с мыслью «Да, сейчас так. Может быть, дальше что-то изменится, а возможно, так будет всегда».
И вот после этого нужно начинать действовать: анализировать, как вы в этой точке оказались и как всю эту кашу разгребать.
Тут-то, как правило, и начинается самое интересное.
Ольга – сорокапятилетняя домохозяйка. На наших встречах она рассказала, что в детстве замечала у мамы «стеклянный» взгляд.
– Он появлялся, когда мама была мною недовольна. Она смотрела словно сквозь меня, а глаза при этом горели так завораживающе и страшно одновременно, что я даже не вникала в смысл ее слов. Меня практически сносили ее эмоции. Я понимала, что мне нет места в пространстве этого взгляда.
Потом такое же выражение глаз Ольга стала замечать и у других людей – тех, кто был захвачен эмоциями и не мог выйти за пределы своего состояния, автоматических мыслей. Но самое страшное, что оно появилось и у нее самой – позже, когда уже родились дети.
Муж Ольги – алкоголик. Уже два десятка лет она живет с этим обстоятельством.
– У меня нет свободы, – говорила она мне, – вся моя жизнь зависит от того, пьяный он или трезвый. Это постоянная безысходность, бессилие, страх.
Безысходность, бессилие и страх выливались наружу самым простым способом – через разрушающую все вокруг ярость. Остановить ее Ольга не могла, даже если понимала, что уже стирает стоящего перед ней человека в порошок. И только после того как в один из таких моментов она случайно обернулась на зеркало и увидела застывший стеклянный взгляд, она поняла, что ей нужна помощь.