овного, казалось, потрясло неистовство толпы. Прочитав это на лице ментата, Родерик увел Альбанса в личный кабинет и закрыл дверь.
Они слышали шум толпы снаружи. В свете пожаров, пробивающемся в окна, Родерик увидел на своем столе глиняную фигурку (он полагал, что это щенок), которую слепила для него Нанта. Родерика вновь захлестнул страх: он надеялся, что Хадита с детьми уже в безопасности.
Он повернулся к ментату, едва сдерживая ярость, вызванную этим бессмысленным уничтожением.
– Вы предлагаете помощь, директор? Если вы знаете, как остановить это безумие, я готов вас выслушать. Вы велите вождю Торондо приказать прекратить погромы? Или он спрятался в безопасном укрытии?
Ментат нахмурился.
– Он среди своих людей, и это гарантирует ему безопасность. Но он не станет вмешиваться… я думаю, он боится, что его не послушают. – Он снял свои круглые очки, протер их носовым платком и снова надел. – Принц Родерик, я считаю вас человеком чести, иначе меня бы здесь не было. Если я объясню, как прекратить все это, вы должны пообещать, что никогда не расскажете, кто подсказал вам решение. Даже императору и в особенности Манфорду Торондо.
– Почему?
– Манфорд демонстрирует, какой силой повелевает. Он хочет тем самым запугать императора, и подозреваю, что вскоре потребует чего-нибудь гораздо более серьезного. – Альбанс заговорил тише. – Если он узнает, что я помог унять волну насилия, он убьет меня, а его последователи разгромят мою школу на Лампадасе.
Родерик прищурился: он не понимал причин такого поведения ментата. Этот человек только что выступал перед двором, нанес поражение меку, чтобы потешить гордость батлерианцев. И Манфорд приказал начать праздник – разве не этого хотел Гилберт? Но задачей Родерика было восстановление мира и стабильности в Зимии.
– Я сохраню ваш совет в тайне, ментат. Как нам усмирить толпу?
– Бесчинства к ночи стихнут, когда люди разойдутся по домам, но некоторые особо рьяные батлерианцы собираются завтра утром снова учинить погром.
Родерика охватил гнев.
– Кто такие и где они? Их нужно арестовать.
– Вы их никогда не найдете. – Гилберт покачал головой. – Здесь нужна другая тактика – ловушка. Вы должны выбрать три небольших города или района, которыми готовы пожертвовать. Я распространю слух, что там хранятся мыслящие машины, возможно, полученные от самого директора Венпорта. Это еще больше разожжет пыл толпы и отвлечет ее.
Ментат по порядку стал предлагать последовательность событий.
– Тогда вы сможете удалить батлерианцев из центра Зимии. Они отправятся в упомянутые места, и по пути их количество будет все убывать. Тогда ваши войска смогут обеспечить безопасность, заперев батлерианцев в этих городках.
Родерик нахмурился.
– Мне это не нравится. Они разнесут в щепки эти городки.
Снаружи послышались крики и взрывы. В ночи поднялся столб огня.
– Но покинут Зимию. – Гельберт Альбанс пожал плечами. – Не всегда можно найти решение, которое нас устраивало бы полностью.
Сообщения о разрушениях по всей Зимии заставили Родерика задуматься о понесенных потерях. Ментат был прав. Изучив карту, Родерик выбрал три малонаселенных городка, которые легко было бы защитить, и сообщил о своем решении директору школы ментатов.
Гилберт Альбанс прошелся среди батлерианцев и посеял слухи о том, что в этих трех городках прячут компьютеры и роботов. При мысли о жителях этих городков Родерику делалось больно, но необходимо было защитить столицу. Он разослал срочные сообщения, надеясь убедить местный жителей укрыться в убежищах, пока еще оставалось время.
После полуночи, когда погромы в центре Зимии начали стихать, слухи дошли и до Манфорда. Он немедля отправил толпы своих приспешников на расправу с преступными поселениями. Объявив об этом, Манфорд вызвал к себе ментата и мастера меча и вместе с ними покинул Салусу Секундус, отмежевавшись от разгрома, который сам же и спровоцировал. Родерик подумал, что этот человек ускользает, прячется от последствий своих преступных деяний.
Но у него по крайней мере появился шанс подавить волнения. С отъездом Манфорда его последователи несколько растерялись, но их боевой пыл все еще не иссяк. Родерик отправил императорские войска с приказом окружить принесенные в жертву городки и запереть в них самых активных батлерианцев, – и призвал солдат действовать безжалостно. Незадолго до рассвета началась операция по восстановлению порядка.
С покрасневшими глазами, страшно уставший, Родерик отправил брату послание с хорошими новостями. Осторожный Сальвадор предпочел еще немного задержаться в укрытии – на всякий случай.
На рассвете в столице начались восстановительные работы, мятежников арестовывали, были развернуты полевые госпитали, в которых врачи школы Сукк помогали раненым. В грудах мусора на центральной площади обнаружились многочисленные трупы: батлерианцы, полицейские, императорские солдаты, простые обыватели и даже дети. Многие всего лишь хотели посмотреть парад и пострадали в беспорядках. Тела отнесли в центральный морг, чтобы там можно было их привести в порядок и организовать опознание.
Родерик был настолько измотан, что позволил себе чашку горького кофе с пряностью, и стимулятор дал ему необходимую бодрость. Он наконец получил радостное известие, что Хадита и дети в безопасности, но присоединиться к ним сейчас он не мог.
К середине утра Родерик понял, что ситуация под контролем, и немного успокоился. И тут в его кабинет в здании парламента ворвалась осунувшаяся Хадита, волоча за собой испуганного стражника. Родерик подбежал к жене, обнял, понимая, насколько она испугана и утомлена.
Но она, охваченная ужасом, отстранилась; Хадита так сильно дрожала, что не могла говорить. Сопровождавший ее стражник, тоже измученный, топтался в стороне.
– Нанта! – наконец едва выговорила Хадита. Больше она ничего не могла сказать.
Родерик взял ее за плечи и посмотрел в искаженное горем лицо. Стоявший рядом стражник произнес:
– Нам сообщили, что в обломках найдены ваша младшая дочь и ее няня. Очевидно, их задавили…
Родерик отказывался верить услышанному.
– Но мне доложили, что моя семья в безопасности.
Стражник отвел взгляд.
– Очевидно, говорили не о всех ваших детях, принц. Слишком большая неразбериха была вокруг.
– Нанта захотела посмотреть парад! – всхлипывала Хадита. – Она уговорила няню, и они ушли. Сначала я ничего не заподозрила. И всю ночь ждала… надеялась…
Конечно, Нанта не могла не пойти на парад, в отчаянии подумал Родерик. Семилетняя девочка любила красочные зрелища. Он представлял себе, как Нанта тянет няню за руку, упрашивает, смеется, и та, конечно, соглашается. А почему бы и нет? Обе побывали уже на многих парадах.
Стенания Хадиты надрывали сердце. Родерик не мог смотреть на нее, поэтому закрыл глаза. Голова болела, глаза жгло. Он спросил у стражника:
– А остальные наши дети?
– В безопасности, милорд.
Принц вспомнил, как поспешно улетел Манфорд, словно почуял что-то. Что, если вождь батлерианцев первый узнал эту ужасную новость и скрылся раньше, чем его могли арестовать? Родерик сжал кулаки. Манфорд Торондо не мог улететь так быстро или так далеко, чтобы избежать расплаты. Вся эта трагедия произошла из-за него – он спровоцировал погромы, разжег пламя насилия. Зачем? Чтобы поиграть мышцами перед Сальвадором? Батлерианцы всегда были опасны – неуправляемые фанатики, – а Сальвадор слишком слаб, чтобы им противостоять… он уступает, отступает, шажок за шажком.
Манфорд Торондо вызвал волнения, чтобы продемонстрировать свою силу. И Нанта погибла. Многие погибли. Дополнительный ущерб.
– Я найду способ остановить этого человека. Его последователи причиняют слишком большой вред и слишком много боли. Манфорду Торондо не позволено собрать толпу, зажечь в ней ярость и уйти от ответственности, направив ее на своих противников. Его руки в крови.
Хадита печально посмотрела на мужа.
– Это не вернет нам дочь.
Он обнял ее, начал утешать и обнаружил, что тоже плачет.
– Да, не вернет.
Родерик вспоминал, какой ласковой была Нанта, как всегда стремилась быть с отцом, как любила играть в его кабинете, делая вид, будто работает с важными документами. Недавно, когда он держал ее за руку, стоя рядом с Сальвадором и Табриной, Нанта спросила:
– А я могу когда-нибудь стать императрицей?
Он улыбнулся и ответил:
– Мечтать можно всем.
Но теперь мечты Нанты Коррино были убиты.
В кабинет брата в сопровождении трех гвардейцев вошел император Сальвадор; взъерошенный и раздраженный, но уверенный в себе. Он как будто еще не знал о смерти племянницы. Улыбнувшись, император сказал:
– А, вот ты где, Родерик! Идем-ка. Страшное испытание завершилось, и мы должны быть с людьми. Теперь все будет в порядке.
Если ты ударишь меня, я ударю сильней. Если ты меня ненавидишь, я буду ненавидеть тебя больше. Тебе не победить.
Хотя атмосфера Денали была ядовита, Птолемей чувствовал себя здесь в безопасности. Пугали его батлерианцы. Ничего более ужасающего предвидеть было невозможно.
Он двигался по мрачной, гибельной местности, сидя в кабине специально приспособленного ходячего; его руки и ноги были соединены с усовершенствованным устройством, которое позволяло управлять машиной. Но вручную руководить системами были трудно, и Птолемей завидовал проворству новых кимеков.
Покоящийся в защитных контейнерах и объединенный сетью специальных устройств мозг протонавигаторов легко приспосабливался к корпусам мощных ходячих, которыми обеспечивал его Птолемей. Особенно ученого поразили упорство и ловкость двух бывших офицеров-наемников, которые бросили службу и добровольно согласились на превращение в навигаторов. Их звали Хок Эвандер и Адем Карл. Сейчас их мозг был самым агрессивным по сравнению с остальными ходячими.
Мозг восьми протонавигаторов был установлен в старых ходячих, найденных здесь же, в развалинах прежней базы кимеков, но прочие получили новые металлические тела, изготовленные инженерами Денали. Усиленные ходячие могли справиться с любым оружием, какое имели варвары.