Демин, покусывая ус, посматривал на меня недоверчиво, но помалкивал. Очень уж на него подействовал звонок подполковника Кузубова. По крайней мере, теперь Илья не отметал мои версии с порога. Но и с ходу соглашаться не спешил.
– Этот липовый граф, может быть, для кого-то и опасен, – сказал Илья. – Но нам-то что с того? Мне, Валентине, да и тебе тоже – что с ним делить?
Я остановился как вкопанный.
– Женька, только ты не психуй! – попытался упредить меня Демин.
Я резко поднял руку, призывая его замолчать, и спросил шепотом:
– Чувствуешь?
– Что? – мгновенно напрягся еще секунду назад беспечный Демин и оглянулся обеспокоенно по сторонам.
– Запах! – прошептал я. – Запах старой графини!
– Женька! – разочарованно вздохнул Илья.
Я не стал его слушать, а пошел вперед. Здесь не было никакой тропы, просто участок леса, один из глухих уголков принадлежащей Светлане территории. Здесь пахло смолой и иголками, пахло плесенью, пахло грибами, и в эту мешанину естественных запахов вторгался запах чужеродный. Я его узнал. Я мог бы его определить, даже если меня разбудить среди ночи. Это «Сесиль», продукт «Дольче и Габбана». Я ищейкой бросился по следу. Запах был едва уловим, и я его запросто мог бы потерять, но я знал, в каком направлении мне бежать. Я примчался к забору, за которым был участок Тропининых, пробежал вдоль забора, отыскивая нужное место, и нашел. Здесь доски можно было сдвинуть. Когда я их сдвинул, то снова угадал этот знакомый мне запах.
– Что там? – спросил за моей спиной Демин.
– Там призрак, Илья, – пробормотал я.
Илья заинтересовался и тоже заглянул в проем. Никакого призрака он не увидел.
А я уже проник на участок Тропининых и бежал, пригнувшись, будто ждал, что по мне вот-вот откроют стрельбу. Мне показалось, что я увидел далеко впереди белое платье графини. Мелькнуло на мгновение и тут же исчезло, но я сразу припустил вперед, как долго шедшая по следу собака, которая наконец увидела преследуемую ею жертву.
Я обогнул дом и собирался бежать туда, где в заборе был ведущий на участок Валентины проход, но остановился, потеряв след. Здесь было открытое место. Немногочисленные деревья, никаких кустарников, все просматривается. И я зацепился взглядом за хозяйственную постройку – не то гараж, не то мастерская. Я бы внимания не обратил, если бы не приоткрытая дверь.
Меня нагнал запыхавшийся Демин.
– Графиня там! – сказал я шепотом и показал на постройку.
– Обычное жилище призраков, – пробормотал Илья. – Я сразу что-то подобное подумал.
Я направился к этому сараю. И когда оказался рядом, понял, что не ошибся. Запах! Отчетливый! Сильный! Это здесь!
Я рванул дверь.
Маленькая Катька испуганно отпрянула.
Я вошел и осмотрелся. Кроме девчонки, здесь никого больше не было. Катька смотрела на меня настороженно.
– Привет! – сказал я ей.
Приблизился и осторожно взял ее на руки. От нее сильно пахло «Сесилью». Прямо-таки разило. Будто она облилась ими с ног до головы.
– Какие хорошие духи! – сказал я. – Где ты такие берешь?
Чтобы ей было понятнее, я демонстративно принюхивался.
– Папа! – подобрела и успокоилась Катерина.
Вошел Демин. И ему Катька тоже сказала:
– Папа!
Такое количество отцов сделало ее благодушной и щедрой. И она даже была готова поделиться с нами своими сокровищами. Тотчас из завалов всякой всячины были извлечены духи «Сесиль».
– Откуда это у тебя? – спросил я. – Где ты взяла?
Показала рукой – здесь. Ну надо же!
Я внимательнее присмотрелся к сложенному у стены хламу. Коробки из-под обуви. Коробки из-под бытовых электроприборов. Все пустое, внутри ничего, кроме упаковочной бумаги. Упаковка каминных дров. Лопата. Россыпь удочек. Россыпь пустых бутылок – когда-то в этих бутылках были французские коньяки и шампанское. Ничего интересного.
– А где твоя мама? – спросил я у Катерины. – Дома? Пойдем-ка к ней!
Нашему с Деминым приходу Наталья обрадовалась так, будто мы были для нее самыми долгожданными гостями.
– Я всегда ужасно трушу, если остаюсь одна, – призналась она. – Мне так страшно в этом лесу, вы себе не представляете!
– А где же ваша охрана? – поинтересовался я.
– Скоро вернутся.
Я выставил на стол флакон «Сесили» и спросил у Натальи:
– Вам это знакомо?
– Нет, – качнула головой в ответ.
Было похоже, что она не лукавит.
– Это мне дала ваша дочь, – сказал я. – Как вы думаете, откуда это у нее?
– Она иногда ходит такая надушенная, – сообщила Наталья. – Прямо облита духами. Мне этот запах знаком. Но я думала, это соседка ей дает. Тут рядом живет женщина. У нее еще собака.
– Женщину зовут Валентина? – спросил Демин.
– По-моему, да. Катя, откуда у тебя духи?
Катька угрюмо смотрела на мать. Понятно, что не скажет. Сложная девчушка. К такой не знаешь с какого боку подступиться.
– Она у нас непростая, – тут же подтвердила мои догадки Наталья. – Своя жизнь у нее, свои интересы, свои секреты. И эти духи она могла где-то найти, даже в этом доме, например. Своровала, как сорока, и спрятала где-нибудь.
– А вы такими духами пользуетесь? – спросил я.
– Нет.
– А какими пользуетесь?
– Никакими, – сказала Наталья. – Ведь вранье это все. Что чистая Франция, в смысле. В емкостях привозят от арабов, здесь по флаконам разливают и продают, будто это Франция. Я же не дура за подделки переплачивать. А почему вы спрашиваете?
– Однажды ночью я видел странную женщину в белом платье, – ответил я. – От нее пахло именно этими духами. И это точно была не Катерина, а взрослая женщина.
– Кто она? – заинтересовалась Наталья.
– Я не знаю. Я подумал, что, может, это были вы?
– Где вы могли видеть меня ночью? – невесело засмеялась моя собеседница. – Мне и днем здесь страшно, а уж ночью…
Она обхватила свои плечи руками, будто ей вдруг стало холодно.
– Быстрее бы отсюда уехать! – вырвалось у нее, и она выглядела жалкой в эту минуту.
– Куда? – спросил я из вежливости.
Пожала плечами в ответ. Куда угодно. Только бы подальше отсюда. Участь всех людей, которые не чувствуют себя счастливыми. Здесь и сейчас им плохо, зато в скором будущем где-то далеко отсюда возможно счастье. Они не знают, бедолаги, что счастье – категория не географическая. И тем горше обычно бывает разочарование.
– Может быть, вам все-таки лучше пока пожить здесь, – высказал я осторожное предположение.
– Да мы и так живем, – вздохнула Наталья. – Куда же мы денемся. У нас дела. У нас бумаги. Мы же теперь наследники, – вдруг всхлипнула она. – Ой, простите!
Отвернулась и попыталась ладонями смахнуть слезы с лица, но с ее ресниц потекла тушь, и я увидел, какими траурно-черными в мгновение стали ее ладони.
– Кто-то умер? – неловко изобразил сочувствие Илья.
Кивнула, не оборачиваясь к нам, и произнесла сквозь следы:
– Папка наш непутевый. Добегался, прости меня, господи! От нас бежал, как ошпаренный, будто и не нужны мы ему, а оно вон как обернулось – Катькино будущее обеспечил, словно олигарх какой-нибудь!
– Так вы наследство оформляете? – догадался я.
– Да, – подтвердила Наталья. – Александру Борисовичу спасибо. Все хлопоты взял на себя. А я бы мучилась. Не знала бы, куда идти. И вообще меня обманули бы. Вы извините. Я пойду умоюсь.
Она ушла.
– Пристукнули, значит, мужика ее, – сказал Демин, нисколько не стесняясь присутствием слабоумной сироты Катьки. – Намолотил мужик конкретных бабок, и все теперь досталось этой тетке из Челябинска.
В его словах угадывалась зависть.
– Я бы ей не завидовал, – попробовал я осадить Илью.
Но его было не пронять.
– Она о нем все равно не жалеет, – сказал Илья невозмутимо. – Он их бросил и бегал где-то. Зачем ей этот беглый мужик? У нее теперь куча бабок, и она себе кого хочешь найдет.
И получалось, что Наталье привалило счастье. Мне был противен цинизм Ильи. Я на него злился. И мне захотелось как-нибудь его уесть. Чтобы он не ощущал себя тертым калачом и мужиком что надо, а почувствовал себя полным идиотом.
– Ты говоришь – она кого хочешь себе найдет, – сказал я. – А зачем ей кто попало? Ты знаешь, кто был ее мужем?
– Фраерок челябинский, – небрежно пожал плечами Илья.
– Ха! – бросил я презрительно.
Демин понял, что я что-то знаю.
– Кто? – спросил он, но все еще был равнодушен.
– У Катьки есть его портрет. И если она соизволит тебе его показать, ты сильно удивишься, поверь.
– Вряд ли, – засомневался Демин.
Я знал, что сейчас его дожму.
– Ты его знаешь, – сообщил я.
– Натальиного мужа?! – наконец-то удивился Демин.
– Да.
– Не может быть! – сказал он неуверенно.
Спеси у него заметно поубавилось.
– Точно тебе говорю! – сказал я.
Он захотел увидеть портрет. Я посоветовал ему обратиться к Катерине. Демин целых пять минут уговаривал девчушку, прежде чем она согласилась показать ему уже виденный мною когда-то «секрет». Наконец они отправились смотреть портрет. Я пошел за ними, чтобы понаблюдать за реакцией Ильи. Это был хороший розыгрыш.
Катерина привела Демина на окраину участка, смахнула мусор со стекла, под которым был портрет, и сказала со значением:
– Папа!
Заинтригованный Илья заглянул под стекло, увидел портрет веселого Филиппа Киркорова и расхохотался, не сумев сдержаться. Катька обиженно поджала губы. Демин хохотал, не обращая ни малейшего внимания на ее обиды. Наши с ним взгляды встретились. И в этот миг что-то произошло. Я не знаю, почему так случилось. У всех людей, наверное, бывает так. Они что-то знают, у них уже есть информация, а выводы приходят не сразу, а позже, с задержкой. Пронзила мысль – так, кажется, об этом говорят. Вот меня и пронзила, как я думаю. А Демин мои глаза увидел, и его пронзило тоже. От меня передалось. Другого объяснения происшедшему у меня просто нет.
– Молодой и красивый, – пробормотал потрясенный Демин.