Бардин тактично не вмешивался в познавательный разговор профессионалов. Он поднялся и вышел из кабинета, но скоро вернулся, причем не один. С ним пришел солидный человек средних лет в хорошем костюме с итальянским шелковым галстуком.
– Знакомьтесь, Альберт Андреевич Мирский, глава «Ассоциации отечественных производителей мясной продукции», – представил он гостя. – Альберт Андреевич много лет работал в контакте с господином Фердыщенковым. Более того, убитый представлял в «Агронавте» интересы «Ассоциации». Мы попросили Альберта Андреевича помочь нам в расследовании, и он любезно согласился.
– Неужели он готов написать чистосердечное признание? – не удержался, чтобы не сострить, Крячко.
Орлов снова нахмурился, но промолчал. Бардин на шутку никак не прореагировал и продолжал:
– Мы с Петром Николаевичем пришли к выводу, что в Мясников следует направить полковников Гурова и Крячко. Один поедет в качестве контролера из главка МВД, другой – как уполномоченный представитель «Ассоциации».
– Мясником? – усмехнулся Станислав.
– Именно, – подтвердил Бардин. – И здесь нам не обойтись без помощи Альберта Андреевича. Нашему человеку будут нужны документы, подтверждение полномочий, некоторые профессиональные знания. Не исключено, что его будут проверять. От милиции, полагаю, поедет Лев Иванович?
Гуров взглянул на Крячко. По глазам Станислава он понял, что больше всего ему не хочется ехать в город Мясников в качестве «мясника», пусть и с полномочиями от «Ассоциации». То ли дело – контролер из главка МВД. Мечта идиота!
Гуров решил прийти на помощь другу.
– Я не согласен, – твердым голосом заявил он. – Вы посмотрите на Станислава. Его же сразу расшифруют. Какой он, к черту, мясник, да еще уполномоченный? Прости, Стас, но у тебя же будто на лбу написано «ноль-два». Лучше уж пусть он прибудет слегка разбитным милицейским начальничком из столицы. Станет посещать фуршеты, сауны, поднимать шум и отвлекать от меня внимание. Да и с коллегами он сходится быстрее, чем я. С ним местным ментам будет легче откровенничать. А я могу приехать под любым прикрытием. Хрен кто меня за мента примет. Представлюсь кем угодно: слесарем, адвокатом, школьным учителем, барменом, зубным техником…
– Специалистом по заготовке и хранению мяса, – внес ясность глава «Ассоциации».
Гуров озадаченно почесал кончик носа.
– Честно говоря, ни черта не смыслю ни в заготовке, ни в хранении. А нельзя меня послать, скажем, в качестве юриста от вашей фирмы? – предложил Гуров.
Теперь задумался господин Мирский.
– В конце концов, почему бы и нет? Но, разумеется, юристом по нашему профилю.
– Нет вопросов, что выросло, то выросло, – кивнул Гуров. – Буду юристом по мясному профилю.
Мирский посмотрел на часы.
– Извините, мне пора. Сейчас как раз панихида начнется по господину Фердыщенкову. Мне там надо появиться. Кстати, Лев Иванович, вы можете съездить со мной. Если нас увидят вместе, к вам будет меньше вопросов.
Гуров поднялся.
– Я готов.
И посмотрел на Орлова. Тот кивнул в знак согласия. Гуров и Мирский вышли и отправились на официальную панихиду.
3
По случаю непогоды мероприятие проводилось в просторном вестибюле офисного здания «Ассоциации». Собрание получилось многолюдным. Внимание сыщика привлекла кучка людей, которые держались в стороне от основной группы скорбящих. Глава «Ассоциации» перехватил его заинтересованный взгляд.
– Это как раз те, кто вас интересует, – тихо сообщил полковнику Мирский. – Делегация от «Агронавта», из Мясникова. Директор комбината, сотрудники, мэр города. Вскоре вам придется с ними встретиться.
Собравшимся зачитали телеграммы с соболезнованиями. Затем господин Мирский произнес непродолжительную, но страстную речь о невосполнимости потери и деловых качествах усопшего. Гуров держался у него за спиной, надувал щеки и многозначительно помалкивал, изображая шестерку при большом начальнике.
Отчитавшись, глава «Ассоциации» сослался на занятость, извинился и покинул церемонию. Гуров последовал за ним. В машине господина Мирского словно прорвало. Он принялся с пафосом, словно все еще выступал перед аудиторией, распространяться перед Гуровым о важности работы «Ассоциации». Договорился он до того, что убийство Фердыщенкова явилось чуть ли не политическим, призванным лишить нашу страну ее свободы и независимости. И главным инструментом этого порабощения и продовольственной оккупации, а следовательно, и заказчиком убийства, выступал, естественно, «Союз импортеров мяса».
– Нет-нет, не спорьте! – с жаром убеждал собеседника Мирский. – Между «Союзом» и нашей «Ассоциацией» – не просто коммерческая конкуренция, нет, это настоящая политическая борьба. Я бы даже сказал – война! Почему вы улыбаетесь? Не согласны?
Гуров действительно не сдержал саркастической улыбки.
– Просто вспомнил кое-что из истории недавней «куриной войны». Очень похоже на вашу борьбу с «Союзом импортеров». Так вот, в эпоху «ножек Буша» килограмм курятины стоил тридцать с чем-то рублей, килограмм бананов – вдвое дешевле. Потом на рынок влезли наши куриные монополисты. Они, как и вы теперь, тоже боролись за свободу и независимость родного потребителя. С тех пор курица подорожала в два, а то и в три раза и многим из этих самых свободных и независимых потребителей стала просто недоступна. А бананы, которые у нас, к счастью, не производятся, почему-то не подорожали. Такая вот странность. Наводит, знаете ли, на размышления. Так что, извините, сочувствия и политической поддержки вы от меня не дождетесь.
Мирский обиженно поджал губы.
– Значит, вы не верите, что убийство было заказано «Союзом импортеров»?
Гуров не стал скрывать зевка.
– Почему же? Я профессионал. Вы изложили одну из версий, и она будет рассмотрена досконально и тщательно. Но, повторяю, как одна из версий. Для выводов у меня пока слишком мало информации.
Он бросил на Мирского цепкий взгляд. Похоже, спесь с главы «Ассоциации» несколько слетела. Теперь он не воспринимал Гурова как дареного цепного пса. И для того чтобы убедить сыщика в своей корпоративной правоте, ему придется всерьез потрудиться. А для начала ответить на несколько вопросов.
– Скажите, Альберт Андреевич, – сыщик взял деловой, но в то же время дружеский тон, – мне показалось, что на похоронах присутствующие выглядели как-то напряженно. Словно чего-то ждали. И не дождались.
Мирский как будто забыл об обиде. Он тоже настроился на деловой лад и отвечал весьма охотно и обстоятельно.
– Вы правы, Лев Иванович. Все ждали разрешения одной старой интриги. Тайны, если угодно. Телеграммы с соболезнованиями от президента. Но она не поступила. Ее не было.
Гуров был слегка озадачен.
– А почему, собственно, президент должен скорбеть?
– Как, разве вы не в курсе? – искренне удивился Мирский. – Нет? Так слушайте! Покойный Фердыщенков имел один неоспоримый талант. Талант к лоббированию. Он был прирожденным пробивашкой. Мог пробить любой проект, достать что угодно и в нужный срок. В этом ему не было равных. Я боюсь, что его потеря действительно станет для нашего дела невосполнимой. У него везде имелись связи. В комитетах Думы, среди губернаторов, в криминальном мире и даже, говорят, в Кремле. И главной козырной картой в его тонкой игре служила… Неужели вы и правда не знаете?.. Дружба с президентом страны. Да, Лев Иванович, в детстве они были друзьями, и Фердыщенков, по его словам, даже преподал будущему президенту первые уроки самбо.
– Может быть, дзюдо? – уточнил Гуров.
– Возможно, и дзюдо, я в этих тонкостях не разбираюсь. Не моя, знаете ли, группа товара, – согласился Мирский и продолжал: – На слово ему, конечно, никто не верил, дураков нет. Детей лейтенанта Шмидта сейчас развелось – хоть пруд пруди. Но у Фердыщенкова была фотография! Сам я ее не видел, мне это без надобности, но слышал о ней от некоторых очень авторитетных людей. Там юный Фердыщенков с юным будущим президентом стоят в обнимку. Но у президента, сами понимаете, не пойдешь и не спросишь, с кем он в детстве дружил.
– Не фотомонтаж? – спросил Гуров.
– Исключено. Проверяли, и не раз. Самая настоящая. И вот такой конфуз. Никаких поздравлений… тьфу, я хотел сказать соболезнований от президента. Конечно, роль господина Фердыщенкова в создании «Агронавта» и его вклад в развитие «Ассоциации» трудно переоценить, но если бы он не был другом президента… – тут Мирский замялся.
– То и подключать к раскрытию его убийства московских сыщиков вовсе не обязательно, – закончил за него Гуров и успокоил: – Давайте не будем спешить. Президент ведь мог и не узнать вовремя о смерти друга. Кроме того, согласитесь, смерть господина Фердыщенкова странная и не вполне объяснимая. Как говорится, то ли он, то ли у него… Так может ли государственный деятель высшего уровня подписываться под сомнительными документами? Не будем спешить, подождем результатов расследования. И то, что Фердыщенкова похоронили без высочайшей резолюции, еще ни о чем не говорит. Согласны?
– Нет, – вдруг резко ответил Мирский.
– Что «нет»? Не согласны? – удивился сыщик.
– «Нет» – в смысле, Фердыщенкова не похоронили. Его кремировали, – глава «Ассоциации» посмотрел на часы. – Восемь минут назад.
Гуров от неожиданности даже свистнул.
– Вот это да! На ровном месте, да мордой об асфальт! Но ведь следствие еще только началось. Собственно, по-настоящему еще и не начиналось. А если понадобится эксгумация? Очень интересно… Знаете, я, пожалуй, сойду. Надо заскочить в контору.
Мирский только руками развел.
– Ну что вы, Лев Иванович! Как можно? Мы вас мигом доставим. А сейчас поговорим серьезно. Мне самому многое непонятно, в том числе и причина столь поспешной кремации. Поверьте: я не состою ни в каком сговоре, и происходящее в Мясникове меня самого пугает. Но, естественно, у нашей службы безопасности там имеются платные информаторы. С одним из них вы, вероятно, будете тесно сотрудничать. Он работает администратором в отеле, где жил Фердыщенков и где теперь придется жить вам. Постарайтесь встретиться с ним как можно быстрее. Уверен, он может сообщить много интересного.