Начинаю проговаривать, дабы уловить мотив строящегося пути, который уже начат преодолеваться, и будет закончен, если начнется понимание всего, что знаю. Голос стал твердым осознанием того, что желаю достичь словесным поиском:
– Память, рисуемая сознанием, намного емче и глубже понятия, вкладываемое людьми, ибо они могут схематически обрисовать, а остальное необходимо постигать самому, ища вход или смысл, за которым прячутся значения, которые ищу и буду находить, ибо видятся в понимании пути, а не снаружи памяти. Надо смотреть вглубь и видеть то, чего нет в реальности, чтобы нарисовать понимание того, что нужно понять, либо увидеть, иначе не будет точного знания без определенности и четкой ясности пути, который начинаешь видеть в обращении к нему. Он рисуется в глазах того, кто смотрит, не иначе, ибо одно дело уразуметь, а другое дело – нарисовать, которое необходимо достичь в голове, что априори, сложнее найти.
Мозг не поддается с первого раза, и не открывает двери. Я твердо осознаю, что третий уровень должен быть сложнее, чем первые два, потому словами и доводами могу открыть дорогу и начать двигаться на пути к ней. Начинаю новый мозговой штурм, который способен разрушить преграды на моем пути:
– Достигаемый результат в голове является трудоемким и сложным процессом, что не понимается с первого раза или с другой попытки разумения. Надо смотреть вглубь мозга и видеть то, чего нет, или рисуешь происходящее событие. Изначально оно и бытует в голове, и в ней обретает ясные черты и обозначенные значения приобретаются в мозге, рисующего и обретающего явления, которые могут придуматься, но не жить изначально. Идея, мысль или логос изначальны всех понятий, которые есть, и жизни, обретающейся вне головы, но они берут начало из неё. Иными словами, глаза рисуют значения определений, которые приобретаются в мыслительном процессе, обозначающих несуществующие вещи.
Двери всё ещё нет, не унываю. Начинаю продолжать натиск, не сбавляя темп, не меняя ритм повествования, на который уже нацелен, как результат своих слов:
– Обозначая мыслью или давая определения, обретаешь мир, который уже не кажется не знакомым или пугающим непонятностью и сложностью определений, не имеющие значения. Потому язык наш приспособлен для того, чтобы знать, что окружает и приносит роль ментальную, бытующую в голове, и теперь обретающую значение и смысловую нагрузку в действительности. Иначе вавилонское столпотворение, которое не может и не хочет прийти к общим значениям и определениям, единению языка. Им важно быть в хаосе, а не порядке, не приветливо относящимся к невежам, которые не могут назвать и своего имени, забывая элементарный язык, на котором говорит познание. Можно, конечно, увидеть любое событие, что скрыто за пеленой отношений к правде. Либо всё время пребывать в неведении, либо широко раскрыть глаза и внимать к универсуму, открытому людям.
Дверь скрипит. Радуюсь хоть незначительному продвижению в этом нелегком деле, но не даю счастью ослепить или уменьшить важность начинания, а то это может сыграть злую шутку с осознанием того, что уже нет стены для продвижения. Начинаю ставить новые лестницы словесных убеждений:
– Знание всегда неотделимо от сознания, ибо происходит из него, как течение исходит из реки, которая подчиняется закону движения. Нет таких вещей в мире, которые не движутся, всё постоянно меняется и принимает новый вид, несущий новый оборот понятий и обмен творческими энергиями. И это уравновешивает мир и человека, находящихся по разные стороны весов. Если одна сторона будет более весомой, чем другая, то мир лишится баланса, который очень хрупок и быстро приводим в дисбаланс. Наиболее тонок мир, когда видишь структуру и познаешь мыслей всё зримое в голове. Кратко, мир в голове, как отражение в жизни.
Дверь ещё немного сдвинулась. Незначительная радость, то пока рано говорить об общем успехе, так как он туманен и обрывист, потому что нет уверенности и твердости, что всё будет до конца пройдено, но не подаю виду и иду вперёд, штурмую укрепления, не отступая ни на шаг. Рисую успех в будущем:
– Мир от того зависит, насколько настроено позитивное мышление о нем, иначе будет нарушение порядка, который может рухнуть в пропасть, и не держаться на верху, а постепенно падать. Если он будет держаться мысленно в вышине, то и реальность складывается, таким образом, как значится в голове, рисующей благой сценарий, который должен видится таковым. С видения внутри начинается мир, должный повторять написанные слова, мысленно обретающие образы, которые рисуются в наиболее приятном виде, либо удобном и качественном. Разум это кузница реальности, и всё куется там, так как в ином виде не обитает. Не может отдельно жить без обдумывания, которое предваряет наше благое начинание в шагах.
Дверь открылась ещё на пару сантиметров. Начинаю наращивать успех, продвигающийся долго и со скрежетом, задерживаясь на одном месте, не желая продвижения сиюминутного. Так всегда происходит, когда торопишься, но с холодной головой подхожу в этот раз. Штурмую следующий рубеж:
– Любая идея должна иметь воплощение, так как изначально не видно, что она несет, и какой смысл заложен. С первого взгляда не догадаться и не разгадать секрет, который кроется глубоко в сути вещи, думаемой в голове. Строительство идей, придуманных и выращенных, даёт право им на жизнь, а не вечное пребывание в темнице разума, который может и забрать окончательно, если дать долгое ожидание. А то, чем дольше продумываешь, тем меньше уверенности об успешной реализации, которая откладывается всё дальше и дальше в тёмный угол сознания. А, если забросить идею или мысль на антресоли мозга, то вообще, нельзя сказать о том, когда приступить к исполнению, которое вечно будет ждать, точно у моря погоды, не зная, когда же к нему вернуться.
Дверь сдвинулась на незначительные сантиметры. Учусь тому, что каждое действие суммируется с предыдущим, и возникает эффект накопления, помогающий пробить любые стены, которые кажутся, непреступными на первый взгляд. Начинаю подводить таран размышлений к воротам смысла, который, наверное, побоялся его:
– Умозримое понятие зависит от того, что видится и прозревается внутри разума, ибо рождается в нем. Любому понятию, чтобы принести плоды знания, необходимо прорасти и вырасти здоровым деревом познания и быть крепким для смысловой нагрузки, которая несет радость при откусывании. Она состоит в том, что жизнь не проживается бесследно, а исходит в цели и обращении её в людей, которые что-нибудь осознают, начиная думать, исходя от заложенного смысла в головах. Надо четко понимать взаимосвязь цели и значимости, что может дать знание, которое выращивается в голове человека, и, какие плоды там прорастают, не отравлены ли они, и несут ли добро, или зло, отравляющее злым умыслом. Его может и не быть, ведь человек рисует свою жизнь.
Дверь на пару сантиметров стала ближе. Иду к цели. Но пока не могу, ибо нет пространства для дальнейшего движения, не могу пролезть и двигаться полноценно, а ужиматься не хочу и не стремлюсь к обрывочному познанию, которое будет таковым, если не сам достигну цели. Начинаю вкладывать новые слова, становящиеся шагами в будущее, где я всё достиг, точно сейчас, а не потом:
– Радость познания заключается в том, что ты можешь понимать заложенное другим человеком, что он хотел высказать, либо передать или условно начертать. И разгадываешь словесную картину, которая отличается от понятого, так как разумы дают дисбаланс при ином прочтении. Оно исходит от конкретного мозга, отличающийся от писателя, который видит то, что привык видеть и думать каждый день. Поэтому не всё может быть понято в то время, когда начинаешь искать смысловую нагрузку в книге, необходимо дорасти до неё, и перечитать, когда возраст равняется возрасту автора, который передает эту мысль. Разница в возрасте также говорит о том, что можно что-то не уразуметь при прочтении, и часть смысла будет потеряна, если не дорос до неё.
Немного продвигаюсь вдаль. Начинаю убыстрять продвижение, а то немного времени осталось для всего события, которое надо описать, – не хватит моих граней знания. Говорю значения слов, становящихся дорогой под ногами идущего:
– Любая познавательная система должна иметь четкие границы в понятиях, которые несут, или содержит видимые условности, что в свою очередь, должны четко определяться, не различаться во взглядах различных людей, смотрящих и видящих одинаковые значения, а не отличные виды сведений. Всегда должна прослеживаться похожая стилистика понимания, а не полярные виды одного объекта, который разнится в глазах смотрящих людей. Это зависит и от того, что вложено в конкретный объект, и зависит от того, что в силах увидеть субъект, который имеет, все-таки, свои глаза, а не общие с автором взгляды, и время от времени примешивает, чего не было изначально.
Движение вперёд. Примерно треть пути отделяет от конечной цели, которая уже достаточно близко, что можно прикоснуться, но далеко, – остается тянуться и пытаться стать ближе. Навожу прицел и начинаю формулировать новую мысль, которая становится лучшим выстрелом из стрел:
– Человек, который постоянно читает, открывает новые границы познания, стремится к расширению пределов естества, привыкает в них жить, и, что уже не устраивают застарелостью и окаменелостью понятий. Не живые и отмершие значения жизни никак не устроят вечно испытующий и посылающий вопросы мозг, так как постоянные поиск и голод вынуждают искать более изощренные способы познания мира, что кажется изученным. Но никогда нельзя быть уверенным в том, что всё знаешь, всегда найдется то знанием, которое обошел стороной, и, что не заметил с первого раза. Может, промелькнуло, может, сейчас открылась новая нива, если взгляд стал широк, а голод более острым, чем был, и видишь вглубь зримой яви.
Глава № 5. Поиск памяти. Вторая часть
Следующая стрела вылетает в цель, расщепляя предыдущую, попав точно посередине:
– Видеть вглубь означает, что явления настолько познаваемы, насколько мир видится осознаваемым, как точка зрения, у которой можно менять угол наклона. И взор прям и точен, что может с легкостью пронзить явление, которое входит в него, разгадывая творящиеся связи и проводя аналогии, которые связывают картину мира воедино из разрозненных набросков знаний. И начинаешь видеть внутренности значений, которые разбрасываются цифрами, символами и формулами, приводя в порядок то, о чем раньше догадывался. Потому надо видеть мир изнутри, а не видимую часть, что дает часть знания,