Шагаю и исчезаю в прошлом переживании, которое наталкивается на стену будущего, которое бежит и видит отражение зрения в своем беге. Это, как видеть событие, в связке с бытием и видением того, куда движешься или идешь, а это равнозначно понятию цели и направленностью в неё, как знак для отслеживания понимания или ведущих за собой шагов или будут ведомы. Это также зависит от настройки внутренних взглядов, которые зреют и потом пробиваются ростками сквозь почву разума, которое видит себя в зеркале подсознания. Надо двигаться к нему и знать, что видишь и то, как оно ведомо в процессе познания, либо следования за знанием. Поэтапно можно понять и признать тот шаг, становящийся решающим для процесса, который будет создавать созидание. А не новый этап, который отвлекает от пути в суть, которая раскрылась цветом и несет лепестки, срывающиеся вниз.
Поток ведёт вниз, к течению смысла, которое льется не там, где находится сейчас, а в умозримом понятии. Его ещё надо проследить и понять, как достичь, а может, и создать новый смысл, который явно отразит то, что надо понять и описать. Понимание этого объекта исходит из того, что возникает в груди и несет соединение звуков, которые набирают оборот, и звучат пониманием того, как должен пониматься смысл. Увидеть его тяжело, но можно заглянуть за рамку смысла, отслеживая, куда идёт мысль, и, что за ней следует, какие зримые дороги и тропы она преодолевает, а, что оставляет в небытии, ибо нет такого состояния, где всё можно понять. Узреть даже то, что не понимаешь, крайне сложно, надо разобрать его по винтикам, не говоря уже о том, что надо ещё собрать воедино, и стать движением по пути смысла, а может, зацепиться и проследить, куда движешься, чтобы увидеть бездну. Что за ней? Если мы и так далеко. Как выше описывал, там находится разум, не боюсь дальнейшего пути, а движусь вперед, смело идя в поток сути.
Проникаю в него, начиная понимать, где оказался, и, что остается непонятым, либо проживаемым, а, что наоборот, должно нести большее понимание, чем есть сейчас. Вижу глубже, когда лечу, и не случайно, мозг выбирает те состояние, в которых часто пребываю, а не подсовывает наугад. Где уже был, туда легче следовать. Понимать по-иному, зреть в словах, которые несут иной оттенок сути, которая ждёт того, кто прорисует и поймет так, как было заложено в мозге изначально, ибо из него всё исходит, и в него должно всё вернуться. А, иначе, какой смысл в том, что теряется по пути, но не достигает своего дома, который стирается на горизонте событий, но так скрываем под потоком сознания, сносящего границы и рамки, которые определены в понимании себя, а не всего мира. Понять, куда следуешь, ибо жизнь идёт сейчас, а не ты проходишь за ней. И также я лечу здесь, а не кто-то иной, или тень. Личное переживание.
Потому вижу достигаемое знание в этом полёте, который направляется вниз, и там будет увидена мысль, направленную её в смысловое значение, которое ещё надо разгадать. Ничто не даётся уже созданным, мы должны привнести что-то свое, чем отличиться текущий бег событий, а не симуляция чего-то, создаваемая под копирку деяний. Как иллюзия жизни, которая можно воспроизведением заполнить, и не значить сама по себе. Какое тогда будет отражение, если так и не уследишь за падением, которое важнее, чем то, что пытаются навязать. Оно не моё, если не даёт права следовать за полетом, и лететь, понимать, куда падаю, как движусь, и что остается за спиной. Я же откуда-то лечу. Но слишком долго. Начинаю следить за мыслями, падающими лепестками, вижу их на горизонте зримых событий.
Следую за ними, дабы проследить за полётом, который несется, но также замирает и невозможно всё отразить, если будешь торопиться в понимании следов, шагающих падением в разум, открытый навстречу ветру. Он сносит сознание. Падаю вниз, срываюсь, не могу удержаться на одном месте, а ближусь к цели, что, оказывается, находится внизу, а не верху знания. Не мог понять этого изначально, а из неверных шагов, которые спутали знание с мнимым достижением сути, немного отвлекся от первоначального следования в суть. Продолжаю падение, дабы яснее представить то, что рисую и познаю иным взором, направленным теперь вниз. Сейчас переключаюсь на падение, ибо оно также является важным в плане составления впечатления от явлений, оплетающих продвижение к разуму, которые находится в памяти, которое кроется в мозге, скрывающимся под толщей подсознания и сознания.
Теряю нить сути или мелькающих понятий. Вижу умозрение, но оно смазано. Лечу, но падаю в свободный полёт. Теряю явь и ощущение действительности. Свет сжигает мое отражение в действительности, в которой я не пребываю, а отдаляюсь от зримого проявления в реальности. Меня в ней нет. Я становлюсь падением. Не понимаю себя вовне падения, так как связую с ним свою душу, в которой нет другого проживания, чтобы выйти из переживания и не падать. Пребывать вовне данной длины волны, а радоваться жизни, в которой есть счастье, а не только падение в пустоту. Но она завлекает в себя, что глаз не оторвать, ведь понимаю себя целостностью с падением вниз...
Глава № 9. Глубокое падение в разум. Первая часть
Падение завлекает, и исходит от такого отношения, которое мешает понять, где нахожусь сейчас, и что за ним последует, мне не ясно, только путь, идущий вниз, и не понятно, где будет остановка или логичность следования. Но что за ним? Какие шаги сделают именно эту реальность, в которой происходит падение и путь вниз? Или надо следовать вниз, не думая о том, где буду через какое-то время, а не воспринимать всё, как полёт, либо бездну, которая идёт навстречу ко мне, открыв объятия. И лечу, как камень, брошенный вниз. Не останавливаюсь, и не знаю, что последует за остановкой, которая очертит эту грань. Чем она окажется? Неужели последней в плане того, что увижу или хочу представить на месте видимого, и вместо него придумать свою суть, которая станет реальностью, а не иным понятием, отражающим то, что вижу. А я видел понятие, куда иду в падении, в следящими следах, которые видятся сзади проявки этого бытия, сопряженного сложностью восприятия быта. Увы, не могу принять, ведь это означает увидеть свою внезапную смертность.
Он, словно был смазанным и не понятным в памяти, её осознании того, что явится и поймается в сути, которая имеет другое имя не понятное и не различимое из-за падения вглубь. Это явление вижу путем, который имеет точку конца в начале исходящей правды. Может, ли она быть истиной или явить то, что от неё желаю? И да, и нет, ибо нет знания, следящего сверху, но находится вдали, даже не мелькает и никак не отражает взгляд в зеркале, где появляется осознание и понимание того, что из чего исходит, и, куда придет. Это точка начала, стертая в глазах быта, который не может начать видеть, куда идет сейчас, и, что последует за этим мазком бывшего размаха. Понять вид, как таковой, откуда можно начать смотреть, чтобы уследить за падением себя, а не листа. Видеть внутри, а не поверх. Понять, где след, а, где шаг яви, чтобы их отличать, а не следовать за ошибкой вновь и вновь.
И в этом быте понять все слова, исходящие от понятия того, где окажусь в следующий момент явления, а не проявления. Исходное значение, которое отражает знание о событии, его суть, начало, рождение или понятие смысла, когда начало определяться бытие, как старт создания в созидании себя, как такового знания. Исходить из сути яйца, лежащего на ладони и видящего себя со стороны, как появление на свет, или понять, откуда исходят краски на этот мир, который рисуется каждый миг, либо момент жизни. А в том, что найду и явит разум, где определение разделит мнимое и понятное, а не зреющее в мозгу или другом берегу сознания. Определяю то, куда движусь, и, что хочу достичь. А это разность понятий, вместе дающие цель, сама суть жизни, которая должна идти из смысла, а не вида вещей, что меняют суть, когда узнаются. Ничего не может пребывать в точно таком же облике всё время.
И вижу прореживание дерева, которое растет из осознания того, как движется время, без остановки, либо права дать осмыслить, либо увидеть суть, что хочу явить, а не прочесть в событии, промелькнувшей птицей. Упадет перо, и буду смотреть, как движется оно, и вижу в его падении себя, который забывает, сколько летит, и куда направлен свободный полёт, начатый из себя. Отправной точки не имеет, конечное знание, чего хочет достичь и понять. Может, распробовать на вкус и дать ощущение дальше проникнуть в суть, которую начинаю искать? Или понять значимое явление, которое и может стать точкой, откуда начал идти назад? Как, вообще, уследить за явью и отследить ту часть, которая не скрывается под пеленой мира, который волю изливает, забрать её. И в этом случае не останется ничего, если всё исчезнет в хищных лапах, которые распростерли свои крылья понимания этого деяния, вид на который прослеживается в действиях, им рождаемых. И вижу суть, смотрящую прямо в мои глаза.
Да, именно эту часть, разнящуюся понятием того, как хочется понять, а не уследить за изменчивым настоящим, которое не видно и не понятно, как отразить то, что хочется запечатлеть, а не уследить видимую, но уходящую черту. И прямой взгляд внутрь может дать понятие тому, что чувствую, или понимаю в течение жизни, которое и являет многое, что остается не понятой, либо познанием идёт в отрыв с мнимым существованием. И где тогда искать ту часть реального, а не двойника событий, которому выгодно запутать, а не дать прямой путь. Не нахожу суть, а вернее, её тень, которая видится знанием или мнимой частью того, что хочу видеть. Но вижу часть того, что могу дать понятие, либо определение сути. Всё уходит из глаз, становясь чем-то иным, меняя исходный вид, не давая нащупать и понять то, что знаю, исходя из понятия того знания, которое дано мозгом. Но он в свою очередь может ошибаться, либо не до конца осмыслять то, что видно, но сокрыто за пеленой сознания. Оно понимается, как щит или стена, за которую надо перемахнуть, дабы явить ту часть, не достижимую в привычном познании, где иду вниз.