Джеффри переделал для себя подвал дома, превратив его из свалки ненужных вещей в нечто наподобие кабинета. Вот только какой, черт возьми, кабинет может быть у сотрудника шоколадной фабрики? Что он там делает? То и дело из подвала в дом начинает сочиться неприятный запах гниения, но вскоре он, как по мановению волшебной палочки, пропадает.
Еще неделю назад пожилая женщина привела к себе в гости подругу, но женщина вскоре попрощалась.
– Что это за запах? У вас засорились трубы? – интересуется она.
– Пару месяцев назад их чистили.
– Может, что-то в подвале? Кажется, запах сильнее в гостиной, – делает предположение женщина.
Они еще какое-то время разговаривают, предпочитая делать вид, что поселившегося на кухне запаха не существует, но вскоре женщина все же уходит. Бабушка Джеффри запирает за приятельницей дверь и спускается в подвал. На массивной двери висит замок, открыть который при всем желании она не сможет. Разве что можно вызвать аварийную службу, но это обойдется в несколько сотен долларов.
– Почему ты не сказал, что повесил замок на дверь подвала? – звенящим от гнева голосом спрашивает женщина.
– Потому что мне нужно немного личного пространства, – одеревеневшим голосом отвечает вернувшийся с работы Джеффри.
– Это мой дом, и я не позволю вешать здесь замки, от которых у меня нет ключей! – кричит она. – Немедленно открывай эту чертову дверь!
– Там мои личные вещи, и я не буду отпирать дверь. У меня должно быть личное пространство! – кричит в ответ Джеффри, впадая постепенно в панику.
– Твои личные вещи воняют! Ты только принюхайся! Весь дом пропах гнилью!..
В итоге Джеффри взбегает по лестнице и запирается в своей комнате. Чтобы не слышать крики бабушки, он включает что-то из Black Sabbath. Стоит признать, что претензии бабушки имеют свои основания. В их подвале сейчас разлагаются неутилизированные останки того, что еще недавно было двадцатиоднолетним Ричардом Герреро.
Спустя пару дней Джеффри отказывается сопроводить миссис Дамер в церковь и, пока дом свободен, загружает мешки из-под мусора в машину и уезжает, чтобы раскидать их по свалкам в окрестностях Милуоки.
– …Мне надоело, что я больше не чувствую себя хозяйкой своего дома! – заканчивает длинную тираду миссис Дамер. – В твоей комнате стоит манекен, а из подвала тянет гнилью, я уже начинаю бояться тебя, Джеффри, – бессильно говорит женщина, садясь на стул в комнате внука.
– Я обещаю тебе, что завтра же начну искать себе квартиру, – успокаивает ее Джеффри. Когда дверь за женщиной закрывается, он достает из-под кровати манекен и аккуратно усаживает на то место, где только что сидела его бабушка. Затем он достает ящик пива и напивается, слушая что-то из Black Sabbath или Iron Maiden.
У бабушки Джеффри были все основания нервничать из-за внука. В январе этого года, когда бабушка уехала гостить к Лайонелу, Джеффри познакомился на автобусной остановке с мальчиком по имени Джеймс Докстейтор. За пятьдесят долларов этот подросток готов был заняться с ним любовью. Из этой затеи ничего не выходит, Джеффри не в состоянии расслабиться, когда за ним наблюдают и его оценивают. Он вновь подсыпает снотворного и занимается любовью уже со спящим Джеймсом. Затем он душит его, но оказывается, что он попросту не в силах избавиться от тела. Джеффри относит тело пятнадцатилетнего Джеймса в подвал и весь день тратит на то, чтобы сменить дверь и замки в подвале. Затем он вновь занимается любовью уже с телом Джеймса.
На следующий день возвращается бабушка Джеффри. Внук по вечерам почему-то пропадает в подвале ровно до тех пор, пока женщина не замечает отвратительный запах, поселившийся в прихожей.
– Я проверю сегодня вечером трубы, они, наверное, засорились, – кивает Джеффри.
Вечером запах действительно исчезает, а останки Джеймса находят на нескольких свалках города. Спустя пару месяцев, в марте этого же года, ситуация повторяется уже с Ричардом Герреро. В одном из сомнительных клубов Милуоки, куда пускают абсолютно всех без разбора, он знакомится с мексиканцем Ричардом, который за пятьдесят долларов соглашается провести с Джеффри ночь. Дамер уже изрядно пьян, а дома вновь никого нет. Они с Ричардом неплохо проводят время, но заняться любовью не удается. И снова коктейль со снотворным исправляет ситуацию. И снова Джеффри не помнит того, как в определенный момент ему становится мало снотворного и ему приходится задушить партнера, чтобы испытать удовлетворение.
Самое страшное – он ничего не помнит. Каждый раз он просыпается наутро и видит рядом с собой труп парня, с которым разговаривал накануне. Постепенно он теряет контроль над собственным разумом, и это буквально сводит с ума. Чтобы забыться, ему нужно либо работать, либо пить. Лучше и то и другое. С каждым днем бабушка Джеффри находит в его комнате все больше початых бутылок алкоголя и все настойчивее требует того, чтобы Джеффри съехал. Она считает, что 28-летнему парню необходимо жить отдельно, это научит его самостоятельности и, возможно, излечит от алкоголя и явных психологических проблем. Джеффри же понимает, что самое страшное, что может произойти с Милуоки, так это Джеффри Дамер, живущий в отдельной квартире и имеющий возможность убивать каждый день. Он уже несколько раз беспрепятственно совершал убийство, так что мысль о том, что его рано или поздно поймают, просто не посещает его.
Через пару дней один из рабочих, с которым Джеффри сдает смену, интересуется у него за бокалом пива после работы:
– Джефф, привет, мне сказали, ты ищешь квартиру, чтобы переехать.
– Да, только не очень дорогую, сам понимаешь, лишних денег у меня нет, – отвечает Джеффри.
– Я слышал, на 24-й улице сдается квартира, место паршивое, но просят вроде немного, – смеется он.
Хозяевам квартиры не нужны ни справки с работы, ни какие бы то ни было другие документы. Достаточно того, что Джеффри оплачивает сразу на несколько месяцев вперед.
Квартира на 24-й улице представляет собой до смешного маленькую халупу, в которой есть лишь кровать, тараканы и очень старый телевизор. По соседству живут лишь эмигранты откуда-то из Азии, поэтому в коридоре можно буквально задохнуться от дикой смеси запахов специй, рыбы и каких-то ужасных по своему аромату соусов. Вдобавок к этому примешивается аромат карри и текилы от мексиканца за стенкой. Если Джеффри решит расчленить здесь армию, никто не почувствует странного запаха. Просто решат, что американец проводит какие-то кулинарные эксперименты. Кстати, армия… Армия – ведь это хорошая идея.
Джеффри переносит из машины свои вещи, аккуратно высаживает манекен на стул и идет в ближайший магазин, где продают алкоголь. Вечером он напивается, а наутро вновь едет на свою работу. Спустя десять часов он видит, как какой-то парень бесцельно ошивается рядом с остановкой в паре кварталов от новой квартиры Джеффри. Завидев вдалеке машину со включенным дальним светом, парень начинает голосовать. Джеффри сбавляет скорость и останавливается.
– Куда тебя подбросить? – спрашивает Джеффри.
– Куда угодно, – обиженно говорит парень. – Меня Кейсон зовут.
– Можем заехать ко мне и выпить, – предлагает Дамер.
Кейсон безразлично пожимает плечами и отворачивается к окну. Тринадцатилетний подросток из семьи эмигрантов в тот день насмерть поссорился с родителями и сейчас просто хотел где-то провести ночь, чтобы напугать родителей.
Подросток выходит из машины и оглядывается по сторонам. Американец живет в точно таком же доме, что и он сам. Он надеялся увидеть дом побогаче, но и это место его не пугает. Внутри квартиры Кейсон чувствует себя не в своей тарелке. Здесь слишком чисто для такой халупы, а манекен у окна и вовсе выглядит пугающе.
Джеффри считает, что перед ним обычный парень-проститутка, который согласен на все за пятьдесят долларов, поэтому не сильно церемонится и тут же начинает приставать к Кейсону. Подросток поначалу не понимает, что происходит. Он игнорирует бокал с виски, который поставил перед ним Джеффри, и выпивает алкоголя прямо из бутылки. В этот момент Джеффри уже пытается раздеть его.
– Ты с ума сошел?! – кричит более или менее пришедший в себя и изрядно испугавшийся Кейсон. Джеффри пока еще не понимает, что смутило парня, и продолжает пытаться его раздеть. Кейсон швыряет в сторону Джеффри бутылку. Это отрезвляет Дамера. Бутылка, конечно, пролетает мимо него, но все же Дамер понимает, что в этот раз он где-то ошибся.
– Ты чертов извращенец, – напоследок кричит Кейсон, уже выбегая из квартиры Джеффри.
Поначалу Джеффри хочет его догнать, но потом решает, что ничего плохого не сделал, поэтому и переживать не стоит. Он допивает оставшийся виски, ложится спать, а утром привычно идет на работу.
Тринадцатилетний Кейсон Синтасамфоун бежит ночью домой. Он моментально забывает обо всех разногласиях с родителями и молится лишь о том, чтобы не заблудиться в этих трех кварталах, отделяющих его от дома. Запыхавшись, он влетает в квартиру и рассказывает обо всем матери. Под утро он уже повторяет свой рассказ полицейскому офицеру.
– Джеффри Дамер?
– Да, чем могу помочь? – отвечает Джеффри, не отрывая головы от конвейера.
– Вы обвиняетесь в домогательстве второй степени, вам придется пройти с нами, – говорят ему. Джеффри медленно поворачивает голову и видит перед собой офицера полиции с уже открытыми наручниками в руках. Килограмм шоколадных конфет сваливается с конвейера безо всяких оберток, а Джеффри с готовностью протягивает офицеру руки для наручников.
– Да ладно тебе, так пойдем, – вполне миролюбиво говорит полицейский и кладет ему руку на плечо. Со стороны могло бы выглядеть вполне по-дружески, но вот на выходе Джеффри садится в задний отсек полицейского фургона, так что все сотрудники фабрики все равно узнают о его аресте.
С другой стороны, такое на фабрике случается частенько. Кого-то арестовывают за драку, кого-то за изнасилование, а кого-то и за убийство. В основном здесь работают недавние эмигранты и американцы, привыкшие жить на пособие, но схлопотавшие условный срок и вынужденные подыскать себе хоть какую-то работу. Практически все здесь работают не дольше пары месяцев. Таких, как Джефф, который работает здесь уже больше года, на фабрике немного. Начальство знает о его проблемах с алкоголем, но в каком бы Джефф ни был состоянии, он все же выходит на работу и неплохо справляется со своими обязанностями. Поначалу начальство даже подумывало о том, чтобы повысить Джеффа до начальника смены, но вскоре отказалось от этой мысли. Как сейчас выяснилось, не зря.