На празднике он действительно отдыхает и расслабляется. Здесь ему поначалу даже не нужен алкоголь, чтобы освободиться от сжигающих его мыслей и желаний. Только поначалу. Вечером он уже знакомится с компанией молодых людей, участвующих в параде. Они приглашают его в клуб, а там Джеффри напивается и знакомится с Мэттом Тернером. 21-летний парень приехал в Чикаго, чтобы попробовать свои силы в качестве модели. И, конечно же, Джеффри рассказывает ему о том, что он фотограф из Милуоки и был бы не прочь сделать несколько снимков молодого человека. Парень в восторге. Он тут же соглашается поехать с Джеффри в Милуоки. В квартире 213 Джеффри душит Мэтта, как только тот засыпает. Впрочем, он действительно делает целую серию снимков трупа юного манекенщика.
И снова он не смог сдержать себя. Он пообещал себе не убивать, но не смог. Более того, убийства больше не приносят ему того удовольствия и взрыва адреналина. Убивая, он жаждет испытать тот восторг, перемешанный с ужасом, который испытал в первый раз, но, конечно, ничего не выходит. Джеффри пьет все больше, и все чаще он не выходит на свою смену на заводе. Теперь иногда он даже не отзванивается о том, что не явится на работу.
Спустя неделю он понимает, что хочет вновь посетить Чикаго. Хотя бы для того, чтобы встретиться с компанией друзей, которые с радостью с ним общались тогда на прайд-параде. Новые знакомые при виде его действительно радуются и приглашают отметить приезд в ночном клубе. Здесь тоже все повторяется. На сей раз жертвой становится Джереми Вайнбергер. Еще через неделю, уже в Милуоки, он знакомится с Оливером Лэйси. И снова все повторяется.
Джеффри пропускает уже шесть смен в своем рабочем графике. Раньше он практически никогда не пропускал работу. Частенько его видели в цеху пьяным, но вот не приходить без уважительной причины ему было не свойственно. И вот, несмотря на все заслуги, ему выносят предупреждение. Конечно, никакой возможности оправдать свои прогулы у него нет. Да и работать он, похоже, больше не может. Взгляд его давно опустел. То и дело он как будто впадает в транс и разговаривает с самим собой. На него начинают странно коситься и сторонятся его.
– Мне очень жаль, Джефф, но я вынужден тебя уволить, – говорит наконец начальник смены.
– Все нормально, не переживай, – ободряюще говорит Джеффри и смотрит на мужчину своими страшными, оцепеневшими и бессмысленными глазами.
– Ты бы все-таки поменьше пил, – говорит ему на прощание мужчина и жмет руку. Он опять все испортил. Сейчас Джеффри понимает, что уже не сможет осилить никакую другую новую работу. Его попросту не возьмут. Нужно будет снова звонить отцу и признаваться в том, что опять провалился.
Выйдя на улицу, Джеффри идет в бар и прямо по дороге успевает познакомиться с Джозефом Бредхофтом. Парой часов позже этот молодой человек, очаровавшийся безысходностью, веявшей от Джеффри, уже мертв. Джеффри несколько дней подряд в оцепенении сидит на кровати рядом с уже охолодевшим трупом Джозефа. Когда в квартире заканчивается еда и алкоголь, Джеффри машинально поднимается с кровати и машинально проделывает все необходимые манипуляции с трупом. Затем он идет в супермаркет, чтобы на оставшиеся деньги купить себе побольше выпивки и хоть какой-то еды. Тележку, до краев наполненную бутылками, замечает Трейси Эдвардс. Парень сам подходит к Джеффри, чтобы познакомиться. Сделав усилие над собой, Джеффри все же пытается изобразить приятного собеседника, и кое-как ему это удается. Трейси легко соглашается на то, чтобы зайти к новому знакомому в гости. Он не пугается даже того, что Джеффри достает наручники и предлагает ему «опробовать игрушку». Джеффри пристегивает нового знакомого к кровати и выходит из спальни. Возвращается он уже с ножом для рубки мяса.
– Ты с ума сошел? Положи эту штуку немедленно! – кричит Трейси.
– Я тебя сейчас убью, – спокойно говорит Джеффри, разглядывая свое отражение в тесаке. – И вырежу сердце, – добавляет он.
Трейси начинает отчаянно сопротивляться, но руки у него прикованы к кровати. Ему удается пнуть Дамера. Тот отлетает к другому концу комнаты, оседает на пол и начинает мерно раскачиваться. Трейси поначалу лежит, не двигаясь, но потом понимает, что Дамер не видит и не слышит его. Эдвардс отчаянно пытается снять наручники, но у него ничего не выходит. В этот момент Джеффри выходит из транса и уже поднимается для того, чтобы воспользоваться тесаком. Эдвардс делает последний и самый отчаянный рывок. Перекладина кровати отлетает, и Эдвардс наконец получает кое-какую возможность шевелиться. Он отталкивает, надвигающегося на него Дамера, и пулей вылетает из страшной квартиры. Теперь у него только одна задача: бежать, пока не кончится воздух в легких или пока его не остановят полицейские.
Трейси Эдвардс заходит в квартиру Дамера в сопровождении трех полицейских. На нем все еще наручники. Он неуклюже придерживает двумя руками одеяло, прикрывающее ему пах. Уже на втором этаже, подходя к квартире 213, кто-то накидывает ему на плечи второе одеяло.
Когда они заходят в квартиру, дверь в спальню все еще открыта. На кровати полулежит Джеффри Дамер и бесцельно разглядывает стену перед собой. Кажется, что он еще в трансе.
Полицейские ходят по квартире и в ужасе собирают страшные артефакты на журнальном столике. Заглянув в содержимое бочек, стоящих возле входа, кто-то из сотрудников полиции не выдерживает, делает шаг в сторону и сгибается, чтобы опорожнить желудок. Вслед за ним тошнить начинает и всех остальных.
– Слышишь? Где ключи от наручников? – кричит в ухо Джеффри кто-то из офицеров полиции.
– Я не знаю, – безразлично пожимает плечами Джеффри, обнаруживая тем самым, что он все же в сознании.
– Но как-то же ты снимал эти чертовы наручники, – возмущается Трейси.
– Обычно… обычно я просто отпиливал руку, – отвечает Джеффри.
В этот момент в рвотных позывах сгибается уже сам Трейси Эдвардс.
– На городской свалке к северу от озера снова нашли чьи-то останки, – говорит один из полицейских, только что вернувшихся с этой свалки. Какой-то пожилой мужчина обнаружил окровавленные пакеты и решил на всякий случай позвонить в полицию. Как выяснилось, не напрасно.
– Снова без головы? – интересуется детектив Пэт Кеннеди, который только что приехал в участок. Он уже давно должен был быть дома, но эти найденные останки насторожили начальство, и пришлось вернуться на работу.
– И не только, – хмыкает второй полицейский, выезжавший на место происшествия.
– Это уже третьи или четвертые останки за последние несколько месяцев, может, у нас тут гангстерская война за передел территории?
– Или серийный убийца.
– Даже вслух это не произноси, ФБР не будет лезть в нашу работу, – морщится Пэт Кеннеди и начинает разглядывать снимки, сделанные на свалке. На этих маленьких моментальных фотографиях ни черта не видно, но таков порядок. Каждый сантиметр с места преступления нужно теперь фотографировать. В последнее время на свалках Висконсина то и дело стали находить пакеты с чьими-то останками, но, как правило, у них у всех не было головы и было практически невозможно установить их личность. Да и заявлений о пропаже людей не прибавлялось, так что дела возбуждали и тут же сбрасывали в архив. Кем бы эти люди ни были до того, как оказаться в пакетах, их не очень-то искали их близкие. Эта мысль очень хорошо успокаивала в таких случаях.
Детектив уже потихоньку засыпает над этими фотографиями, как вдруг в отделении раздается тревожный звонок телефона.
– Пэт, у нас тут… даже не знаю как сказать, – говорит патрульный, услышав голос Патрика Кеннеди.
– Как есть, – морщится детектив, уже предчувствуя неприятности.
– У нас тут каннибал-серийный убийца, квартира с кучей черепов и бочками… – окончание фразы патрульного услышать невозможно, так как в этот момент кого-то по ту сторону трубки начинает тошнить.
– Похоже, мы нашли серийного убийцу, – говорит Патрик Кеннеди, повесив трубку.
Детектив тут же отправился по указанному адресу. За неимением достаточной информации воображение рисовало совершенно чудовищные картины, достойные, разве что, развязки для фильма ужасов. На деле, все оказалось не так. Квартира 213 в районе для нелегалов выглядела вполне прилично. Кеннеди не раз случалось видеть жилища и пострашнее. Здесь же все выглядело чисто и аккуратно. Разве что приехавшие полицейские сильно загрязнили пол, и запах тут стоял совершенно чудовищный. Впрочем, это вполне можно было бы списать на испорченный холодильник. В остальном тут все выглядело вполне… нормально. В ванной на специальной полке аккуратно выставлены туалетные принадлежности. В шкафчике за зеркалом несколько упаковок с сильным снотворным, что можно было бы списать на приметы возраста и времени. На дворе 1990-е. У какого тридцатилетнего американца не стоит такой же набор снотворных и антидепрессантов в шкафчике за зеркалом? Гостиная выглядит точно так, как и в большинстве подобных квартир. Выделяется разве что высокий стул, наподобие трона Дарта Вейдера и расставленные вокруг него черепа черного и серебристого цвета. Нечто подобное Патрик недавно видел в торговом центре поблизости. Только вспомнив причину, по которой его сюда вызвали, он начинает более внимательно разглядывать эти черепа и понимает, что они не бутафорские.
– Он в спальне, детектив, – бросает полицейский, приехавший сюда вместе с Трейси Эдвардсом.
Патрик кивает и заходит в крошечную спальню, всю пространство которой занимает кровать. Вокруг кровати стоит четверо полицейский и какой-то темнокожий мужчина, завернутый в плед. На самом краю кровать сидит светловолосый американец довольно приятной внешности. Он слишком хорошо одет для здешних мест, слишком прилично выглядит. Кажется, что он не слишком осознает, что вокруг происходит. Взгляд его бесцельно блуждает, не останавливаясь ни на чем.
– Вы понимаете, что арестованы? Вы имеете право хранить молчание… – начинает на всякий случай Пэт Кеннеди.