– Скарвер, что ты, черт возьми, натворил? – спрашивает его охранник еще раз.
– Господь говорит со мной, – откликается мужчина.
– Он с тобой все время болтает, что ты натворил? – как можно спокойнее спрашивает охранник, нажимая кнопку тревоги на рации.
1994 год
Джеффри Дамеру одобряют перевод в общую камеру. Теперь он живет в камере с еще одним заключенным. Как ни странно, они неплохо ладят. Перевод значит еще и большее количество времени для работы, посещения различных кружков и собраний. Дамер умеет жить в казарме и всегда патологически аккуратен. Он умеет моментально собираться и никогда не оставляет себе редкие посылки от друзей и сумасшедших фанатов. Он все так же держится обособленно, но никогда не проявляет страха, а в тюрьме это важно. Как и всегда, он сам по себе, в своем мире.
Тем не менее теперь ему приходится жить с сокамерником, работать вместе с несколькими заключенными в нарядах по три человека, общаться с членами Христианского общества и участниками секции большого тенниса. То есть круг его общения как никогда широк и разнообразен. Конечно, после того, как вечером показывают какую-нибудь программу, посвященную Милуокскому монстру, утром кто-то пытается спровоцировать его на драку. Дамер никогда не идет на провокацию. Кажется, что он даже хочет, чтобы его ударили. Это абсолютное отсутствие адреналина в крови всегда инстинктивно останавливает противников. Если жертва не боится, нападать не стоит. Непреложный закон живой природы.
Иногда Джеффри разрешают помогать в местной больнице, так как его навыки санитара здесь на вес золота. Впрочем, обычно ему доверяют только мытье полов.
Раз в пару месяцев сюда приезжает передвижная станция забора крови. Как и многие другие заключенные, Джеффри обязательно приходит сюда и сдает донорскую кровь. От вознаграждения он всегда отказывается, ограничиваясь бесплатными шоколадными батончиками.
И так будет продолжаться еще тысячу лет. Точнее, еще 1047 лет.
28 ноября 1994 года он идет мыть секцию душевых кабин вместе с Джесси Андерсоном и Кристофером Скарвером. Он в хорошем настроении, так как в город приехал Лайонел и решил задержаться здесь на пару дней, а это значит, что он придет сюда еще раз, причем в самое ближайшее время. Обычно их стараются не ставить вместе, так из них троих Джеффри Дамер – самый адекватный человек. Взрывной Джесси Андерсон сидит за убийство жены и регулярно впадает в припадки немотивированной ярости. В такие моменты требуется три охранника, чтобы утихомирить его. Скарвер же считается в тюрьме блаженным. Он всем рассказывает, что является сыном Бога, пришедшим на Землю выполнить великую миссию. Когда становится скучно, всегда можно поговорить со Скарвером и выяснить, о чем он там с Отцом разговаривает.
И вот они уже пару часов как отмывают душевые и унитазы в санитарной зоне, когда вдруг Скарвер слышит голос, который приказывает ему ударить Дамера по голове шваброй. Дамер падает. Андерсон поначалу начинает возмущаться, но потом вспоминает, за что сидит Дамер, и медлит. Скарвер уже раскалывает череп Дамера о плитку, когда Андерсон все же приходит в себя и пытается остановить сумасшедшего.
Спустя еще пару часов Скарвер сидит на подоконнике в коридоре тюрьмы и наблюдает за птичками. Его замечает охранник и вызывает подмогу.
Когда конвоиры заходят в секцию душевых, здесь все ровно так, как обычно показывают в фильмах ужасов. Два человека буквально утоплены в собственной крови. Весь белый кафель на стенах и полу в темно-красных подтеках, кое-где уже превратившихся в ржавые, коричневые пятна засохшей крови. Еще живых Андерсона и Дамера грузят в машины скорой помощи и везут в городскую больницу Divine Saviour Hospital, но не довозят до пункта назначения.
Помните про донорскую кровь, которую сдавал Дамер накануне? А про то, что Лайонел в тот день был в городе? А про то, что сумасшедший Скарвер еще никогда и ни к кому агрессии не проявлял?
– Бог говорит тебе, чтобы ты пошел в коридор и признался в том, что убил нас, – говорит Дамер, выливая на руки Скарвера собственную донорскую кровь.
– Но вы же живы, – отстраненно возражает Скарвер.
– Как же живы, смотри, сколько здесь крови. Мы здесь втроем, а кровь у нас, значит, это ты нас убил. Бог так велел, – успокаивает его Дамер. Скарвер задумывается, а потом кивает.
Конвоиры обнаруживают Андерсона и Дамера в луже собственной крови и грузят их в машину скорой помощи. Все экспертизы, проведенные в рамках внутреннего расследования, показывают, что в туалете была кровь лишь Андерсона и Дамера. Все верно. А машина увозит их туда, где их больше никто не видел.
Абсолютно глупая, кинематографичная и не выдерживающая ни малейшей критики версия. Но знаете… Ведь кто-то позвонил Лайонелу Дамеру спустя пару дней из телефона-автомата и сказал:
– Спасибо тебе за новую жизнь.
От автора
Кому-то может показаться, что Джеффри Дамер на страницах этой книги предстает слишком уж добрым и несчастным. Спешу уверить в том, что это не так. Никакого понимания или прощения преступления Джеффри Дамера не достойны. С этим, пожалуй, согласился бы и сам Дамер. Изучая материалы моего коллеги, Роберта Ресслера, я старался рассказать историю ужасного человека, преступника, серийного убийцы, не заслуживающего не грамма прощения и понимания, но, тем не менее, человека, а не чудовища. Навешивая на таких людей ярлык с надписью «монстр» мы лишь тешим их самолюбие. Здесь я полностью согласен с Ресслером. Невозможно понять ход мыслей чудовища, и значит, невозможно его найти, а затем наказать. С чудовищами может справиться разве что супергерой, а их, к сожалению, в реальной жизни не существует. В отличие от серийных убийц, коих с каждым годом в Штатах становится все больше. Мы должны понимать, что эти преступники реальны, они существуют, более того, подавляющее их большинство признаны способными отвечать за свои действия, а следовательно, вменяемыми.
Будучи умным и вполне развитым человеком Джеффри Дамер без сомнения сформировался как психопатическая личность, страдающая от целого комплекса различных психических отклонений от нормы: некрофилия, фетишизм, алкоголизм и пр. До определенного времени он вполне способен был контролировать свою тягу ко всему мертвому, к удушению и фетишизму.
Психопатия предполагает сниженную способность испытывать эмоции. Помимо данных от природы предпосылок тут играет свою роль и соответствующий тип воспитания. Многие из нас мечтали бы избавиться от тех бурь и страстей, которые мы порой испытываем, но это только так кажется. Именно способность к эмпатии, сопереживанию, пониманию других делает нас полноценными людьми. Если человек не способен испытывать сильные эмоции, он не способен представить и то, как их переживают другие, не способен поставить себя на место другого человека. Именно эта особенность влечет за собой такие психопатические черты, как: непонимание социальных норм, неспособность к длительным отношениям и пр. Ошибочно предполагать, что психопат – это холодная и черствая машина, какими их часто показывают в кино. Вовсе нет. Такая личность способна испытывать эмоции, но весьма поверхностные и сглаженные. Зачастую, единственной эмоцией, которую они могут испытывать в полном объеме является ярость.
Несмотря на то, что Джеффри Дамер не имел сформированной склонности к алкоголизму, он умудрился путем длительных «тренировок» все же сформировать в себе психологическую зависимость от психотропного эффекта алкоголя. Поначалу глоток спиртного облегчал ему необходимость общения, чуть позже алкоголь стал психологическим способом снятия барьеров. Глоток виски перед школой поначалу был всего лишь одним из ритуалов, которые придумывал себе, склонный к обсессивно-компульсивному расстройству, подросток. Как известно, ритуал сначала появляется, а затем имеет тенденцию к усложнению, в том числе и невыносимому, непреодолимому и невыполнимому усложнению. Все мы в детстве любили проходить по тратуарной плитке, не задевая швов, но никто из нас не переживал, если случалось вдруг на этот шов наступить. Большинство людей верят в какие-то приметы и ритуалы. Это нормально до тех пор, пока человек с легкостью может отказаться от исполнения ритуала, если того требует ситуация. Если отказ от выполнения ритуала ведет к сильным переживаниям, уже стоит задуматься. Развиваясь и усложняясь, ритуал может превратиться в совершенно невыполнимое, занимающее уйму времени действо, что неизменно ухудшит качество жизни человека. Глоток алкоголя перед школой в качестве ритуала стал вскоре жизненно необходимым условием для всякого общения с людьми. Постепенно алкоголь стал разрушать жизнь Джеффри Дамера.
Любая зависимость формируется вследствие первого выигрыша. Именно отсюда и идет поговорка «новичкам – везет». Далеко не всем. Те, кому не повезло, просто не играют дальше, а вот «везунчики» играют снова и снова, силясь испытать те же эмоции, что и в первый раз. Джеффри Дамеру в 1978 году удалось совершить «идеальное убийство», спустя какое-то время ему удалось это снова, а затем снова. Каждый раз он испытывал все более смазанные эмоции, а фаза депрессии[22] становилась все более мучительной и невыносимой. Сознавал ли он преступность своих действий? Думаю, что да. В этом сошлись мнения всех психиатров, общавшихся с Дамером во время судебного процесса. Мог ли он контролировать свои действия? Здесь я согласен с мнением своего коллеги, Роберта Ресслера, он не мог контролировать свои действия в моменты совершения ритуалов. Пытался ли он измениться? Бесспорно. Тому свидетельствует пятилетнее добровольное заточение в доме у своей бабушки и множество других фактов. Мог ли он измениться и искоренить в себе тягу к убийствам? Здесь ответ однозначен. Джеффри Дамер отвечал на него неоднократно в различных беседах и интервью: «Да, если бы меня не поймали, я бы продолжил убивать. Поэтому я рад, что меня все же поймали». Чудовище ли Джеффри Дамер? Нет. Преступник, серийный убийца, не заслуживающий ни прощения, ни оправдания, психопат, нуждающийся в лечении, но, тем не менее, человек.