— Больше так не делай, пожалуйста, — посоветовала я ей. — Пожалуйста. А сталь-то паршивая. Не «Золинген».
— Стоимость ножа, моя дорогая, я вычту из твоего жалованья, — бесстрастно отозвалась она. — Кстати, ты под прицелом с той самой секунды, как вошла сюда. Кнопочку нажать или как? Может, хватит дурака валять?
Я ей не поверила, но то, что она решила перейти к делу, меня устраивало.
— Валяй, сержант. Слушаю внимательно. Какие у вас предложения? Посыльный ваш мне ничего не сказал.
— Кофе с пирожными и оплата по расценкам гильдии. Премия гильдии. Девяносто дней работы — девяносто дней оплаты. Плата за жилье и обмундирование половинная.
— Негусто. По всему городу вербовщики предлагают оплату по расценкам гильдии и пятьдесят процентов сверху.
(Это был ход наудачу.)
Она пожала плечами:
— Ну не знаю. По-моему, у нас все равно не меньше выходит. Оружием каким владеешь? Учти, неумехи нам не нужны.
— Скажи лучше ты мне, каким оружием ты владеешь, и, клянусь, я научу тебя им пользоваться. Где попробуем? Да, и вот еще что. Где будет работа?
— М-м-м… Сейчас рано об этом говорить. Или ты хочешь поступить в качестве шпионки? Шпионов я не нанимаю.
— Я спросила тебя: где будет работа? Мы пойдем вверх по реке?
— Хорошенькое дело! Еще не записалась, а ей подавай секретную информацию.
— За которую я готова заплатить.
Я достала пятьдесят техасских долларов: пять купюр по десять — и положила веером на стол перед ней.
— Ну, так где работенка будет, сержант? Я куплю тебе хороший новый ножик вместо этого перышка.
— Ты — искусственница.
— Давай не будем гадать. Просто мне нужно точно знать, пойдем ли мы вверх по реке. Ну скажем, до Сент-Луиса.
— Ты думаешь записаться как сержант-инструктор?
— Чего? Только старшим офицером.
Пожалуй, я переборщила. В табели о рангах той организации, которой руководит Босс, я разбиралась неважно, но чин старшего офицера, наверное, у меня все-таки был, поскольку все, кроме Босса, обращались ко мне не иначе, как «мисс Фрайди», за исключением тех случаев, когда я сама просила обходиться без формальностей. Даже доктор Красный не обращался ко мне на «ты», пока я сама его об этом не попросила.
— Ну, ты загнула! Ну ладно, тогда уж решай этот вопрос с полковником Рашель. Она тут появится около часу дня.
Почти механически, безразлично, она протянула руку за деньгами.
Я опередила ее, взяла купюры, сложила ровной стопочкой и снова положила на стол — на этот раз ближе к себе.
— Ладно. А пока давай все-таки поболтаем. В городе столько вербовщиков, что выбор есть. А мне надо знать, где будет работа — выше по реке или нет? И как высоко? Кто будет против нас — настоящие профессионалы или местные шутники? Настоящая драка или баловство? Ну чего ты, сержант, давай поболтаем!
Она молчала и не шевелилась. Она не сводила глаз с денег.
Я быстро достала еще одну десятидолларовую купюру и положила ее сверху.
Ноздри ее слегка дрогнули, но за деньгами она не потянулась. Выждав минуту-другую, я добавила еще десять долларов.
Она хрипло проговорила:
— Убери с глаз долой или отдай мне. Кто-нибудь войти может…
Я взяла деньги и подала ей.
— Спасибо, мисс, — поблагодарила она и быстро убрала деньги в стол. — Значит, мы пойдем вверх по реке, до Сент-Луиса как минимум.
— С кем нам надо будет драться?
— Слушайте, мисс, если вы еще раз про это спросите, мне придется вырвать у вас сердце и кинуть его на съедение собакам!.. Простите, мисс. Может быть, мы и не будем драться. То есть может, и придется, но это не обязательно.
Мы, все мы, будем телохранителями нового премьера. Новорожденного, я бы сказала.
(Вот это да!)
— Забавно. А куда же нанимают добровольцев все остальные конторы в городе? Тоже для премьера? Дворцовая гвардия?
— Мисс, хотела бы я знать! Но я правда не знаю.
— Ладно, я сама попробую разнюхать. Сколько у меня времени? Когда отплываем? Да и,‘кстати, плывем ли мы? Может, у полковника Рашель моторизованный отряд?
— Слушайте, не много ли хотите секретной информации за семьдесят долларов?
Я призадумалась. Я не прочь была приплатить, но я должна была быть уверена в успехе. Если вверх по реке пойдут военные, значит, контрабандисты туда не пойдут. Придется довольствоваться тем транспортом, который пойдет вверх. Ладно, надо записываться. Но не офицером — наболтала лишнего. Я вытащила еще две десятидолларовые бумажки и помахала ими.
— Сержант, а ты-то сама собираешься на прогулку?
Она смотрела на банкноты. Одна из них легла на стол перед ней. Банкнота исчезла в ящике стола.
— Я не упущу такой возможности, дорогая. Как только закрою контору — я сержант, командир отделения.
На стол легла следующая банкнота — и последовала за предыдущей…
— Слушай, сержант, что-то мне неохота тут сидеть и дожидаться полковника. Вряд ли она возьмет меня личным адъютантом или квартирьером, правда? Ну вот. Так что погляди, может, у тебя есть для меня какая-никакая вакансия. Деньги мне не нужны, но неприятностей тоже как-то не хочется. Я хочу отдохнуть, проветриться, так сказать.
Она кисло улыбнулась:
— Вот как раз этого мне не хватало — миллионерша у меня под началом!
Мне стало жалко ее. Да, никто из сержантов не испытывает жгучей радости оттого, что под их командованием будет человек с тугим кошельком.
— Я не собираюсь сорить деньгами. Буду себя вести, как все. Если ты меня не возьмешь, передай меня в другое отделение, и все.
Она вздохнула:
— Ох, что-то у меня не то с головой… Нет, уж лучше я тебя определю туда, где легче будет приглядывать за тобой.
Она открыла ящик и протянула мне бланк, на котором значилось: «Временный контракт».
— Прочитай. Подпиши. Потом дашь присягу. Есть вопросы?
Я просмотрела контракт. Все было достаточно обычно: сухой закон, отказ от наркотиков, подробности медицинского обслуживания, оплата — как сказала сержант, однако — вот сюрприз! — было подчеркнуто, что выплата жалованья производится на десятый день после зачисления в личный состав. Понятно. Для меня это была гарантия того, что они действительно идут на серьезное дело и вверх по реке. Всякого вербовщика, как ночной кошмар, мучает мысль о том, что доброволец прыгнет за борт с авансом в зубах, как только судно отчалит от берега. А сейчас, когда по всему городу вербовщики трудились с таким рвением, человеку с военным стажем ничего не стоило записаться одновременно в шести конторах, везде получить аванс, а потом тихо смыться в «банановые» штаты.
Повиноваться я была обязана лично полковнику Рашель или ее заместителям и вообще всем выше меня рангом. Я была обязана честно сражаться и не жаловаться на неудобства военного положения.
Все это было изложено настолько туманно, что целой армии лучших филадельфийских юристов пришлось бы истолковывать такую формулировку, дойди дело до трибунала… а оно туда вряд ли дойдет: к тому времени, когда нужно будет заслушивать разные точки зрения, истец уже получит пулю в спину.
Контракт заключался, как и сказала сержант, на девяносто дней, но по приказу полковника мог быть продлен еще на такой же срок с выплатой дополнительного жалованья. Дальнейшего продления контракта не предусматривалось. Тут я задумалась. Что же это за контракт об охране политического деятеля на шесть месяцев? А что потом?
Либо врала сержант, либо кто-то наврал ей, а у нее недостало ума заметить тут явное нарушение логики. Но это ладно, ее спрашивать об этом было бесполезно. Я потянулась за ручкой.
— Теперь к врачу, да?
— Шутки шутишь?
— Неужели не надо? — удивилась я, поставила подпись и улыбнулась: — Шучу, конечно.
Она быстро и монотонно прочитала присягу, которая более или менее соответствовала контракту.
Потом она сощурилась, разглядывая мою подпись.
— Джонс, а что значит «Ф»?
— Фрайди.
— Ну и имечко! Значит, на службе будешь «Джонс». А в свободное время — «Джонси».
— Как скажешь, сержант. Сейчас я на службе или как?
— Будешь свободна через минуту. Слушай приказ: отплываем оттуда, где кончается Шримп-Элли. Там табличка есть: «Фу Фонг и Братья Леви, Инк.». Быть там к четырнадцати ноль-ноль готовой к отплытию. Пройдешь через черный ход. До этого времени ты свободна. Можешь заниматься личными делами. Кому хочешь, можешь сказать, что завербовалась, но о том, какое задание будешь выполнять, никому ни слова — под страхом трибунала.
Последние слова она произнесла заученно, быстро, на одной ноте.
— Тебе нужны деньги на ленч? Нет, конечно, не нужны. Все, Джонси. Рада, что ты пойдешь с нами. Мы отлично проведем время.
Она протянула мне руку и притянула меня к себе. Я прижалась к ней, мысленно содрогаясь от приятной перспективы быть возлюбленной своего командира. Только этого мне недоставало для полного счастья! Однако нельзя же было ее огорчать. Я ответила на ее поцелуй и улыбнулась. Пахло от нее, во всяком случае, приятно.
ГЛАВА 18
Колесный пароход «Мэри Лу» словно сошел со страниц романов Марка Твена. Вот уж не ожидала, что мы отправимся на серьезное дело на такой опереточной посудине! Три пассажирских палубы… по два спаренных «Шипстоуна» на каждый из двух винтов… Неплохо, но осадка! Вода выше ватерлинии! Было полное впечатление, что первый же порыв ветерка шутя опрокинет пароход. «Великая армада» состояла из двух кораблей — впереди нашего волны Миссисипи плавно рассекал такой же красавчик — «Мертл Т. Хэншоу». Скорость наша составляла между тем что-то около одиннадцати узлов. А вдруг, не дай бог, мель или мины подводные? Хоть бы тут у них радары и сонары работали как следует!
«Герои Аламо» шли на первом пароходе, где находилась командующая обоими подразделениями — полковник Рашель. Этого факта мне было достаточно, чтобы отбросить сомнения. Нет, конечно, мы шли на серьезное дело. Полковник ожидала настоящего сражения — не иначе как придется высаживаться на берег под огнем.