Дочь Плутона
Снаружи донесся рев. Загрохотали удары, будто по стене молотили дубинкой. Малая даже сдвинулась от двери. Кто знал, что задумали «псы»? Половина из них сидела на кликах – она видела следы от уколов на сгибах их локтей. Иногда чувствовала на себе жадные взгляды и холодела от одной только мысли о том, что могло случиться, скажи Аларих хоть слово. Пока он ее берег.
По крайней мере, до недавнего побега.
Камера открылась, и на пол рухнул парень. Дверь с хлопком закрылась, лязгнул замок.
Парень перевернулся на бок и закашлялся. Поднял голову, и Малая вздрогнула.
Она узнала его сразу, несмотря на то, что никогда толком и не видела. Энцо. Но как? Его выпустили и он пришел за ней?
Нет. Не нужно додумывать больше, чем есть на самом деле. Он просто попал в ту же ловушку, что и она сама. Совпадение, не больше.
Малая подошла ближе, присела на корточки и заглянула в его смуглое лицо. Красивое, отметила совсем некстати; с крупными, мужественными чертами.
– Энцо, ты слышишь меня?
Он уставился на нее как на чужую. Неужто не узнал? Или его так приложили головой, что память отшибло? Кровь стекала с разбитой губы, скулы алели, наливаясь после ударов. Штанина тоже почему-то вся мокрая от крови.
Малая тронула его плечо.
– Вставай.
Хвала Юпитеру, Энцо наконец кивнул. Малая закинула его руку себе на плечо и помогла подняться. Он оказался чертовски тяжелым. Но страх за него так подстегивал, что она все-таки дотащила его до койки.
– Ты помнишь меня?
Энцо мотнул бритой головой. «Да», – слабо шевельнул губами.
– Хорошо.
Это было не просто хорошо – божественно.
Малая вытерла вспотевшую ладонь о штаны, с жадностью изучая каждую его черту. Он выглядел молодо, как ее ровесник. И теперь она видела то, чего была не в силах заметить раньше. Признаки иной породы – марсианина – лежали как на ладони.
Слишком мощная кость и высокий рост.
Гибкое тело с развитой мускулатурой.
Крепкая челюсть и крупные белые зубы хищника.
Татуировка пса на предплечье. Заметив ее, Малая замерла. Он что, был «псом»? Конечно, могла бы и раньше догадаться. Потому и знал Алариха. И выбитый номер крио в вороте, много дней… Он был членом банды и сидел в тюрьме. Теперь она поняла.
И, как ни странно, это открытие совсем не пугало.
Она присела перед Энцо на корточки. Дергать его страшно не хотелось – он сидел, тяжело опершись локтями на колени. Хмурился, словно от боли. Поднял взгляд, когда его окликнули по имени, и с легким отвращением уставился на линзу окуляра.
Холодок сбежал по спине. Да, железка не добавила ее лицу красоты.
– Как ты себя чувствуешь? – Малая тронула кровоподтек на его скуле. Энцо слабо ругнулся, и она торопливо убрала руку. – Больно? Прости, я не хотела…
– Нормально все.
– Что?
Молча Энцо ухватил ее ладони и вернул на лицо. Его руки легли сверху. Держали крепко, не позволяя вывернуться. Щетина колола пальцы.
Он неторопливо осмотрел окуляр, раздувая ноздри. Склонился ближе и прижался к губам.
Он пах кровью. Антисептиком и потом. И на вкус был таким же – соленым, с оттенком железа. Глаза темнели, как ночное небо. Как космос.
– Я рад, что ты жива.
– И я рада, что ты… – пробормотала Малая, путаясь в словах и желаниях, и побагровела. Еще никто и никогда не целовал ее губы, и теперь они горели. А под сердцем глухо клокотали невысказанные слова, которые она так давно копила.
Нужно сказать ему. Обязательно. Правда, выбрать момент получше, не в тоннелях канализации.
Энцо осмотрел Малую снова, с головы до ног. Задержался взглядом на плече; на том самом, куда попали зарядом. Развернул ее спиной к себе и потянул ворот майки, открывая плечо. Прикосновение его пальцев было осторожным.
– Сильно?
– Просто… Просто синяк.
Он кивнул и увел взгляд. Будто смутился. Странный – сначала целовал, потом смущался.
– Меня выпустили, – сказал вдруг.
– Как это – выпустили?
– Сняли обвинение да отпустили. Неважно.
Лаконичен, как всегда. Наверное, человек Алариха помог. Малая была этому рада. Хоть на что-то сгодились ее старания.
– Здорово.
– Ага. – Энцо ковырнул краску на койке. – Что за работа на «псов»?
О боги, он знал.
Малая уставилась в темный, до миллиметра изведанный потолок. Рассказывать страшно не хотелось. В этой истории она выглядела – и, впрочем, действительно была – полной дурой. Купилась на обещания незнакомца. Главаря банды, по приказу которого ее похитили. И чем только думала?.. Явно не головой.
– Долгая история.
– Мне надо знать, Малая. Сейчас.
Энцо замер в ожидании. Брови нахмурены, глаза тревожно блестят в свете единственной лампы. Непрошибаемо серьезный.
– Ты хочешь отсюда выбраться или нет?
Конечно, она хотела.
Малая собралась с духом и начала рассказ.
Энцо молчал.
Малая вслушивалась в его молчание с надеждой и страхом. Вдруг он счел ее сумасшедшей? Она сама до конца не верила, что это было правдой. Вдруг никакой силы не существовало? Просто цепочка ужасных совпадений. Просто плод воображения сумасшедшего Алариха.
Она сцепила дрожащие пальцы и уставилась на потрескавшийся пластик пола. Из щелей пробивался песок.
Сейчас Энцо скажет, что она сошла с ума.
Или просто промолчит.
Пожалеет, что пришел за ней.
Он откашлялся и вытянул перед собой руку-имплантат. Пальцы разжались, как металлический цветок, свет скользнул по отполированной поверхности. На миг Малая ощутила механизм, как кости собственной руки. Казалось, она могла сжать его кулак усилием воли.
– Ты бы смогла управлять роботом-уборщиком? – шепнул он на ухо. Должно быть, боялся, что их подслушивали. – Привести его с другого уровня.
Она моргнула. Решила не кивать – вдруг тут еще и камеры стояли?
– Наверное, – ответила так же тихо.
Пальцы Энцо щелкнули и расщепились на десятки тончайших манипуляторов. Их импульс отозвался в ладони Малой.
– А я могу взломать эту дверь. Но если мы ее откроем просто так…
«Бум», – беззвучно сказали его губы. Малая похолодела.
– Взрыв?
– Заряд в голову.
– Ты уверен?
– Видел своими глазами. Их там двое, и они вооружены. Ты явно чем-то разозлила Алариха.
Разозлила, и еще как.
Они уставились на дверь, массивную, словно ее вырезали из бока шаттла. С металлическим замком. Она не могла их удержать, и Аларих это знал. А оружие и страх за свою жизнь могли.
– Что будем делать?
Малая тронула Энцо за руку и тихо выдохнула, когда их пальцы сплелись. Так знакомо.
– Есть у меня идея, – прошептал Энцо.
Колеса постукивали по плитам – ток-ток. Мелодичным звоном отзывалась пружина в корпусе. В фокусе мелькнула щетка с застрявшим сором. Раз – она подгребла мусор к щели у дна корпуса и всосала.
Малая покатилась дальше. Неблизкий путь: из жилых отсеков верхних уровней, по пандусам и завиткам коридоров, сюда, в жаркое брюхо «песьей» берлоги. На углу, точно под камерой наблюдения – изображение которой Малая предусмотрительно замкнула на одном кадре, – стояла пара охранников. Без имплантатов; Малая их прощупала еще из камеры. Оба вооружены, но держали оружие в кобуре.
Это было хорошо.
Они расслабленно болтали, один жевал лепешку с мясом.
Еще лучше.
«Я вижу их.»
Собственный голос послышался издалека, словно за дюжиной стен.
Где-то за дюжиной стен широкие ладони легли на ее плечи.
«Помнишь, что дальше?»
Малая крутанула камерой. Отыскав утопленную в стене розетку, она подкатилась ближе, выпустила манипулятор с вилкой и подключилась. «Псы» не повели и глазом. Роботы-мусоросборщики вставали на подзарядку автоматически, ничего особенного.
Ничего особенного, пока они не начинали убивать.
Она отмотала шнур – несколько метров, достаточных для разбега, – с щелчком сбросила насадку-щетку, оставив только голую сталь манипулятора.
Пшикнула и сгорела перемычка на микросхеме.
Колеса снова застучали по плитам, пружина в пластиковой голове тенькала громче. Малая подпрыгнула на стыке. У ботинок охранников она остановилась.
«Псы» перестали жевать и обернулись.
– Пошел на хрен, – сказал один.
Малая ужалила его манипулятором. Человек выгнулся дугой, закатил глаза и повалился на пол, дымясь кожей. Второй «пес» попятился. Рука потянулась к кобуре.
Робот поджарил его быстрее, чем он успел выстрелить.
Малая распахнула глаза и вздрогнула. Лицо Энцо оказалось так близко, что она чувствовала щекой его дыхание.
– Ну?
– Готово.
Энцо тут же припал к замку двери, ввинтил манипулятор в замок. Пара щелчков, пара коротких ругательств, и дверь распахнулась. Путь на свободу.
Робот-уборщик так и стоял над обугленными телами; крутил плоской камерой, которая заменяла ему голову. Энцо обошел его стороной, откинул полу куртки мертвого «пса» и вытащил длинный матово-черный ствол. Пробежался пальцами по рукояти, и оружие мигнуло индикаторами.
– «Гидра», – коротко пояснил он, словно Малой это могло что-то сказать. Он ухватил ее за руку и потащил прочь от ненавистной вонючей каморки. Совсем как делал когда-то. Ослабевшие от долгого заключения ноги заплетались. Малая едва не падала и сама себя за это ненавидела. Только утягивала Энцо назад.
– Сюда.
Он свернул под лестницу и подключился к незаметной двери за ней. И откуда он мог все знать? Но времени спросить не было: по ступеням над головами загрохотали шаги.
И они снова бежали, теперь по жаркому лазу между трубами коммуникаций. Лампы потрескивали, алый свет ложился редкими пятнами на стены и драную майку Энцо. Что-то шипело, пахло жареным песком. Лоб щипало от пота, толстовка прилипла к лопаткам. Резиновое покрытие стягивало сандалии и отпускало с чмокающим звуком.
За служебным тоннелем они вскарабкались по лестнице. Побежали через небольшой холл. Малая чувствовала себя голой под дулами камер, которые смотрели со всех стен. Казалось, еще немного, и их нагонят. Заблокируют. Подстрелят. А Энцо,