Бежать некуда.
Луций вытащил распылитель из кобуры и выставил среднюю величину заряда. Большая мощность в тесных проходах повредила бы не только имманес, но и его самого. К тому же он не знал, что содержалось в контейнерах. Взлететь на воздух по неосторожности как-то не улыбалось.
Еще Луций поглядывал на неподвижную лапу крана над головой. Был готов к тому, что тот опустится и прицельно проломит голову. Или свалит парочку контейнеров. Или… Он поморщился, схватился за затылок. Или имманес просто выведет из строя его имплантат.
Очень не хотелось бы умереть вот так, на временном складе, от рук какой-то девчонки. Не для того он выжил в десятке боевых миссий.
Луцию не пришлось долго искать. Зря I-45 надела белое платье. Выделялась в ночи, как маяк в открытом космосе. Бежать ей было некуда, проход плотно охватывал и жертву, и ловца. И заканчивался тупиком.
Но, словно не веря, I-45 долетела-таки до конца. Ударила по металлической стене ладонью и обернулась. Живой глаз лихорадочно блестел, грудь вздымалась от бега. Тело просвечивало сквозь мокрую ткань.
Ее взгляд был слишком уж пристальным, и Луций нацелил распылитель ей в лоб.
– Я выстрелю.
I-45 медленно подняла руки… И бросилась в сторону, метя в боковой проход между контейнерами.
Луций ухватил ее за волосы. Бросил на стену. Его трясло при одном взгляде на нее. Имманес напоминала ему крысу. Белую, загнанную в угол крысу, которой самое место в лабораторной клетке.
– Ты – убийца. – Луций ткнул пушкой в плоский живот. – Просто маленькая убийца, такая же, как и сотни других.
Он склонился к ее лицу, покрытому бисеринами пота.
– Убила моего напарника. Ведь так?
– Это был несчастный случай, – прохрипела I-45. Луций скривился, заметив в ее глазах слезы. Какая дешевая игра.
– Ты убила его, и ты это знаешь. Его и еще с десяток других. Они заслужили смерть, как по-твоему?
– Я не хотела…
– Ничем не отличаешься от Алариха.
– Нет!
Луций сжал ее горло и приподнял над землей. Оказалась совсем легкой, как ребенок. Как животное, которое следовало усыпить.
Хотелось просто придушить ее. Приставить к виску распылитель и нажать на спусковой крючок. Но казнить за смерть патриция и легионера следовало по-другому. Долго. Жестоко. Без суда.
Сандалии I-45 проскребли по боку контейнера.
– Я не хочу причинять тебе вред, – прохрипела она.
– Да пошла ты.
То, что случилось после, Луций не рассказывал никому и никогда.
Индикатор на батарее распылителя погас, а пальцы сами разжались, выпустив рукоять. Луций растерянно втянул воздух. Хотел усмирить взбесившиеся руки, но те словно принадлежали кому-то еще. Не ему.
Взрыв боли – словно между ног ударили, так, что перед глазами потемнело. Некс взвыл помехами, позвоночник как надвое переломился.
Луций завалился на землю. Из последних сил двинул имманес в живот и услышал крик боли. Похоже, достал.
Он перевернулся на спину. Контейнеры кружились перед глазами. В ушах стоял гул, словно рядом ударили в храмовый колокол.
I-45 стояла над ним, целилась из распылителя ему в лицо. Ничего страшного. Оружие настраивалось под каждого легионера индивидуально и в чужих руках не срабатывало.
I-45 отпустила кнопку предохранителя, и распылитель мигнул индикаторами, готовый к выстрелу.
Луций сглотнул.
Вот черт.
Ничего не слышно.
Никак не подняться.
Лишь мелкое дыхание слетало с губ.
Вот сейчас. Он уставился на плоскую щель дула. Один миг, один заряд – и все закончится…
Спину вновь пронзила боль, и перед глазами потемнело. Луций сощурился от яркого света взлетающего шаттла. Проводил взглядом стройные бледные ноги. I-45 перешагнула через него, оставив наедине с раскаленным, тяжелым от звезд небом.
Оно навалилось на Луция, и сознание благодарно угасло.
Малая ковыляла по взлетному полю, не в силах дышать из-за зверской боли в груди. Похоже, проклятый легионер сломал ей ребро. Но настоящая боль еще не пришла, помогал адреналин. Пока она чувствовала лишь тень грядущей муки.
Нужно было найти аптечку.
– Нужно улетать, – сказала она вслух.
Позади молчаливо темнели сотни контейнеров, между которых остался лежать легионер. Впереди лежала взлетная зона частного сектора. Лощеное, но безлюдное место: всего две площадки, яркая зона парковки и одноэтажный ресторан под башней диспетчерской. В окнах за золочеными колоннами ходили официанты в синих тогах, горел свет. Ветер доносил обрывки музыки. За рестораном и силовым полем шумели заросли джунглей, из которых что-то ухало и стрекотало. Пахло топливом, гарью и солью с береговой линии.
Ей повезло – один из кораблей не пустовал. Небольшой челнок на четыре персоны, способный долететь разве что до соседней системы, – она видела такие в обучающей программе. Трап спущен, за стеклом кабины копается пилот. Собирается уходить; судя по окуркам в пепельнице на приборной панели и душному запаху табачного дыма, недавно приземлился после долгого полета.
Успел ли он заправиться? Хороший вопрос, но других вариантов не оставалось.
– Пошел вон.
Малая нырнула за шторку и отпустила предохранитель распылителя. Заряд набрался полный, даже ладонь закололо. В салоне за спиной один за другим стягивались шлюзы, в брюхе машины загудели внутренности. Малая подключилась к системе и запускала двигатели. Полная готовность к взлету.
Пилот обвел загоревшуюся панель недоуменным взглядом. Обернулся.
– Вы же не хотите, чтобы я вызвал легионеров? – Он покачал бритой головой с разъемами нейропортов. – Вы даже не представляете, кому принадлежит этот корабль…
Да плевать. Хоть самому императору.
– Вон!
Малая слегка нажала кнопку спуска, и распылитель затрещал. Пилот неохотно попятился, выбрался из салона. Задраив последний шлюз, Малая вывела корабль на взлетную полосу. Запустила двигатели, и корабль, урча, набрал высоту. Далеко внизу поплыли желтые огни космопорта.
Малая следила за надписями, которые загорались на сенсорной панели.
Что-то она делала не то.
Челнок резко накренился, перелетел полосу джунглей и понесся под углом куда-то в сторону диспетчерских вышек, грозя укоротить их как минимум вдвое.
Малая потеряла равновесие, приложилась спиной о переборку. Отбросила распылитель, с трудом подтянулась к панели управления и ввела команды повторно. Ткнула в еще одну надпись.
«Включено голосовое управление.»
– Выровнять курс. Набрать высоту до одной стадии.
Голос дрожал. Малая не могла оторвать взгляда от вышек за лобовым стеклом. Они приближались, медленно и неотвратимо, как в дурном сне. На крышах мигали алые бусины сигнальных огней.
Система соображала слишком долго.
«Принято.»
Челнок проехался боком о стальную балку – страшный скрежет – и плавно набрал высоту.
– Включить автопилот.
«Выберите пункт назначения на панели управления.»
На панели открылся новый слой, высыпал список названий.
– Популярные маршруты.
Список сократился до двадцати наименований.
– Лета, – решила Малая.
«Принято. Пункт назначения – Лета. Время в пути – сорок шесть часов тридцать минут. Приятного полета.»
Малая без сил обрушилась в похожее на кокон кресло и вцепилась себе в волосы.
Юпитер всемогущий, что она наделала? И куда она летела?
Челнок поднимался все выше. Вспомнив о безопасности, Малая притянула себя ремнями. Застонала, когда накатила тошнота от перегрузки. За стеклом гудела раскаленная плазма. Яркая. Малая зажмурилась, но рыжий свет будто отпечатался на сетчатке.
Корабль перестало трясти, свет как отрезало.
Малая распахнула глаза. Над ней чернел космос. В отдалении дрейфовали крейсеры легиона, торговые суда и сплетения орбитальных станций. Челнок вышел из атмосферы планеты и все больше ускорялся, борясь со слабеющей силой притяжения. Покинутая Земля уменьшалась, красная, как пустынная грязь. В кабине стояла нестерпимая духота, словно воздух вскипел. Климат-контроль, вспомнила Малая, облизывая потрескавшиеся губы. Забыла включить перед взлетом, как советовала обучающая программа.
Что-то едва слышно хрустнуло. Затем еще раз. Как на стеклянную крошку наступили.
На стекле расползлась сеть трещин.
Заметив их, Малая сдавленно вскрикнула и забарабанила по панели. Давление в салоне падало. Кислород утекал. Похоже, столкновение повредило стекло. Один небольшой дефект, который обернулся настоящей катастрофой.
Она изменила параметры системы, повысила выработку кислорода на борту. Все делала правильно, но данные на панели неизменно ухудшались. Процент кислорода падал. Датчики заверещали – звук был пронзительный, сводил с ума еще больше. За иллюминатором проплыли каменные осколки и рваный обрывок корабельного корпуса. Стукнулись в защитное поле челнока и так же медленно потащились в сторону раскаленного солнечного шара.
Малая сжала зубы, быстро вытерла глаз ладонью.
Все будет хорошо. Она справится. Она же всегда справлялась, верно? Верно?
Корабль тряхнуло. Малую вжало в кресло. Челнок перевернулся, и она повисла на ремнях. Потянулась за маской, но та слетела с крепления на панели и укатилась.
Все было паршиво. Хуже некуда.
Она зачарованно уставилась на сеть трещин, которая расползлась на лобовом стекле. Раздался тоненький свист. Стало тяжело дышать, перед глазами замелькали световые точки – как мошки. Лоб похолодел от пота.
Вот и конец.
«Энцо, Энцо, Энцо», – стучало сердце, замедляя ход.
«Я иду к тебе».
Заскрежетал металл. Обшивка корабля расползлась, и над Малой разверзлись небеса. Светлые, с мягкими завитками облаков, как пар, который валит из помещения на холод. Ее залил нестерпимо-белый свет, очертания предметов поплыли. Таяли.
Стало холодно.
И из сияния к ней спустились боги.
Не по уставу
– И что теперь?