•
Вояж на Багамы оказался для Хейворда весьма поучительным. Нельзя сказать, чтобы он не знал, что такое роскошная жизнь. Хейворд постоянно общался с богатыми клиентами. Среди них были и такие, кто тратил деньги в свое удовольствие, наслаждаясь королевским комфортом. И он втайне завидовал этой независимой обеспеченности.
Дж. Дж. Квотермейн затмил всех.
Реактивный гигант «Боинг-707», на фюзеляже и хвосте которого красовалось по огромной букве «К», приземлился в Центральном городском аэропорту точно по расписанию. Он подрулил к полосе, где стояли личные самолеты. Гарольд и Хейворд поднялись на борт и ахнули.
В главном салоне, напоминавшем холл уютной гостиницы в миниатюре, их встретили четверо обслуживающих. Мужчина среднего возраста с седеющими висками, который являл собой воплощение достоинства и подчеркнутой почтительности, и три молодые женщины.
— Добро пожаловать, джентльмены! — проговорил мажордом.
Хейворд едва кивнул ему, поскольку внимание его было целиком захвачено тремя женщинами. Немногим старше двадцати лет, они поражали красотой; у Хейворда дыхание перехватило.
«Пожалуй, — подумал он, — если собрать самых красивых стюардесс трех ведущих американских авиалиний и провести между ними конкурс, то едва ли победительницы сравнились бы с этой троицей». Одна была светлая, с волосами цвета свежего меда, другая — очаровательная брюнетка, у третьей были пышные рыжие волосы. Длинноногие, стройные, загорелые… На их нагрудных кармашках была вышита буква «К»…
— Добрый день, господин Хейворд, — сказала рыжеволосая. У нее был отлично поставленный, какой-то искушающий голос.
— Меня зовут Эврил. Если вы потрудитесь пройти за мной, я покажу вам вашу комнату.
Хейворд пошел за ней, недоумевая над словом «комната». Одновременно достопочтенным Гарольдом занялась блондинка.
Эврил вела Хейворда по коридору. Он насчитал десяток дверей, и изумление его возросло еще больше, когда Эврил обернулась к нему и сказала:
— Мистер Квотермейн сейчас в сауне, потом у него массаж. Он присоединится к нам чуть позже…
— Сауна? На самолете?
— О да, у нас есть не только сауна, но и простая баня. Если вы захотите попариться или сделать массаж, милости прошу. Времени у вас будет достаточно, и я буду рада помочь вам.
— Нет, нет. Благодарю вас, — поспешно ответил Роско.
Девушка остановилась:
— Это ваша комната, мистер Хейворд.
В эту секунду самолет начал выруливать на взлетную полосу. Хейворд пошатнулся, потеряв равновесие.
— Осторожно! — весело сказала Эврил и поддержала его, долго не снимая руки с его локтя. — Пожалуй, я вас все-таки пристегну до набора высоты. Это будет недолго. Наш капитан взлетает почти «свечкой». Мистер Квотермейн не любит торчать в аэропортах. Ну, поехали! — сказала она, когда самолет набирал скорость на полосе. — Если вы не возражаете, я побуду здесь, пока мы не взлетим…
Она села возле него и пристегнулась сама.
— Ну что вы! — пробормотал совершенно потрясенный Хейворд.
— Хотите взглянуть, как мы будем взлетать? — спросила Эврил.
Не дожидаясь ответа, она включила телевизор.
— Телевизор настроен и на обычные каналы, — сказала она. — Если захотите посмотреть картину — пожалуйста… — Затем она показала ему телетайп. — Здесь вы можете получить не только сведения с биржи, но и связь с телеграфными агентствами «Эй пи», «Юпи» и «Телекс». Для этого нужно только позвонить по телефону, и вам окажут любую услугу.
Хейворд осторожно заметил:
— Все это чуточку выходит за пределы привычного…
— Да, вы правы. Это всегда производит впечатление. Хотя, если разобраться, в этом ничего особенного нет, и люди быстро привыкают. — Она опять взглянула ему прямо в глаза и ослепительно улыбнулась. — У нас здесь есть четыре каюты, и каждую можно легко превратить в спальную. Стоит только нажать вот эти кнопки… Я покажу вам, если хотите…
— Спасибо, спасибо… Потом.
— Как угодно, мистер Хейворд.
Она отстегнула ремни и встала.
— Если вы захотите увидеть мистера Остина, его комната по соседству с вашей. В противоположной стороне — зал, куда вас пригласят обедать. Рядом — буфет и рабочие кабинеты, а впереди — комнаты мистера Квотермейна.
— Спасибо за урок географии, — улыбнулся Хейворд, снял пенсне и вытащил из кармана носовой платок.
— О нет, нет, позвольте мне!
Деликатно, но уверенно Эврил взяла пенсне, протерла шелковым платочком и осторожно надела Хейворду. При этом ее пальцы слегка прикоснулись к его щекам. Хейворд почувствовал, что не должен был позволять ей все это, но промолчал.
— Моя задача во время путешествия, мистер Хейворд, — сказала Эврил, — состоит в том, чтобы угождать вам полностью. Обслуживая вас всем, чего вы захотите.
Ему показалось, что она подчеркнула слово «всем». А может, то был плод его воспаленного воображения?..
— Прошу вас учесть также следующее, — добавила Эврил. — Если я вам понадоблюсь, в любое время, пожалуйста, нажмите цифру «семь» и я приду.
Хейворд ответил хриплым голосом:
— Спасибо, милая девушка. Сомневаюсь, что будет такая необходимость. Спасибо. Извините.
Казалось, Эврил пропустила эти слова мимо ушей.
— По пути на Багамские острова мы ненадолго задержимся в Вашингтоне. К нам присоединится вице-президент.
— Вице-президент «Супранэйшнл»?
В ее глазах мелькнула лукавая смешинка:
— Не совсем. Это будет вице-президент Соединенных Штатов!
•
Минут пятнадцать спустя в гостиной Большой Джордж приставал к Хейворду:
— Объясните, бога ради, что это у вас в бокале? Грудное молоко?
— Лимонад, — ответил Хейворд, подняв стакан и любуясь цветом жидкости. — Мне он очень нравится.
Председатель «Супранэйшнл» пожал огромными плечищами:
— Каждый выбирает себе отраву по вкусу. Ну, а девушки к вам достаточно внимательны?
— С моей стороны никаких жалоб, — сказал со смешком достопочтенный Гарольд Остин.
Подобно остальным, он сидел, удобно развалясь в кресле. У его ног пристроилась блондинка по имени Рета. Стоявшая позади кресла Хейворда Эврил сладко вставила:
— Стараемся изо всех сил…
Хейворд ощутил ее пальцы, быстро пробежавшие по затылку.
— Ну, а как делишки в вашем банке? — спросил Квотермейн. — И все такое… На ногах прочно стоите?
— Нас уже давно не спихнешь, — ответил Хейворд. — Хотя на бирже вся эта история сказалась.
— С каких это пор биржа стала барометром банковского благополучия?
Большой Джордж чуть заметно улыбнулся и, повернувшись к своей личной стюардессе, японке, попросил:
— Мун-Бим, принеси мне, пожалуйста, все материалы по Первому Коммерческому!
— Холосо, миста Кей, — сказала девушка и вышла из зала.
Роско поторопился заполнить паузу:
— Сообщения, которые дошли до вашего слуха, касались пустякового инцидента, раздутого до безобразия. К тому же, вы должны учесть, что он произошел в период междувластия.
— Тем не менее, вы не смогли постоять за себя и за свое дело! — агрессивно продолжал Большой Джордж. — Вас одолели грязные агитаторы. Вы — мягкотелые моллюски…
— Увы, это так. Честно говоря, мне самому наше решение показалось омерзительным. И я активно возражал против него…
— Не давать им спуска! Бейте этих ублюдков в солнечное сплетение! Никогда не уступайте!
Председатель «Сунатко» допил свой мартини и погрузился в воспоминания.
— У меня, помню, тоже было такое дело в Денвере, на сборочном заводе. Ну и помучились мы тогда с этой рабсилой. Без конца требовали повышения зарплаты. А потом их профсоюз пошел на забастовку. Ха-ха! Это была их последняя стачка… Я сказал своим:
— Предупредите этих сукиных сынов, что мы закроем завод. Мне, конечно, никто не поверил. Тогда мы провели кое-какие перестановки… Да. Отправили инструменты и детали на другую фирму. Те взялись выпускать продукцию нашего завода, и в Денвере мы его закрыли! Вот так: закрыли и все тут! Нет завода, нет работы, нет зарплаты. Ну и все! Профсоюзы и благотворительные организации штата плюхнулись на колени, стали молить о пощаде…
Он поглядел на мартини, а затем величественно произнес:
— Что ж, может, и простим. Но — на наших условиях!
— Молодчина, Джордж! — воскликнул Гарольд. — Побольше бы нам таких, как ты. Надо уметь постоять за себя… Справедливости ради, должен сказать, что с ПКА было чуть по-другому. Мы ведь остались во взвешенном состоянии после смерти Россели… Надеемся, к весне Роско твердо возьмет власть в руки!
— Рад это слышать, — заявил Дж. Дж. Квотермейн. — Не люблю иметь дело с людьми, которые плохо сидят в седле. Всегда предпочитал настоящих хозяев — твердых и решительных…
— Смею тебя заверить, Джордж, как мы с Роско решим, так и будет. Дай только время.
«А ловко это Джордж, — подумал Хейворд, — сумел сманеврировать так, что мы с Гарольдом оказались в положении просителей, а не наоборот…»
Вошла Мун-Бим с телетайпной лентой и зачитала курс акций:
— ПКА по солок пять и тли четвелти…
— Ну вот, видите, — радостно вставил Роско Хейворд. — Поднялись на один пункт!
— Все равно хуже, чем до того, как Бен отправился к праотцам, — сказал Большой Джордж и широко улыбнулся. — Впрочем, когда все узнают, что вы финансируете «Супранэйшнл», ваши акции подскочат до потолка…
«Итак, — подумал Хейворд. — Большой Джордж дал понять, что он будет иметь дело с Первым Коммерческим. Ну, а что касается деталей, то их они оговорят в ближайшие два дня»… Он почувствовал огромный прилив бодрости.
Самолет пошел на посадку.
— Вашингтон за бортом! — с энтузиазмом объявила Эврил и принялась споро пристегивать ремни всей компании…
Стоянка в Вашингтоне оказалась совсем короткой. Учитывая важность персоны, садившейся в самолет, они получили «оʼкей» на внеочередной взлет, и не прошло двадцати минут, как они на крейсерской скорости устремились к Багамам. Вице-президент устроился в своем отсеке. К нему была приставлена брюнетка Криста. Агентов секретной службы, сопровождавших вице-президента, разместили поближе к хвосту. Вскоре всех пригласили обедать…