— Я бы хотел, чтобы ваш банк выделил нам кредит в пятьдесят миллионов долларов, но по самой низкой процентной ставке.
— Разумеется. Сделка будет идти на самых льготных условиях.
Хейворд знал, что гигантская ссуда обойдется Квотермейну малой кровью. В банковском деле издавна повелось так, что самые богатые клиенты платили наименьшие проценты, и наоборот.
— Конечно, придется подумать, — сказал Хейворд, — как обойти юридические ограничения, вытекающие из федеральных законов…
— Юридические ограничения? Я лопну от смеха! Есть десятки способов обойти их в любое время. И вы это знаете не хуже меня…
В силу американских банковских законов запрещалось выдавать ссуду, которая превышала бы десять процентов основного капитала банка-заимодавца, одному заемщику. Смысл законов состоял в защите мелких вкладчиков от банковских крахов. В данном же случае пятидесятимиллионный заем, предоставленный «Сунатко», значительно превосходил бы этот лимит.
— Обойти закон, — сказал Большой Джордж, — можно, например, распределив заем по моим филиалам. А мы сами переведем деньги куда нам нужно.
Роско кивнул:
— Так, конечно, можно…
Разумеется, подобная сделка нарушала дух закона, хотя буква его формально соблюдалась. Роско прекрасно знал, что этой лазейкой то и дело пользовались все крупнейшие и престижные банки… Тем не менее, объем предстоящих обязательств банка потряс Хейворда. Он думал, что речь пойдет, допустим, первоначально о двадцати миллионах, и постепенно будет увеличиваться наряду с развитием деловых отношений между «Сунатко» и ПКА.
Словно прочитав его мысли, Большой Джордж сказал напрямик:
— Всегда не любил возиться с мизерными суммами. Если пятьдесят миллионов больше, чем вы в состоянии выделить, забудем о сделке. Я сделаю предложение «Чейз Манхэттэну».
Столь заманчивое дело, из-за которого Хейворд прилетел сюда, казалось, выскальзывало из рук.
Роско поспешно сказал:
— Нет, нет, что вы! Сумма нам по плечу.
Он принялся за мысленный подсчет возможностей ПКА. Никто не знал их лучше, чем он. Да, пятьдесят миллионов для «Сунатко» можно наскрести. Правда, придется потуже затянуть пояс при малых операциях и почти полностью прекратить выдачу ссуд под ипотеки, но, тем не менее, выкрутиться можно. Один большой заем такому клиенту, как «Супранэйшнл», принесет значительно большую прибыль, чем бездна малых займов, которые сами по себе обходятся дороговато, да и радости от них почти никакой…
— Я лично выступлю в поддержку вашего кредита, используя при этом всю свою власть, — решительно сказал Хейворд. — И я уверен, что со мной согласятся…
Большой Джордж лаконично ответил:
— Отлично!
— Конечно, моя позиция была бы значительно сильней, если бы я мог обещать нашим директорам место в правлении «Сунатко»…
Большой Джордж повертел в руках мячик:
— Ну, это можно легко устроить. Но вашему банку надо будет скупить побольше наших акций. Давно пора, чтобы нас активней покупали, тем самым поднимая котировку…
Со все возрастающей уверенностью Хейворд заявил:
— Это можно будет оговорить наряду с другими моментами. Но поскольку «Супранэйшнл» будет иметь у нас активный счет, возникнет вопрос о компенсирующем остатке…
То, что сейчас происходило, было как бы ритуальным танцем банкира и клиента: «почеши мне спину, а я почешу тебе»…
Дж. Дж. Квотермейн раздраженно сказал:
— Не морочьте мне голову пустяками. Сегодня приедет человек, который занимается финансовой стороной этого дела. Некто Инчбек. Завтра он полетит с нами обратно, вот вы вдвоем и обсудите все детали…
Тем самым Большой Джордж дал понять, что деловая часть встречи завершена.
Партию выиграли Хейворд и Большой Джордж. Хлопнув Байрона Стоунбриджа по плечу, Квотермейн воскликнул:
— Теперь я надеюсь, что моя кредитоспособность в Вашингтоне возрастет как никогда!
— Зависит от того, что ты попросишь, — хитро улыбнулся вице-президент. — И насколько ты скромен в своих просьбах…
Повернувшись к Хейворду, Джордж сказал:
— Мне понравилось, как ты играл, партнер! Мне кажется, Роско заслужил приз… Правда?
Все согласились, и Джордж рявкнул:
— Он получит место в Совете директоров «Сунатко». Как тебе нравится такой приз?
Хейворд улыбнулся:
— Шутить изволите?
Лицо председателя «Сунатко» помрачнело:
— Не признаю шуток, когда речь идет о «Сунатко»…
Только сейчас Хейворд понял, что Джордж цементировал сделку, которая только что состоялась. Если Хейворд при всех согласится, то это значит, что он берет на себя определенные обязательства…
Его колебания длились, однако, недолго.
— Если вы всерьез, — сказал он, — я буду просто в восторге, получив официальное предложение.
— За этим дело не станет…
Итак, все произошло настолько молниеносно и оглушительно, что Хейворд еще не мог ушам своим поверить. Он ожидал, что «Сунатко» остановит свой выбор на ком-нибудь другом. Но быть избранным лично Дж. Дж. Квотермейном — это кое-что значило… Список членов Совета директоров «Сунатко» представляет собой своего рода справочник «Кто есть кто» в большом бизнесе и финансах.
Большой Джордж, посмеиваясь, сказал:
— А заодно последишь и за деньгами вашего банка…
Хейворд перехватил взгляд достопочтенного Гарольда и кивнул ему головой. Его коллега по Совету директоров ПКА так и сиял.
•
Второй вечер на Багамских островах, проведенный во владениях Квотермейна, существенно отличался от предыдущего. Все вели себя куда более непринужденно, и Роско Хейворду казалось, что он знал причину этой непринужденности.
Он был уверен, что Рета провела прошлую ночь с Гарольдом Остином, а Криста — с Байроном Стоунбриджем, и боялся, что о нем с Эврил подумают то же самое. Большой Джордж, судя по всему, был отлично осведомлен о всем происходящем в его доме.
•
К сумеркам все расположились на террасе, у бассейна. Роско был в приподнятом настроении. Он наслаждался жизнью, ему нравились знаки внимания, которые оказывала ему Эврил, особенно теперь, когда удалось противостоять соблазну. А раз так, то зачем отказывать себе в приятном обществе? И, конечно, главная причина этой легкой эйфории заключалась в том, что «Супранэйшнл» закрутила такой роман с Первым Коммерческим… А головокружительный личный трофей — место в Совете директоров «Сунатко»? Нет, нет, он просто не сомневался, что и то и другое невероятно поднимает его престиж в ПКА. Восшествие на банковский престол отныне казалось ему само собой разумеющимся. Днем у него состоялась краткая беседа с главным бухгалтером «Супранэйшнл» — Стенли Инчбеком, который, как и говорил Большой Джордж, специально прилетел сюда для переговоров. Затем Инчбек долго сидел в кабинете с Дж. Дж. Квотермейном, хотя на вечер его не пригласили.
Стоя днем у своего окна на втором этаже, Роско видел, как Дж. Дж. Квотермейн и Байрон Стоунбридж целый час гуляли в саду, занятые, по всей видимости, важным разговором. Что-либо услышать из этого разговора было нельзя, но, судя по жестам, Большой Джордж в чем-то пытался убедить вице-президента, а тот перебивал его, видимо, уточняя что-то для себя. Хейворд задумался было — что могло так интересовать «Сунатко» в Вашингтоне, но решил, что этого он все равно не узнает. Да и стоило ли ломать себе голову в этот наполненный сладким запахом цветов вечер… Большой Джордж, вновь заступивший на вахту радушного хозяина, громогласно объявил:
— Никаких экскурсий, веселимся дома!
Мажордом, лакеи и музыканты почтительно удалились.
Рета и Эврил радостно закричали:
— Вечеринка, вечеринка!
Стоунбридж потребовал уточнить, какую именно вечеринку им хотелось бы устроить, и Криста, слегка захмелевшая от шампанского, воскликнула:
— Хочу провести вечеринку в бассейне! Хочу плавать!
Стоунбридж подзадорил:
— Так что же мешает?
— Ничего, Бай, миленький! Абсолютно ничего!
Криста поставила бокал с шампанским на парапет, молниеносно сбросила туфли, расстегнула платье и змеиным движением выскользнула из него. Под платьем оказалась комбинация. Криста сняла ее через голову и отшвырнула прочь. Обнаженная, улыбающаяся, великолепно сложенная, с высокими упругими грудями и ниспадавшим на плечи водопадом черных волос, она была похожа на известную скульптуру Майоля. С высоко поднятой головой Криста спустилась с террасы к освещенному бассейну, нырнула в воду, переплыла весь бассейн и крикнула:
— Восхитительно! Все за мной!..
— За кем за кем, а за мной дело не станет! — крикнул Стоунбридж и, сбросив спортивную рубашку, брюки и туфли, такой же обнаженный, как Криста, разве что менее привлекательный, бросился в бассейн.
Мун-Бим и Рета, посмеиваясь, уже раздевались.
— Держитесь! — кричал Гарольд Остин. — Утоплю!
Роско Хейворд глядел на Кристу со смешанным чувством удивления и восторга и не заметил, как к нему подошла Эврил.
— Росси, миленький, — попросила она, — расстегни «молнию».
Она повернулась к нему спиной.
Он сделал жалкую попытку дотянуться до «молнии», не вставая со стула.
— Неумеха, — сказала Эврил, — встань!
Трясущимися руками Роско пытался справиться с непослушной «молнией».
— Ну, что ты там копаешься?
— Не поддается, — багровея, пробормотал финансист.
Закинув руки за спину, Эврил сказала:
— Давай-ка я попробую…
Она резко потянула молнию вниз и уверенным движением плеч сбросила с себя платье.
— Чего же ты ждешь? — капризно сказала она. — А кто мне расстегнет лифчик?
Его руки тряслись, он старался не смотреть на ее великолепное тело… Лифчик упал. Эврил грациозно повернулась к Роско и поцеловала прямо в губы. Его ладони, так и застывшие в воздухе, коснулись ее груди.
— Идем, поплаваем?
Он отрицательно помотал головой.
— Тогда — пока!
Подобно языческой богине греха, ослепляя его своей обнаженностью, она сошла вниз и присоединилась к шестерке, барахтавшейся в бассейне.