— Влазь! — приказал он.
В руках у него были две тряпки, которыми он, очевидно, собирался завязать им глаза…
Хуанита забралась в машину, сделала вид, что споткнулась и, падая, ухватилась за сиденье водителя. Таким образом она смогла взглянуть на проделанный машиной километраж: 25 714,8. Она закрыла глаза, стараясь запомнить эту цифру навсегда.
Когда Эстелла вскарабкалась в машину, водитель сказал:
— Теперь вы обе ложитесь, да без шума, если не хотите неприятностей!..
Хуанита постаралась улечься рядом с Эстеллой так, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Она слышала, как кто-то еще влез в машину. Включили зажигание. Дверь гаража открылась, и они поехали. Как только машина тронулась с места, Хуанита собрала в кулак нервы, внимание и память. Как никогда в жизни, она намеревалась запомнить все: время, скорость и, если удастся, направление поездки…
Хуанита начала считать секунды, как ее учил один друг, фотограф: тысяча и одна, тысяча и две, тысяча и три, тысяча и четыре… Она почувствовала, как машина дала задний ход и развернулась, и насчитала еще восемь секунд, пока они двигались по прямой. Потом движение замедлилось почти до полной остановки. Видимо, они выезжали на шоссе. Затем так же медленно машина повернула налево. Теперь — быстрей: десять секунд. Вот замедляет ход, поворачивает вправо. Скорость увеличивается: тысяча и сорок девять, тысяча и пятьдесят… Так, снижает скорость. Сорок две секунды — остановка. Наверное, красный свет… Тысяча и восемьдесят. — Господи, помоги мне запомнить все!.. Тысяча и девяносто девять, правый поворот…
Выбросить из головы все остальное, реагировать только на движение машины, считать время, считать, считать, считать, чтобы запомнить все. Она напрягла свою отточенную профессиональную память, которая однажды ее уже спасла… Может быть, спасет и на этот раз…
Тысяча и две тысячи долларов… Нет, боже, матерь божья, только бы мысли не уходили в сторону…
Путь идет прямо, гладкая дорога, высокая скорость. Теперь поворот налево. Длинный поворот и очень медленный… Замедляется, замедляется… Остановка — шестьдесят восемь секунд, свернули направо, опять остановка, запомнить ее и начать сначала: тысяча и одна, тысяча и две… Время шло, и по мере того, как его уходило все больше и больше, Хуанита с отчаяньем думала, что ей едва ли удастся удержать путь даже в ее феноменальной памяти…
•
Только что по рации из патрульной полицейской машины сообщили: задержаны женщина и ребенок, отвечающие указанным описанию и именам.
Их нашли возле железнодорожного полотна. Офицер полиции везет их в двенадцатый участок… Сотрудник ФБР прикрыл телефонную трубку рукой и сказал Ноллану Уэйнрайту, сидевшему в городском штабе Федерального бюро расследований:
— Полиция нашла Нуньес и ребенка.
Уэйнрайт подскочил, схватился за стол, крикнул:
— Они живы-здоровы?
— Сказал все, что знаю, шеф. Хотите узнать подробней, свяжитесь с двенадцатым участком…
В двенадцатом участке ему сообщили следующее: как передали по радио из машины, женщина избита, лицо опухшее, есть порезы; у ребенка сильный ожог на руке. Полицейские оказали им первую помощь, а так вроде бы все в порядке… Уэйнрайт закрыл лицо рукой и долго сидел не двигаясь. Сотрудник ФБР взял у него из рук телефонную трубку.
— Что-то там странное происходит, — сказал он.
— Что?
— Офицер радиокара утверждает, что Нуньес якобы не хочет ни о чем с ними говорить. Попросила листок бумаги и карандаш и, как шальная, пишет что-то… Что-то бормочет про свою память, говорит, что ей нужно срочно все записать…
— Боже! — воскликнул Ноллан. Он вспомнил о редкостной памяти Хуаниты Нуньес. — Послушай! Пожалуйста, сообщи им от меня, что я все объясню позже. Мы сейчас же едем к ним. И немедленно передай полицейским в радиокаре, чтобы они не тормошили Нуньес, не беспокоили ее. Пусть помогут ей, как могут, как она хочет… А когда ее доставят в участок, пусть оставят в покое! Пусть пишет, сколько хочет. Скажите им, чтобы они обращались с ней, как с лучшим гостем…
Ненадолго задний ход. Из гаража? Вперед — восемь секунд, краткая остановка. Проезд? Поворот налево: 10 секунд. Средняя скорость — двадцать миль. Поворот направо: 3 секунды. Поворот налево: 55 секунд. Гладкая дорога, большая скорость…
Остановка 4 секунды (светофор?). Прямо — десять секунд. Поворот направо, плохая дорога (недолго). Затем хорошая дорога: 18 секунд. Притормаживание. Остановка… Поехали. Поворот направо. Остановка. Старт. 25 секунд. Поворот налево. Прямо, гладкая дорога: 47 секунд. Поворот направо.
В законченном виде заметки Хуаниты заняли семь рукописных страниц.
Они интенсивно работали уже целый час в полицейском участке, изучая крупномасштабную карту, но результаты были расплывчаты. Правда, помимо записей, которые сделала для них Нуньес, они располагали еще и километражем.
Когда с Хуаниты и Эстеллы сняли повязки, она, по чистой случайности, сумела снова бросить взгляд на километраж и увидела цифру 25 738,5. Следовательно, всего они проехали 23,7 мили.
Агент секретной службы Джордэн, набросав на карте линии, представлявшие, с его точки зрения, наиболее вероятное направление, по которому двигалась машина с Хуанитой и Эстеллой, ткнул пальцем в образовавшийся квадрат:
— Вот здесь! Где-то здесь.
— Ого! — сказал ему полицейский из участка. — Этот квадратик представляет собой минимум пять квадратных миль!
— Ну и что же? Давайте его прочешем, — предложил Джордэн. — Группами, в машинах. Ваша контора и наша. Попросим помощи у города…
Лейтенант полицейского участка спросил:
— А скажите на милость, что мы будем искать, джентльмены?
— По правде сказать, — признался Джордэн, — я сам не знаю!..
Хуанита ехала в машине ФБР с еще одним сотрудником и Уэйнрайтом. Предварительно весь квадрат был разделен на секторы, и пять машин теперь утюжили весь этот район. Две машины принадлежали ФБР, одна — секретной службе и две были из городской полиции. В одном они были твердо уверены: там, где была Хуанита, был центр по изготовлению фальшивых банкнот. Общее описание и детали, на которые она обратила внимание, не оставляли никакого сомнения. Приказ, переданный «всем, всем, всем», гласил: «Сообщайте о любой необычной деятельности, которая так или иначе может быть связана с центром организованного преступления, специализирующегося на изготовлении фальшивых денег…». Все, конечно, понимали, что инструкции были предельно туманными, но более точно предложить было нечего.
Хуанита сидела на заднем сиденье машины. Прошло два часа с тех пор, как она и Эстелла были вывезены из того дома, посажены в зеленый «форд» и увезены в неопределенном направлении…
Район, который исследовал агент Джордэн, был расположен недалеко от восточной окраины города и представлял собой довольно смешанную картину. Глазам дюжины людей, прочесывавших его и переговаривавших по рациям, представала обычная картина; ничего особенного не происходило и внимания не настораживало. Даже несколько из ряда вон выходящих случаев носили в целом характер заурядный. В одном месте сломал себе ногу человек, купивший страховочный пояс строителя: он зацепился за этот пояс. Где-то неподалеку машина врезалась в пустое фойе театра. Чуть подальше, в промышленном здании, пожарная команда загасила небольшой пожар. В другом месте тягач тащил фургоны с домашней мебелью. Двое соседей колотили друг друга прямо на тротуаре. Агент секретной службы вылез из машины и разнял их.
И так далее… Целый час. В конце концов они оказались там, откуда начали.
— У меня какое-то странное чувство, — сказал Уэйнрайт. — Чувство, знакомое мне еще с тех времен, когда я работал в полиции. Ощущение, что я что-то прозевал, что возле чего-то важного уже находился совсем близко…
Сержант Инес взглянул на него:
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Тебе кажется, что вот буквально сейчас у тебя было что-то под носом, а ты этого не заметил.
— Хуанита, — сказал Уэйнрайт. — Что-нибудь еще, маленькое «что-нибудь»… Вспомни! Может быть, ускользнула какая-нибудь крохотная чепуховина?..
Она сказала твердо:
— Я вам сказала все.
— Тогда начнем сначала. Рассказывай. Допустим, с этого момента: ты сказала, что когда Истин перестал кричать и пока тебя развязывали, ты слышала какой-то странный шум.
Она поправила его:
— Шум! Я слышала не только шум. Я ощущала и действие. Будто люди что-то передвигали, вещи тащили, открывали какие-то шкафы, закрывали их…
— Может быть, они что-нибудь искали? — спросил Инес.
— А когда ты выходила, — сказал Уэйнрайт, — ты не догадалась, что там происходило?
Хуанита покачала головой:
— Я уже говорила, что была слишком потрясена после того, как увидела Майлса. А чтобы еще обращать внимание на что-то… Впрочем, постойте, постойте… Да, действительно, я видела, как из гаража выносили какую-то необычную мебель!
— Да, — подтвердил Инес, — вы уже говорили об этом. Странно, но нам в голову не пришло придать этому какое-нибудь значение…
— Погодите! По-моему — есть. Есть!..
Инес и Хуанита с удивлением взглянули на Ноллана. Он сидел насупившись и, казалось, изо всех сил пытался что-то вспомнить. «Это суета, которую „ощущала“ Хуанита, — думал Ноллан, — а что, если они не искали что-то, а упаковывались для переезда?»
— Вдруг они переезжали? — вслух сказал Ноллан.
— Очень может быть, — согласился Инес. — Но они же должны были перетаскивать оборудование. Печатные прессы, станки, бумагу, но никак не мебель!
— Ну, а если мебель тоже «липовая»? Так сказать — «марафет»?
Они взглянули друг на друга. Одна и та же мысль пришла им в голову одновременно.
— Черт подери! — закричал Инес. — Тот тягач, который тащил прицеп с мебелью!
Уэйнрайт уже разворачивал машину…
…Они неслись вперед. Инес схватил портативную рацию и начал передавать:
— Вниманию всех водителей оперативных и патрульных машин! Направляйтесь в сторону серого большого дома, что стоит у восточного конца Эрлхэм-авеню. Ищите тягач, который тащит фургоны фирмы «Элайенс». Остановите и задержите всех, кто там находится… Вызываю все полицейские машины в том районе! Пароль — «10–13»!..