– Привет, – произнес кто-то над Фениным ухом.
Она вздрогнула от неожиданности.
Вася пожал руку подошедшему парню в полевой форме, стал тихо обсуждать с ним детали штурма. Вскоре из темноты появились также другие сотрудники полиции. Их магическая способность к незаметному перемещению показалась Фене потрясающей.
В окне дачи, в которой находился Гуравани, зажегся свет. Вася сделал знак остальным – а их уже было человек пять – ждать! Поджигатель подошел к окну, задернул занавески.
Одним движением преодолев ограду, детектив пересек дворик и подкрался к окну. Между занавесками оставался совсем небольшой просвет, в который он мог наблюдать за поджигателем. По Васиной команде трое полицейских подкрались к каменной стене дома и замерли возле нее безликими темными силуэтами.
Теперь оставалось ждать, когда Гуравани займется тем, за чем сюда и пришел. Ждали достаточно долго. За это время к засаде присоединился еще один человек – Виктор, председатель дачного кооператива. Его заранее предупредили об операции, попросив уговорить постоянных жителей дачного поселка вечером из домов не выходить. Виктор свою миссию выполнил, а теперь пришел посмотреть, как выполнят свою остальные.
С каждой минутой холодало. Не прогретая еще слабым весенним солнцем земля быстро отдавала тепло. Феня уже здорово замерзла, когда Вася, следивший за действиями старика, подал знак: начинаем! Тогда один из полицейских в момент высадил дверь ногой. Стражи порядка ворвались в комнату в ту секунду, когда Гуравани поджигал собранный из мебели костер.
Выводили большевика с большой помпой, окружив плотным кольцом. Он отчаянно сопротивлялся, а двинуть старику под дых никто не решился. Вот так, ласково придерживая под локотки, его и довели до машины.
– Что же вы меня не вяжете? – вопрошал Гуравани. – Свяжите руки свободе! Закуйте правду в кандалы!
Полицейские посмеивались, но сохраняли корректность.
Тут же пришли понятые, начался стандартный процесс оформления задержанного, описания места потенциального преступления.
И все это сопровождалось речью неутомимого оратора Леопольда Бен-Гуравани:
– Подлые полицаи! Вы охраняете богатство воров, незаконно правящего класса! Паразитов на теле народном, кровопийц! Люди еле концы с концами сводят, они голодают, их дети едят объедки, а вы защищаете дома людей, чьи руки по локоть в крови советских граждан! Вы знаете, чей это дом?! Это дом начальника военкомата Федоткина! Это он отправлял наших сыновей в Афганистан, на смерть, а сынков богатеев – прятал от пуль под юбками маркитанток!
– Под чьими юбками? – не допер Вася. – Не важно. А какие еще дома вы сожгли?
– Как кого? Вы даже не знаете?! Председателя гориспокома Карасева, он был миллионером, дочку замуж отдал за директора элеватора, до сих пор живут, как сыр в масле катаются! Еще я сжег дом Малышина, члена исполкома, он был вор страшный! И дом Бзикина, тот городом еще в пятидесятых управлял, три квартиры себе захапал, этот дом, две машины у него было… Я отомстил им всем за унижения и наши страдания! Они не были настоящими коммунистами, настоящими слугами народа. Я воздал им за их деяния!
– А дом Кошелева, мастера СТО, зачем сжег? – вмешался в ход допроса Виктор.
Следователь, ведший допрос, посмотрел на него недобро, но не осадил.
– А? Мастера? Это какой дом?
– Это через две улицы, – пояснил Виктор. – А дом Мазякина, простого бухгалтера? У этого бухгалтера ребенок больной, ему надо каждое лето на свежем воздухе проводить, а этим летом мальчик будет в городе сидеть, Мазякин свой дом еще нескоро заново отстроит!
Гуравани буркнул:
– Лес рубят – щепки летят.
– Значит, это вы сожгли все семь домов? – уточнил следователь.
– Семь?.. – переспросил коммунист-террорист. – Да. Я сжег и горжусь этим!
Заметив, что на улице собирается небольшая толпа жителей, Вася посоветовал следователю:
– Увозите его лучше…
Гуравани погрузили в «бобик», подпортив ему финальную речь, которую он уже начал словами «Трудящиеся! Боритесь за дело…». Машина зарычала и увезла поджигателя в кутузку.
Феня подошла к Виктору, смотревшему вслед машине.
– Я думал, – сказал он, глядя вслед «бобику», – что поджигатель будет молодой.
– Почему? – удивилась Феня.
– Как-то видел тут молодого парня – один силуэт, но мне все-таки показалось, что он не из наших. И как раз следом сожгли дом Кошелева. Я только сейчас об этом вспомнил, когда с этим дедом говорил. Но мало ли я кого видел? – Виктор натянул вязаную шапочку на уши и поднял воротник куртки. – Я же не всех дачников в лицо знаю, а уж их детей, друзей и прочих – тем более. Пойду домой, холодно.
– Подождите, – попросила его Феня. – А не видели ли вы этого молодого чужого человека среди тех, кто приходил утром на пожарища?
– Ой, да мне в те часы совершенно не до чужих молодых людей было! – с некоторой даже обидой ответил председатель кооператива.
…По дороге к дому Славовны Феня, вдруг впавшая в состояние задумчивости, сказала Васе:
– Дело ясное, что дело темное.
– Ерунда! Сумасшедший дед, вот и все! – радовался победе Вася. – Теперь еще надо доказать, что его сумасшествием пользовался Кострищев, – и дело в шляпе.
– Ну да, ну да… – согласилась Феня. – Смельчака мы поймали, но остался трус.
Меню холодных блюд
Утро этого дня Феня начала со встречи с хозяином детективного агентства в самом детективном агентстве.
Валерка не зря провел почти всю ночь в следственном отделе, составляя компанию игуанообразному капитану Хвостову. Он разузнал, что тот самый таинственный свидетель, который слышал голос убийцы повара «Джаза» и ранее работал в развлекательном центре, был вовсе не Андреем Пряничниковым.
– А кем же он был? – спросила Феня не без досады.
– Это был уволенный Сухаревым пьющий повар, – ответил Валерка, наливая консультанту чашечку кофе «Вырвиглаз», – тот самый, когда-то выписанный из столицы Линой. Его зовут Виктор Горячев. Когда его уволили, он не уехал в Москву, а остался здесь. Работает где придется, попивает, с женой развелся.
– А теперь вот отомстил, значит, – заметила Феня. – И как он описывает то, что на кухне произошло?
– Шел к двери, которая соединяет ресторан с ночным клубом. Ты помнишь, такси ему не туда подали…
– А такси было? Полиция проверила?
– Да, было такси у ночного клуба. Только не одно, а штук десять – в разные концы. Горячев сказал, что уехал не домой, а к подруге. В район стадиона.
– То есть его адрес у диспетчеров не значится?
– Нет. Ну вот. Он шел по коридору, вдруг услышал голоса. Ник кричал: «Ты спишь с моей женой!» А повар отвечал, что Ник этого заслуживает. Горячев осторожно заглянул в кухню и увидел в ней Ника и Жихарева. Они стояли напротив друг друга и продолжали ругаться. И у Сухарева в руках был нож.
– И вчера вечером на опознании он узнал голос Сухарева среди других?
– Да.
– Странно.
– Почему?
– Сухарев охрип пару дней назад, а во время преступления он был здоров. Если свидетель узнал голос, то получается, что впервые он услышал его всего день-два назад. Но не в ночь убийства.
Валерка приподнял бровь и опустил голову, выражая свое согласие. Феня поняла, что на вербальном подтверждении своего одобрения детектив сэкономил.
– Ты веришь ему? – спросила она, допивая кофе.
– Не совсем, – сказал Валерка. – Мне не кажутся его показания, то есть обрисованная им история убийства, убедительной. Как мог повар в разгар ссоры повернуться к Сухареву спиной? Да еще зная, что человек отсидел за двойное убийство!
– Да, нелогичная история. Я вообще не думаю, что Сухарев мог нанести человеку удар в спину. В морду врезать – верю… А Хвостов что думает?..
– А Хвостов обязан изображать бурную деятельность. – Детектив закурил и откинулся в кресле. – Он хитрый, обвинение не предъявляет, а Сухарева задержал на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств. Если начальство потребует объяснить, что он для раскрытия преступления сделал, то Хвостов ответит: задержал подозреваемого. Дескать, разбираемся пока. Но если Сухарев начнет трясти знакомствами, адвоката наймет крутого, да и я помогу с расследованием, то Хвостов с извинениями отпустит Ника. Объяснится: ничего не мог сделать – вот есть свидетель, ну и так далее. И еще, забыл тебе новость объявить. Митя Сухарев тоже арестован.
– А он кого убил?..
– Нет, ничего такого. Бросился на Хвостова, когда тот велел задержать Ника. Глупый мальчишка!
Консультант покачала головой, но мысли ее уже снова кружились вокруг свидетельских показаний экс-повара.
– Почему же Горячев такую глупую историю рассказал? – спросила Феня скорее саму себя, чем детектива.
– Да что тут удивительного? – Валерка был рад поделиться опытом: – Люди часто чушь порют. Некоторые просто не думают о том, что говорят, а некоторые считают себя умнее других. И Горячев, как мне показалось, такой.
Вперив взгляд в тучку, зависшую в небе как раз напротив окна, консультант по брачным делам принялась рассуждать:
– Мы знаем, что Горячев никогда раньше Ника не видел. Его взяли на работу и уволили в то время, пока Сухарев сидел в тюрьме. Как же он мог опознать Сухарева?
– Он опознал не Сухарева, а убийцу, которого видел в «Джазе». А им оказался Сухарев. Все логично.
– Нет, не так. Горячев сразу заявил полицейским, что видел, как Сухарев убил повара. Кто-то ему заранее показал Николая Александровича, помог услышать его осиплый голос и подсказал сюжетец с убийством. Этот кто-то скорее небрежный, чем глупый. Вот только кто?..
Тут Феня окончательно погрузилась в размышления, не заметив, как выпрямился в кресле хозяин «Просто Бонда». Он вдруг обрел уверенность и даже принял ироничный вид.
– Ол-райт, – произнес детектив. Взглянув на него, Феня вдруг поняла, что у Валерки в рукаве есть карта. – Я бы занялся этим свидетелем, расколол бы его, это было бы просто. Но! – Он поднял вверх указательный палец. – Сегодня утром мои ребята узнали о Жихареве кое-что новое. Из глубокого запоя вышел мужик, который сказал, что Жихарев своей невесте изменял!