– Это опять вы? – спросил он, опуская руку с пустой бутылкой. – Что вам от меня надо? – в его вопросе сквозило и раздражение, и интерес.
– Поговорить хочу. Скажите, Александр, вы так расстроились из-за того, что вам не удается вернуть Владу? Простите, Лену. Владой она отрекомендовалась, когда пришла на работу в «Три самурая». Должно быть, поменяв имя, она хотела изменить свою жизнь, начать все заново.
– Заново? – переспросил он. – Да, она действительно хотела изменить жизнь, да так, чтоб в этой жизни не было меня. Но почему? И ради чего или кого?
– Вы сейчас имеете в виду Артема? – уточнила я.
Саша оживился:
– О! Похоже, и вам она прожужжала о нем уши! Девушка, еще бутылочку пива! – он заглянул в окошко к продавщице и вытянул из него очередную бутылку. Сделав глоток, он продолжил: – А о том, что он предпочел ей другую девушку, она вам рассказывала? Нет? Всем было ясно, что он к Ленке никогда не вернется. Всем, но только не ей! Она на что-то еще надеялась. Бегала за ним как собачонка. Совсем свою гордость растеряла. Звонила, караулила. Обидно и больно на нее было смотреть.
«А разве ты, – мысленно я ответила я Александру, – не ведешь себя так же, как Влада? Не обиваешь ее порог? Не смотришь, заискивая, в глаза? Не мечтаешь о том, что когда-то она оценит твою преданность и вернется к тебе?»
– Ей даже наплевать было на то, что он собирался жениться. Кстати, на вполне нормальной, хорошей девчонке. Ленкиной коллеге, между прочим. Как же она эту Полину ненавидела, как ненавидела. Ну скажите, неужели на этом Артеме свет клином сошелся? – с надрывом спросил он.
– Знаете, Александр, насильно мил не будешь, – вздохнула я.
– Вот бы вы ей это и сказали. Как подруга подруге.
– Я сейчас говорю о вас. Вам надо было забыть Лену. Вам, – подчеркнула я, – Александр. Хотя, что я вам советую? У человека есть память. А это очень тонкая штука: ее нельзя ни выключить, ни стереть. Она в нас живет помимо нашей воли. Наверное, поэтому пословица «с глаз долой – из сердца вон» в вашем случае не сработала. И вряд ли вам следовало надеяться на то, что она сработает в случае с Леной.
– Не понял, – напрягся Александр.
– А я вас хорошо понимаю. План убрать с дороги Артема родился в вашей голове спонтанно. Вы спешили на работу. Увидев на перекрестке Артема, вдруг поняли, что у Лены появился шанс вернуть Артема. Вас ведь обуяла злость, правда? Вы рассердились и на Лену, и на себя, и даже на Артема, у которого, может быть, и в мыслях не было возвращаться к Лене.
– И что я, по-вашему, сделал? – в глазах Александра на секунду сверкнул дьявольский огонек.
– Вы подошли к нему слишком близко. Одно быстрое движение – это мог быть толчок рукой или укол острым предметом – и Артем под колесами грузовика. В толпе трудно схватить за руку – никто ничего не успел заметить. Толкнуть мог каждый. А чтобы не обвинили тебя, проще сказать, что несчастный сам сделал шаг вперед и без чьего-либо участия. Все стали кричать, звать на помощь, звонить в неотложку, а вы под шумок исчезли, испарились, как будто вас там и не было.
– Вы хотите сказать, что там были? – враждебно спросил Александр.
Я, кажется, попала в точку. Александр не поторопился признаваться в содеянном, но и не пытался опровергнуть мои домыслы.
– Нет, но вас запечатлела камера видеонаблюдения, – соврала я, даже не будучи уверенной в том, что перекресток попадает в угол обзора камеры.
– Допустим, – с его стороны это слово прозвучало как признание, – допустим, я был там, стоял за спиной у этого мерзавца, но что это доказывает? Ничего. Вы не могли ничего видеть! Люди стояли в три ряда, а он стоял на бордюрном камне. Он сам мог потерять равновесие.
– Мог, но вы ему помогли.
– Нет, всё было не так! – сдался Александр. – Я действительно его увидел на перекрестке. Я хотел только предупредить его, чтобы он не вздумал опять морочить Ленке голову. Я схватил его за руку. Он повернул ко мне голову и, выдернув руку, буркнул: «Опять ты? Отстань». Клянусь, он сам потерял равновесие. Не надо было руку так сильно вырывать.
– А вы раньше уже выясняли между собой отношения? – спросила я.
– Да. Сначала он мне морду набил, потом я его встретил и отметелил.
– А почему вы не остались с Артемом до приезда полиции?
– Зачем? Во-первых, и так было ясно, что ему осталось недолго. Во-вторых, если бы Ленка узнала, что я был с Артемом в момент его гибели, она бы все списала на меня. Тогда ни о каких новых отношениях не могло быть и речи.
– Как будто сейчас у вас все гладко, – сорвалось с языка.
– Лена меня и слушать не хочет. Плачет. Твердит, что во всем виновата она.
– Не без того, – подтвердила я.
– Вы что-то знаете? – испугано спросил Саша, мигом протрезвев. Впрочем, от одной бутылки не уж сильно захмелеешь.
– Знаю, но вам, Александр, не скажу. Вы лицо заинтересованное.
– Заинтересованное? Это точно, – кивнул он. – Только мне из-за этой заинтересованности хоть в полиции не служи. Кстати, мое начальство в курсе того, что в момент гибели Артема Петрова я был рядом с ним. Не знаю, какую видеозапись вы смотрели, но на той, что нам дала банковская охрана, ничего не увидишь.
Наверное, после этого признания мое лицо вытянулось в овал. Спрашивается, зачем я ломала перед ним комедию, если о видеозаписи знал и Александр, и его непосредственное начальство?
– Вернемся к Лене, – после короткой паузы сказал Саша, не став комментировать мою оплошность. Я как-то сразу прониклась к парню уважением и… жалостью. Что ни говори, а любовь зла. – Вы сказали, что Лена в чем-то виновата. Только не говорите, что это она Полину Кротову с крыши столкнула?
– Нет, Лена все время была на глазах у Дарьи.
– Слава богу! Но я, кажется, знаю, кто бы мог это сделать. Ее дядя, – огорошил меня мой собеседник. – За свою племянницу он любому глотку перегрызет. Скользкий тип. Очень. У нас есть подозрения, что он подпольно торгует хитрыми таблеточками. Ну вы понимаете, о чем я. Все никак не можем за руку поймать. Кажется, я сболтнул лишнее, но вы все равно ему ничего не скажете, – он оценивающе посмотрел на меня, потом добавил: – разве что по глупости. Предупреждаю, обходите стороной этого человека.
«Кажется, после умного начала меня обозвали дурой», – отметила я и тут же возмутилась:
– По глупости? Что вы себе позволяете!
– Не обижайтесь. Я же вижу, что вы нормальная девушка. Правда, не пойму, на кой черт вы так печетесь об Артеме.
– Я не о нем пекусь. Я хочу разобраться, кто виновен в смерти моей подруги.
– Вот-вот, вы из категории тех, кто за целый мир в ответе, – с иронией пробормотал Саша. – Постойте, а не вы ли приходили в управление к Ряшину?
– Я, – призналась я. – Но его на тот момент в вашей конторе не было. Мы встретились потом.
– Точно, я вас видел!
– Александр, вы не сказали, кто у Лены дядя?
– Вот так дела! – фыркнул Саша. – Неужели не знаете?
– Я? – Странно, и Влада тоже была уверена, что я знаю, о ком идет речь. – Я знаю только то, что его в вашем родном поселке Петькой Косолапым звали.
– Петром он так и остался. Только теперь его больше по фамилии называют. Медведев. Работает в сети ресторанов восточной кухни по части снабжения.
– Кто?! Петр Матвеевич?
– Он самый!
– Милый, общительный человек. Не может быть, чтобы он торговал «колесами», – в недоумении мотнула я головой. – Это какая-то ошибка!
– По-вашему, «колесами» может торговать только мерзкий урод с шальными глазами?
– Нет, но… – смутилась я.
– Надо признать, что Петр Матвеевич сам, конечно, в переходе не стоит, но кое-какие ниточки к нему ведут.
– Теперь понятно, какими пилюлями Таисия Николаевна потчевала Полину, – выдохнула я.
– Таисия Николаевна? Кто это? И какими пилюлями она потчевала Полину? – прицепился к моим словам Александр.
– Сама только сегодня узнала, что Таисия Николаевна – дальняя родственница Лены, значит, и Медведева. Лена предложила Полине услуги знакомой целительницы. Целительницу сыграла отставная актриса драматического театра – Таисия Николаевна. А так называемые гомеопатические таблетки, которые так ударили по психике Полины, ей поставлял кто-то из знакомых. Теперь понятно, кто поставлял, и какая это была гомеопатия. К сожалению, вызвать на допрос Таисию Николаевну вы не сможете. Старушка умерла буквально вчера.
– А что случилось?
– Сердечный приступ. Сердце у нее было больное. Соседки это подтверждают. А там, кто его знает, вполне возможно, ей помогли отойти на тот свет. Последней, кто с ней разговаривал по телефону, была Лена. С ее слов, старушка очень расстроилась, когда узнала о смерти Полины. Разволновалась, нужной таблетки рядом не оказалось, «скорую» вызвать некому, поскольку жила одна, а утром ее нашли мертвой.
– Вы правы, уже ничего не докажешь, – вздохнул Александр, как мне показалось, с облегчением. – Простите, но мне надо идти, – сообщил он, взглянув на мобильный телефон.
– Подождите, вот вы сказали, что Полину столкнули с крыши, и даже есть подозрения, что это мог сделать Медведев…
– Нет, – покачал головой Александр. – Я сказал, что мог бы ради племянницы. На самом деле, мы не нашли ничего, что указывало бы на то, что на крыше она была не одна. Да и на ее теле не было найдено следов борьбы. Она сама спрыгнула. Другое дело, что это могло произойти под действием наркотика. Или ее психика дала сбой.
– Ни с того ни с сего?
– Почему? Сами же сказали, что она принимала какие-то таблетки. А вообще, я не психиатр, чтобы рассуждать на темы тонких материй, – пожал плечами Александр. – Я пойду, наверное?
– Мне тоже пора.
Я посмотрела на электронные часы, висящие на фасаде дома. Было без четверти девять. Судя по всему, предстояло объяснение с Никитой. Я уже собралась ему звонить, но он меня опередил:
– Вика, прости, пришлось задержаться, – виновато начал он. Мысленно я крикнула: «Ура! Повезло!» – Уже еду. Буду минут через двадцать.