А слово? Что за слово, которое не хотят услышать?
«Ладно уж, я тебе подскажу, кусок тупого Абсолюта…»
Бес не успел ничего сказать, как я, усмехнувшись, предположил:
— Ты о завещании Оранжевого Приора?
«Да сам бы ты не догадался! Это я, твой верный и умный слуга, навёл тебя на мысль, о великий господин, чтоб тебя бесы драли».
— За-а-а… кро-о-ой… — донеслось из усыпальницы.
Сказано, сделано.
Заметно уставший, я присел у каменной двери, опёршись спиной. Прижал затылок к камню, стал смотреть на небо.
«И что? Всё, эти сраные звери даже благодарить не будут?»
— Ты не слышал? — проворчал я, — Сказали же: «Спасибо».
«Да в задницу Апепа их грёбаное спасибо!»
Заметив блеск в голубом небе, я улыбнулся. Через секунду в меня влетел большой светляк, сила хлынула по жилам, возвращая бодрость, и я сразу же устремил взгляд внутрь.
Что новенького?
Моя точка в пятом персте сдвинулась наполовину. Никаких даров…
Я едва сдержался, чтоб не разочароваться, и всё же улыбнулся, похлопал камень за спиной:
— Спасибо.
Род Крокодилов не отвечал, да у меня к нему и претензий особо не было. Вместо этого у меня были вопросы к бесу:
— Есть у меня кровь троих. Если то, что Аваддон не нужен, правда…
«А вот и неправда! Сдохнешь ты, кусок, если кровь Аваддона не вернёшь!»
Я проигнорировал его реплику.
— Что ещё нужно?
Копьё молчало. Я чувствовал, что у беса сейчас явно напряжённый мыслительный процесс. Как бы всех вокруг обвести вокруг пальца, да при этом остаться целёхоньким?
«Нужен алтарь», — вдруг сказал Хродрик.
— Какой?
«Он в Тенебре. Конечно, я провожу тебя, о великий господин».
— И я, естественно, поверил, — растягивая искусственную улыбку, сказал я, — Дерьмо ты нулячье, если сейчас не скажешь.
Я встал и замахнулся, собираясь метнуть копьё с обрыва.
«Грёбаный ты кусок человечины, я правду сказал!» — рявкнул Хродрик, — «Да кидай, может, меня найдёт кто-то поумнее!»
Я опустил руку и вздохнул. Да ну твою же нулячью меру, как понять, что правда, а что нет?
— Что за алтарь?
«Ты алтарей, что ли, не видел, червь? По всему Инфериору их жопой жуй!»
— Тогда другой вопрос. Что делает алтарь для молитвы Небу в Тенебре?
«А моё какое дело?! Мы, бесы, грязь преисподней, и таких вещей не знаем».
Я снова глянул на горизонт. Слово приора там, братья-наместники наверняка тоже попрутся туда для разборок. В Проклятых Горах есть достойные противники, чтобы поднять меру — в Тенебру по любому не стоит спускаться с моим пятым перстом.
Мою последнюю мысль бес услышал.
«А ты рискни, ты же сильная воля!»
— Иди ты… в Тенебру, — проворчал я.
«Давно мечтаю!»
Понимая, что все разговоры можно вести и по дороге, я подошёл к обрыву и стал спускаться вниз. Пальцы послушно врезались в породу, высекая обломки, осыпающиеся вниз.
«Ты что делаешь, кусок?»
— Как что? Иду к Проклятым Горам…
«Ты представляешь, сколько туда идти?! Да я же сдохну с тобой, червятина! Мне дух нужен, я силы теряю!»
— Не моя проблема, — проворчал я, — Значит, перенеси меня.
«Ты с Целесты рухнул, поднёбная твоя мера? У меня тела нет, жизнь на волоске, а ты мне…»
Его аргументы кончились примерно через пятьдесят метров.
«Раздобудь лошадь».
— Как только, так сразу, — кивнул я.
И снова молчание. На такой высоте ветер подвывал, залезая под истрёпанный доспех, но я уже слышал шелест листьев внизу. Кажется, кричат всё те же обезьяны.
«В задницу тебя, великий господин. Тебе нужно убить крупного зверя, желательно, поближе к твоей мере».
— Зачем?
«Его дух мы используем, чтобы перенестись, кусок ты тупой! Так я не умру».
Поиск животного занял не так уж и много времени. В лесу было много хищников, но все они были едва выше двенадцатой ступени. Достойные противники для зверя, но слабоваты для человека. Их духа бесу не хватало.
Погонявшись по зарослям за антилопами, и прибив разок особо крупного тигра, я внезапно наступил ногой в размокшую почву.
Сразу вспомнил, что с высоты я видел зеркало воды. Если в джунглях есть река или озеро, значит, там должны быть особо упитанные хищники. Весь мой небогатый опыт жизни в Инфериоре говорил о том, что даже самое захудалое болото таит в себе настоящую опасность.
Буквально через полчаса я действительно вышел на край болота. И улыбнулся, когда меня кольнуло чувство опасности.
Стоя на засохшем бревне исполинского дерева, утопающем в ряске, я смотрел на зелёную гладь болота. Смотрел, и чуял, что под водой действительно засела сильная тварь.
Зудела мошкара, которую отгоняла моя мера, квакала безмерная мелочь. Кое-где булькали пузыри, поднимающиеся из глубины трясины.
«О-о-о… Какая отожравшаяся скотина там засела. Червятина, а ты потянешь её?»
— Такой твари тебе хватит, чтобы перенести меня к Проклятым Горам?
«О, да. И ещё останется, мой великий господин».
Охота на тварь требовала особого подхода. Мучаясь угрызениями совести, я вернулся в джунгли и опять стал ловить животных. Надеюсь, Инфериор простит мне?
Особо возмущенный тигр, сам сидевший в засаде, стал идеальной целью для меня. Моя маскировка легко обманула его, и уже через пару минут я тащил его к болоту, хотя он всё порывался отгрызть мне руки.
Когда полосатый бедняга бухнулся в воду, разорвав зелёное полотно ряски, он жалобно замяукал и изо всех сил погрёб в сторону берега. Я же, наблюдая за тигром, присел, приготовившись метать копьё.
Из болота в нескольких метрах выглянул уже знакомый хоботок. О, привет, давно не виделись — уж этих-то тварей я прекрасно запомнил.
«Великий господин, ты позволишь мне забрать весь дух? Мы летим на далёкое расстояние…»
— Да, — сказал я.
Зелёный сгусток ещё летел в затылок тигру, когда я с разбегу, одолев сразу всё расстояние до хоботка, рухнул в воду. Схватив рукой отросток, я рванул на себя, подтягиваясь к склизкому телу. Массивное туловище было неглубоко, прямо тут же.
Тварь, равная мне по мере, явно не привыкла сама быть жертвой. Вода забурлила, когда в панике пиявка заворочалась, пытаясь хоть как-то сбросить меня. Куда там, с такой массой, да с беззубым ртом, который может только засасывать парализованных жертв…
Под хохот счастливого беса остриё копья поехало вспарывать мягкие ткани, выпуская в болотную топь внутренности хищника. О, да, здесь духа нам хватит…
Я едва вынырнул и поплыл к бревну, когда в спину закричала новая опасность. Обернувшись, я увидел, что меня окружали ещё пять таких хоботков.
— Дерьмо нулячье! — только и вырвалось у меня.
Время замедлилось, и сгустки зелёного яда, вылетев, вспороли воздух, приближаясь ко мне.
Я дёрнулся, используя стихию воды и загребая в сторону. Но твари атаковали вразнобой, и от трёх мне удалось отвести голову, а вот два плевка легли смачно прямо в лицо и висок.
— Тва-а-ари, — захрипел я, пытаясь остановить яд, лавиной хлынувший сквозь капилляры.
Рука задела копьё, которое я выпустил в момент неразберихи. И разума коснулся голос Хродрика:
«Ну что, кусок червятинки, поехали?»
— О-о-ох… — я весь согнулся, чувствуя, что не могу пошевелить ни одним суставом.
Рядом валялось копьё, но бес молчал. Скосив глаза, я рассматривал небо и не видел его — серое, почти чёрное, будто где-то рядом пожар.
И как жарко-то, нулячья мера! Я вдохнул, и тут же закашлялся — едкий угар проник в лёгкие, вызывая спазмы. Тут же стало есть и глаза.
Вот же дерьмо нулячье, что творится в этой Каэлевой Впадине? Вроде как здесь должен быть чертовский холод, но уж никак не адская жара.
Так, Марк, ты же человек.
Я выдохнул, пытаясь успокоить лёгкие, и решил сразу не вдыхать. Всё прошло как нельзя лучше. Болотные твари тебя не съели, и ты уже в Проклятых Горах. И пусть парализованный, так, что не можешь двинуться.
Да, было глупо нырять в топь, не разведав. Действительно, ну кто мог подумать, что в болоте больше одного хищника?
Я хотел усмехнуться, но едва шевельнул губой. Вниз сразу потянулась слюна, я чувствовал влагу на коже.
Закрыв глаза, я посмотрел внутрь организма, заставляя работать стихии воды и огня. Гоним яд, вытягиваем из нервной системы, из мышц, собираем в крови. Гоним, сжигаем.
Стихия воды почему-то сбоила, не желала слушаться, отзывалась с трудом. Что, Инфериор-таки обиделся за тигра?
Огонь не особо помогал, я собрал в одном месте сгусток яда, но его надо было куда-то выпустить. Тогда в виде желчи я выпустил его в желудок, и через пару секунд меня вырвало зелёной дрянью.
— О-ох, — я кое-как упёрся ладонями в землю, подтянул колени.
Организм просил воды, и я закрутил головой. Но вокруг была только серая каменная земля, валялись огромные валуны, дальше поднимались вверх безжизненные грязные склоны, исчезая в дыму.
Ручьёв не было, но впереди виднелись расщелины, откуда валили какие-то испарения. Что-то булькало и журчало.
Так журчать может только вода… Со стоном подтягивая тело, я пополз к ближайшей расщелине.
Да уж, подкосила человеческую меру двойная доза яда. Хрипя от натуги, кашляя от дыма, я не сразу услышал, что за спиной хрустнул гравий.
Мне бы обернуться, вскинуться, но тело пока не слушалось.
— О, смотри, это ж человек! — просипел противный голос.
— Червятинка, червятинка…
Тут же спину пронзила боль, я почувствовал, как когти проходят сквозь плоть. Они вонзились между рёбер, проткнули лёгкие, и я выплюнул кровь.
И тут же меня вздёрнули над землёй, как пушинку. Это невероятно сильные звери!
Что, мать твою, тут творится?!
— Не убей ты, смотри.
— Что ему будет, это ж человек?