Шелест крыльев намекнул, что демон действительно унёсся прочь.
Кое-как поднявшись, я посмотрел на Белиара. Тот довольным взглядом осматривал меня.
— Мне не нужен безвольный бес, — усмехнулся тот, — Из тебя, возможно, выйдет величайший демон в истории Тенебры.
— Ты знаешь, Белиар, — я покачал головой, расправляя плечи, чувствуя исцеление, — Мне нельзя стоять на одном месте. Мой путь не закончен.
Новый дьявол нахмурился. Потом двинул пальцем, и ко мне прилетела печать со словом бога Каэля. Я подхватил табличку — тепло она больше не излучала.
— Знаешь, как я глупо себя чувствовал, — хмыкнул Белиар, — Смена власти в Тенебре, битва двух титанов, а я кричу «прости». Что за глупость такая?
— Так сказало Небо, — я махнул головой на алтарь за спиной.
— И с этим алтарём надо что-то делать, — по-хозяйски вздохнул Белиар, а потом указал, — В этой печати частичка Каэля, без неё его не вернуть.
— Давно ты стал переживать за богов?
— Мне просто Эзекаил не нравится, — рыкнул дьявол, — Кстати, он сорвался с цепи. Не знаю, какой договор с ним заключил Аваддон, но я не стал хозяином души Эзекаила.
— Чтобы вернуть Халиэль, мне так и так придётся подняться на небо, — сказал я.
— Ой, частица Абсолюта, вот не надо только, — Белиар поморщился, — Я давно разгадал ваш замысел. Эзекаил должен быть наказан, ведь так?
— Именно, — улыбнулся я, и впервые почувствовал уверенность в том, что это мне по душе.
Это действительно мой путь. И тот умник на небе давно заслуживает наказания за то, что баловался магией Абсолюта.
Но сначала мне надо бы заглянуть в Инфериор…
— Там, в Инфериоре, прошло много времени, — вдруг сказал Белиар, — Ты можешь быть не готов к этому.
По моей спине пробежали мурашки. То есть…
— Насколько много?
— Достаточно, чтобы удивиться, — засмеялся дьявол, — Кстати, твоя эта стерва, Волчица… Вольфград вот-вот падёт.
Страх проник в каждую жилку моей души. Вольфград! Сколько лет прошло?!
— И, если нам повезёт, мы можем попасть в нужное время и в нужное место, — задумчиво сказал Белиар и покосился на толпу бесов.
Там могут быть и Хильда, и та первушка Грезэ! Кто на них нападает?!
— Нет, хозяин!!! — завопили бесы, а потом поскакали в мою сторону.
— Твою мать, Белиар, — только и успел сказать я, — Одеться бы…
Куча краснокожих тварей налетела на меня, и мы исчезли.
Оказывается, когда Инфериор бросается тебя обнимать от радости, и вливает в жилы настоящую материнскую магию…
Это очень больно. Я чувствовал себя не лучше, чем тогда, когда Белиар перенёс меня в Тенебру из дома клана Полуночной Тени. Правда, сейчас-то я человек, а тогда был первушником.
— О-о-о!!! — вырвалось у меня, и мой стон глухим эхом раскатился вокруг.
Земное зрение, невероятно сильное, раскрылось. Инфериор был во мне, со мной, частью меня.
Никогда ещё не ощущал так остро его силу.
Я в тех самых шахтах, что под Вольфградом. Рядом истлевают остатки бесов — бедняги потеряли все жизненные силы.
Зрение ускакало выше. Там, сверху, крепость Альфы Серых Волков. По скалам кто-то лезет, карабкается по верёвкам, использует стихию земли.
А в крепости уже кипит бой, но это высоко, не разглядеть воинов.
Вокруг меня до сих пор стояло марево и гарь Тенебры, и я закашлялся, когда в лёгкие хлынул чистый воздух. Пусть я в шахте, пусть от моего прилёта поднялась пыль — но этот родной воздух казался пьянящим.
Кое-как справившись с последствиями возвращения, я встал. Расправил плечи, огляделся. Та самая корруптовая жила, и она до сих пор ещё не разработана.
Шахту никто так не открывал…
Я оглядел себя, залучив на пальце огонёк. Эта стихия стала слушаться меня гораздо лучше, спасибо Тенебре.
Да уж, вид у меня был ну совсем не геройский. Практически голый, только вокруг уцелевшего пояса висят лохмотья, посверкивающие сильверитом. Как дикарь в набедренной повязке, и от сапог ничего не осталось, я свободно шевелил пальцами.
— Белиар, мог бы и приодеть меня, — проворчал я.
Новоиспечённый дьявол Тенебры не ответил. Я так подозреваю, что у него там дел теперь немеряно.
Как и у меня здесь. Острое чувство опасности пробежалось мурашками по спине…
Я огляделся, но не сразу понял, что это дар велария. Твою нулячью мать, это не мне опасность угрожает!
Тем, кого я считаю близкими…
Глава 22. Явление Белого Волка
Я сделал шаг, ещё один. Ноги, касающиеся кожей грязного пола, будто пробивали искры — я словно чувствовал себя единым целым с толщей холма, на котором стоял Вольфград.
Инфериор никогда ещё так не радовался мне, его сила так вливалась потоками, заставляя мои мышцы дрожать.
Меня даже взяла лёгкая обида:
— А там, в Тенебре, я тебя знаешь сколько звал?
Ответа не было, только чистая радость от того, что избранный вернулся. Целый и невредимый.
Я коснулся стены шахты, посмотрел на дверь со знаком смерти. Светлячок духа, улетающий вверх. За ней, в том забое, когда-то погибли нули-рабы, нашедшие жилу коррупта.
Моё земное зрение пролетело через иструхлевшую дверь, коснулось жилы в недрах. Сейчас, когда я был человеком, адская медь не грозилась сжечь мозги залпом, а просто дышала жаром, отпечатывалась раскалёнными нитями.
Инфериор снова вдохнул в меня силу, словно пытался поскорее приободрить, избавить от вредного действия Тенебры.
И опять чувство опасности проскребло по нервам. Нужно спешить… Вот только сначала разберусь с гостями.
— Это здесь где-то…
— Как ты увидел эту шахту, я вообще не понял?
— Орбан, надо тренировать стихию, я ж тебе говорил.
— По мне, так удар топором надёжнее.
Голоса раздались в коридоре, замаячили отсветы факела. Я сразу же свернул свою меру, убрал всполохи силы.
— На хрена нам коррупт-то, что с ним делать?
— Отколем пару кусков, чтобы были.
— Так всё равно же город захватим…
— Зверьё твоё пустое, сейчас шахту откроют, командор себе всё заберёт. Ты ни крупинки не получишь.
— Истинное Небо, а ведь ты прав!
Прижавшись к стенке, я пытался выудить максимум информации. Какие-то звери, оба второй ступени, и они явно из нападающих на Вольфград. Хотят урвать кусок.
Значит, в их войске дисциплина страдает, хотя ими и командует человек. Ну, навряд ли за те годы, что меня не было, командорами могли бы стать звери.
А вот слова «Истинное Небо» меня смутили.
Тёмных меток у них не было, и это мне намекнуло, что в Инфериоре действительно что-то изменилось. Ну, ладно, напрямую они мне больше скажут.
— Вот здесь, кажется?
— Ага, знак смерти…
Факел едва не ослеплял меня, привыкшего к темноте. Все мои стихии работали на максимуме, маскируя меня в тени боковых балок.
Звери даже не успели удивиться, когда я атаковал. Просто тень отделилась от стены, оформившись вдруг в противника.
Пара ударов по корпусу, не сильно, чтобы говорить могли. А потом я бросил их на колени, раскрыл щели в породе прямо под ними, и через секунду все их конечности оказались зажаты. Бедняги так и застыли на четвереньках, вмурованные в пол.
— Дерьмо нулячье!
— Помоги-и-и… — закричал один, но я схватил пальцами его за челюсть.
Задрал ему голову, чуть не свернув, и взглянул в глаза. Его зрачки расширились, когда зверь осознал, кто перед ним.
Человек. Седьмой перст.
Человек, который равен прецептору, самому верховному правителю Ордена.
— Если кто-то из вас, дичь, скажет слово без моего повеления, — отчеканил я, — То станете лишь этим…
Я кивнул на дверь, где был изображён светлячок, летящий к небу.
— Ясно?
Сквозь страх проклюнулся блеск благоразумия, и зверь в моих руках попытался кивнуть.
А вот второй не совсем понял. Я почуял какие-то эманации, активацию стихии духа. Кажется, у паренька был дар оракула, и он задумал передать весточку.
Зря…
Каменная пика, пронзив рёбра, прекратила попытки храбреца. Зверь, чья челюсть была зажата в моих руках, попытался скосить взгляд на мёртвого напарника и чуть не забился в истерике.
— Твой друг подумал, что он может обмануть человека, — спокойно сказал я, — Ты же не такой? Ты же соблюдаешь законы Неба?
Тот старательно закивал. Как же хорошо разговаривать с обычным зверем — ни тебе никаких меток, ничего такого, что может внезапно прервать разговор. Всё под моим контролем.
— Кто вы?
— Мы… я Орбан, третий ус, из племени Пятнистых Тюленей.
Я даже удивился, но виду не подал. Про такую стаю не слышал, наверняка откуда-нибудь с берегов Вечного океана.
— Хорошо… кхм… И что же ты делаешь здесь, Тюлень?
Пришлось слегка надавить на него мерой, а то в разуме зверя на миг возникли сомнения.
— Рассказывай всё. Представь, что я спал много-много лет, и не знаю ничего… Вы — поклонники Бездны?
Зверь округлил глаза, замотал головой так, что даже пересилил мои пальцы.
— Нет, что ты, господин! Это мы боремся с ней, вычищаем грязь после Великого Знамения! Слава Истинному Небу, слава богу Эзекаилу…
Мои пальцы непроизвольно сжались от удивления, аж челюсть у зверя хрустнула. Поддались несколько зубов.
Вот же дерьмо нулячье. Сила Инфериора так и продолжала в меня вливаться, уже едва не переполняя, и я почувствовал, что скоро это станет для меня проблемой.
Бедняга замычал, и я, сконцентрировавшись, соединил его кости обратно. Лекарь из меня был туфтовый, не всё срослось, как надо. Ну да ладно, потом, если выкарабкается, другого найдёт.
«Слава Эзекаилу»… Несколько секунд это переваривалось в моей голове, но тут снова кольнуло чувство опасности. Я покосился наверх — время уходит.
Разговаривать некогда, да и, кажется, я уже выяснил, что мне было нужно. Осталась мелочь.
— Та-а-а-ак… То есть, вы не еретики?
Зверь едва не зарычал, будто я его оскорбил. Но я движением пальца вытянул тонкую пику из пола, достав остриём почти до его глаза. Зрачок бедняги сфокусировался.