«Это сон! Это всего лишь сон!» — попытался успокоить себя Хорст. Он прекрасно помнил, что находится на судне «Длань Творца-Порядка», которое плывет на юг от Оргирна, а этот жуткий дом и маг — все только снится…
Витальф улыбнулся, самым краешком рта, но презрения в этой улыбке хватило бы на пятерых. Поднял руку так, чтобы ее было хорошо видно, и медленно согнул указательный палец.
Хорст ощутил болезненное желание поклониться. В пояснице что-то хрустнуло, и бывший сапожник вдруг обнаружил, что он подобострастно глядит в пол. Хорст попробовал распрямиться, но тело ему не повиновалось, точно окаменело.
Мускулы спины сами собой сократились, возвращая его в прежнее положение.
Маг еще раз улыбнулся, погрозил пальцем и… исчез. Хорст вздрогнул, ощутил, что у него из нутра выдирают нечто большое и колючее. Раскрыл рот, чтобы заорать, и тут сообразил, что лежит.
Сердце трепетало в груди, точно напуганная птаха, пойманная в силок, лицо было мокрым от пота. На соседних лежаках безмятежно похрапывали спутники, а вокруг клубилась душная тьма корабельных внутренностей.
Волны с легким шорохом оглаживали борта.
Хорст пошевелился, еще не веря, что вывалился из безумного видения в явь. Что это было — сон? Или прав Авти, и там, где замешана магия, сны ничем не отличаются от реальности?
Зачем тогда показался маг? Ведь мог это сделать в любой момент, но нет, не тревожил личными визитами. Долго, почти четыре месяца. А тут появился. Власть продемонстрировать? Напомнить зарвавшейся фигуре, кто она есть на самом деле?
Возможно, очень даже возможно.
Хорст лежал в темноте и думал о том, что вряд ли сможет уснуть после такого… Голова была тяжелой, как колода, не отошедшее после болезни тело напоминало мешок с сырым песком, а мысли текли рваные и бестолковые, будто простыни, сшитые из старой рыбацкой сети. Отчаяние давило на душу не хуже могильной плиты.
Корабль поворачивал тяжело, как нагруженный бревнами воз. Скрипело что-то в снастях, трещал наклонившийся корпус, а Хорст все не мог оторвать глаз от города на берегу.
На взгляд северянина он выглядел несколько странно: никакого дерева или камня, сплошь желтая глина. Обмазанные ей домики вольготно разбежались по нескольким холмам, огражденным высокой стеной, а с юга еще и рекой, широкой и мутной.
Около тех домов, что побольше, зеленели сады, заостренные башни тянулись вверх, норовя проткнуть небо.
— Агинор, — сказал Авти с такой гордостью, будто сам построил этот город. — Когда-то тут была граница империи и маленькая крепость.
— Когда? — поинтересовался Хорст.
— Давно, — шут рассмеялся, — я этого, по крайней мере, не застал.
— А я уж думал, что ты сотни лет по Полуострову бродишь, — усмехнулся Хорст, — ну что, надо решить, сойдем тут или дальше поплывем?
— Разве что для того, чтобы зазимовать, — шут почесал нос, огладил потихоньку отрастающие усы. — Путь отсюда только на север, в империю, где нас ждут с распростертыми объятиями.
— Ага, стражники и ядовитые змеи, — Хорст фыркнул, — а если поплывем дальше?
— Цель плавания — Южный порт на Перешейке, у самой Стены. Оттуда не так сложно добраться до Сар-Тони, что в Восточном княжестве. А там до Вестарона, куда ты так рвешься, рукой подать.
С последним утверждением шут погорячился. От Сар-Тони до столицы Вестаронского княжества лежало почти полторы сотни ходов, но по сравнению с расстоянием до Агинора это казалось сущим пустяком.
— Тогда плывем дальше, — промолвил Хорст.
— Плывем, — безмятежно кивнул Авти, — а вон и командор идет. Сейчас его обрадуем!
Ре Вальф выслушал новость спокойно, кивнул и отошел в сторону.
Корабль медленно двигался к устью реки, и вода за бортом становилась все более мутной. Город приближался, стало видно, что стена его сложена из кирпичей, а по ее верху расхаживают стражники. Сверкали на солнце островерхие шлемы и наконечники копий.
Стены, запирающей гавань, у Агинора не имелось, только отрезки огораживали ее с боков. Порт располагался на реке, довольно далеко от устья, и пресная вода защищала его от «морских людей» лучше всяких оборонительных сооружений.
Кораблей у причалов было немного, вода лениво плескалась у берега, качая всякий мусор. Множество чаек висело в воздухе, иные пролетали рядом с кораблем, посматривая на людей маленькими злыми глазками.
— А это еще кто? — спросил Хорст при виде высыпавших на причал людей в драных халатах. Они махали руками и издавали вопли столь пронзительные, что могли соперничать с чайками.
— Грузчики. Кормятся в порту и живут рядом, — махнул рукой шут. — Не думаю, что на нашем корабле они много заработают. А что орут так — привыкай. Тут, в степях, все голосят, точно бабы при родах.
Корабль подплыл к причалу и мягко ткнулся в него, будто теленок в бок матери. Грузчики встрепенулись и, словно стая цветастых и горластых птиц, ринулись к швартовочным тумбам.
— Эх, повеселимся сегодня! — мечтательно проговорил Авти. — Я тут такие кабаки знаю!
Хорст обреченно вздохнул. Пива хотелось, но уж никак не безобразия. Его-то разгульный шут учинит непременно.
— Постарайтесь вернуться до полуночи. — Командор смотрел на Авти с каким-то непонятным выражением лица. Если бы речь велась о нормальном человеке, Хорст бы решил, что редар встревожен. — Ты сам не хуже меня знаешь, что тут могут зарезать из-за медной монетки.
— Да ладно. — Шут махнул рукой, и на лице его расплылась залихватская улыбка, с какой Авти обыкновенно совершал самые гнусные проделки. — Что я, маленький, что ли?
— Нет, но все же, — ре Вальф покачал головой, — понятное дело, что вы не люди Ордена и приказать я вам не могу. Но лучше бы вы остались на борту.
— Вот именно — приказать не можешь! — Шут воздел костлявый палец. — Пойдем, Хорст! Хватит слушать нравоучения этого зануды!
Командор остался на палубе, сходни прогрохотали под ногами. Несколько сидящих прямо на земле оборванцев, тощих и смуглых, как загорелые скелеты, ошпарили чужаков пристальными взорами. Авти продемонстрировал кинжал, и взгляды тут же рассеялись по сторонам.
— Куда мы идем? — спросил Хорст, глядя на одинаковые маленькие домики, мимо которых топали приятели. Короткие и узкие улочки сплетались в настоящий лабиринт, но Авти выбирал дорогу очень уверенно.
Населены трущобы были очень плотно. Под ногами ползали дети, псы валялись в тени, высунув языки, вокруг мусорных куч жужжали мухи. Из домов доносились пронзительные крики и растекались запахи незнакомых блюд.
— В кабак, — мечтательно отозвался шут, — где есть пиво, не очень добродетельные девицы и еще кое-что… Укуси тебя Хаос!
Последняя фраза относилась к собаке, с рычанием бросившейся на приятелей. Она ловко увернулась от пинка и ухитрилась вцепиться Хорсту в сапог. Только чувствительный удар по хребтине заставил зверюгу разжать челюсти. С разочарованным ворчанием она попятилась.
— Как-то это негостеприимно! — Хорст с сожалением осмотрел пострадавшее голенище.
— Твое счастье, что ты не сталкивался с местным гостеприимством, — усмехнулся Авти. — От него умереть проще, чем от иной болезни! Кормят и поят, пока не лопнешь!
Словно намереваясь подтвердить сказанное, из дверей очередного дома вывалился седобородый дед в ярко-желтом халате, почти упал на шута, вцепился тому в ворот и разразился длинной фразой, из которой Хорст не понял ни слова.
Пахло от старика гадостно — протухшим пивом и куриным пометом.
— Отвали, — сказал Авти, отпихивая старикана, — и нечего совать руку мне в карман! Я могу и ножиком пырнуть!
Последний аргумент оказался самым действенным. Дед отшатнулся, сверкнул темными глазищами.
— Клянусь Владыкой-Порядком, случайно получилось! — пробормотал он. — Извини, дорогой!
И улыбнулся, блеснув прекрасно сохранившимися зубами.
— Так они знают лесное наречие? — удивился Хорст, распространенный на севере Полуострова язык называли чаще всего именно так.
— Разумеется, — кивнул шут, — как-никак довольно долго были частью империи, хоть по крови и степняки. Так что знают, хотя и предпочитают разговаривать на степном. Вот дальше на восток будет хуже. Все трещат, будто сороки, а ничего не понять!
Миновали городские ворота, створки которых намертво вросли в землю и, казалось, навечно застыли в открытом состоянии. Несколько стражников, устроившихся на широкой скамье, были заняты игрой в кости и не обращали на прохожих никакого внимания.
— Ничего себе! — поразился Хорст. — Как так можно?
— А кого им бояться? — Авти улыбнулся. — «Морским людям» и степнякам река мешает, холиасты далеко, империя тоже. Не пропустить в город разбойников — вот и все заботы.
За стенами улицы расширились, дома стали выше. Постройки были опоясаны глиняными заборами, из-за которых приветственно качали ветками фруктовые деревья, усеянные желтыми и розовыми плодами.
— Персики, — шут облизнулся, — такого ты у себя в Линоране не сыщешь! Но ничего, мы сегодня других плодов отведаем!
Кабак в Агиноре мало чем отличался от собратьев в Стагорне или Эрнитоне, разве что выстроен был из кирпичей. Приземистое широкое здание встретило приятелей доносящимися изнутри удалыми воплями и храпящим у крыльца мужичком.
— Слабак! — хмыкнул Авти, переступая через тело. — Вот мы сегодня покажем, как гулять надо!
Внутри оказалось душно и тесно, как на старом кладбище. Под ногами хлюпало пролитое пиво и хрустели выбитые зубы, откуда-то сочился сладко пахнущий дымок, слышались невнятные выкрики и стук кружек.
— Пива нам, да побольше! — провозгласил Авти, небрежно спихивая с лавки мужика с совершенно неподвижным, остекленевшим взглядом. Тот мягко, как мешок с сеном, свалился на пол и остался лежать.
Хорст заметил, как на них обратились неприязненные взгляды. Чужаков тут вряд ли любили.
Принесли пиво. Хорст сделал первый глоток и едва не поперхнулся — напиток оказался кислым и вдобавок отдавал чем-то горелым. Возникло подозрение, что туда добавили какой-то гадости.