Как-то к командиру дивизиона обратился командир пехотного батальона.
— Дайте мне из пятой батареи только на сутки сержанта Ванина с его расчетом.
Было это тоже на Смоленщине, у деревни Горы. Когда Ванин, выбрав удобную позицию и замаскировав пушку на гребне курганчика, явился на КП батальона и представился командиру, тот крепко пожал ему руку и сказал:
— Пойдем в тыл к фрицам.
Наступили сумерки. 20 крепких пехотинцев подхватили пушку и только им одним ведомыми тропами покатили ее к переднему краю вражеской обороны.
Благополучно миновав «нейтралку», остановились перед минным полем. Два пехотинца и минер нырнули вперед. Прорезан ход. Без крика снят часовой. Вот уже пушка за глубокой траншеей. Еще несколько минут, и она встанет на боевую позицию. И вдруг впереди — голоса. Пушка остановилась.
А голоса вот они, совсем рядом. Пехотинцы и артиллеристы замерли. Ванину показалось, что, поравнявшись с ними, немцы остановились. Он крепко стиснул автомат и подался вперед. Но голоса стали удаляться влево. И как только они затихли, лейтенант прошептал:
— Пошли, ребята!
На восходе грохнул первый выстрел. Застрекотал пулемет, затрещали автоматы. Вражеская пулеметная точка была уничтожена. Еще несколько выстрелов — и нет двух минометов. Гитлеровцы заметались, но скоро пришли в себя и открыли по высотке огонь. Маскируясь в кустах тальника, они стали приближаться. Фашистов было много. То и дело раздавалось: «Шнелль! Шнеллер!» Это офицеры подгоняли солдат.
Положение было угрожающим: враг наседал. Особенно донимал дзот справа. Шквальным огнем спаренных пулеметов он буквально засыпал раскаленным свинцом высоту. Были ранены лейтенант и сержант. Выбыло из строя несколько автоматчиков и артиллеристов. Ванин посмотрел в сторону нашей передовой, откуда могла появиться помощь. Но наша передовая молчала… «Ничего, будем держаться», — решил Ванин и подал команду:
— По вражескому дзоту огонь!
Два метких выстрела — дзот взлетел на воздух. Разрушен командный пункт. Пылает свалившаяся в кювет автомашина с боеприпасами. На маленьком участке смоленской земли столкнулись две силы, две воли. Это было испытание нервов, стойкости и упорства, проверка запаса человеческих возможностей.
И в тот момент, когда гитлеровцы вплотную подошли к высоте, наши роты и батальоны поднялись в атаку — пришла долгожданная помощь!
Мастерство Николая Ванина и его расчета росло с каждым боем. Представляя его к новой высокой правительственной награде — званию Героя Советского Союза, — командир 696-го артиллерийского полка подполковник Антипин писал:
«В наступательных боях 1944 года в период форсирования реки Неман, командир орудия сержант Ванин выдвинул свою пушку на восточный берег реки и прямой наводкой подавлял огневые точки врага, уничтожив 5 пулеметных гнезд, что дало возможность 1029-му стрелковому полку без потерь форсировать реку Неман и укрепиться на занятом плацдарме.
На подступах к Восточной Пруссии 7 августа 1944 года противник предпринял контратаку. 16 танков и до роты пехоты двинулись на расчет Ванина. Сержант Ванин и его расчет не дрогнув приняли бой, уничтожив 4 танка и до 15 солдат и офицеров противника, в результате чего контратака была отбита, а наши войска вышли на государственную границу. За проявленную храбрость, решительность и смелость в бою ходатайствую о присвоении старшему сержанту Ванину Н. А. звания Героя Советского Союза».
24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР старший сержант Николай Андреевич Ванин был удостоен звания Героя Советского Союза.
Последний выстрел на западе пушка Ванина сделала под Кенигсбергом. Но ее не поставили под густую смазку, не зачехлили. По приказу командования 696-й артиллерийский истребительный полк, а вместе с ним и пушка № 12120, прошедшая с боями от Ельни до Кенигсберга, были переброшены на Дальний Восток. И здесь, сражаясь против японских империалистов, старший сержант Ванин и его расчет показали пример мужества и отваги.
В конце 1945 года Николай Андреевич Ванин вернулся в свой родной город. После короткого отдыха вышел на работу, на тот же завод, куда еще мальчиком бегал к деду и отцу, куда была проторена тропка предками рабочего рода Ваниных.
Весной 1946 года Николай Андреевич тяжело заболел, а 14 мая его не стало. Рабочие Кусинского машиностроительного завода на могиле Героя воздвигли памятник. Именем Героя в Кусе названа улица, школа № 1. Каждый учебный год первый урок в этой школе посвящается рассказу о жизни и боевой деятельности Героя Советского Союза Николая Андреевича Ванина.
СТРАЖ БАЛТИЙСКОГО НЕБА
Имя воспитанника комсомола, Героя Советского СоюзаПетра Андреевича Пилютованосит городской парк в городе Аше. Здесь, в живописном уголке Южного Урала, он родился, окончил школу, познал радость труда рабочего человека. С Ашинского металлургического завода молотобоец Петр Пилютов по комсомольской путевке уехал в летное училище.
8 сентября 1941 года крупная группировка фашистских войск: пехоты, танков, артиллерии, авиации и флота, — сломив сопротивление советских дивизий, через город Мгу прорвалась к Шлиссельбургу. Заняв Шлиссельбург, гитлеровцы блокировали с суши город Ленина. Единственной нитью, связывающей Ленинград со страной, осталась водная магистраль через Ладожское озеро и воздушное пространство над ней.
С выходом фашистских войск к Ладожскому озеру Ленинград оказался в железных тисках блокады. Но город не сдавался. Он жил, трудился и яростно разил врага. Попытка гитлеровских войск форсировать Неву и выйти к Карельскому перешейку на соединение с финскими войсками потерпела неудачу: враг был остановлен на ближних подступах к Ленинграду.
Обозленное неудачей немецкое командование войск группы «Север» бросило на Ленинград более 700 тысяч солдат и офицеров, 12 тысяч орудий и минометов, 1500 танков и более 12 тысяч самолетов.
Командующий войсками Северо-Западного направления Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, секретарь Ленинградского обкома партии А. А. Жданов и председатель городского Совета депутатов трудящихся П. С. Попков обратились с воззванием ко всем трудящимся Ленинграда и его защитникам.
«Не для того мы своими руками построили могучие фабрики и заводы Ленинграда, его замечательные дворцы и сады, чтобы все это досталось фашистским разбойникам. Никогда не бывать этому…» — говорилось в воззвании.
На призыв грудью встать на защиту родного города откликнулись все ленинградцы. В первые же дни боев на подступах к городу в ряды народного ополчения записалось свыше 160 тысяч рабочих и служащих, 32 тысячи женщин. 70 % коммунистов и 90 % комсомольцев взяли в руки винтовки.
В числе мужественных защитников города Ленина был и Петр Андреевич Пилютов, полярный летчик, участник спасения челюскинцев. За плечами Петра Андреевича был уже богатый боевой опыт: летчик Пилютов сражался на Халхин-Голе, громил финскую белогвардейщину на Карельском перешейке.
П. А. Пилютов.
Зажав Ленинград в огненном кольце, гитлеровцы пытались взять его штурмом. Но мужественные защитники стойко держались. Не сломив волю ленинградцев огнем и металлом, Гитлер и его клика были уверены в том, что голод сделает свое дело. А костлявая рука голода уже подбиралась к защитникам Ленинграда. Казалось, достаточно еще одного огневого налета — и воля ленинградцев будет сломлена. Но в этот самый опасный, самый критический момент на помощь Ленинграду пришла вся страна. Через Ладогу сплошным потоком шли грузы. С Урала везли боеприпасы и оружие, из Сибири, Казахстана, Поволжья, с Дона и Кавказа — топливо и хлеб. Обратными рейсами вывозили больных, стариков и детей.
В один из пасмурных декабрьских дней 1941 года Петр Андреевич стоял у землянки летчиков и задумчиво посматривал на тусклое небо. Мела поземка, посвистывал ветер.
— Погода не из приятных. — Он поглядел на стоявшего рядом механика.
— Да, погода того. — Механик поежился. — В такую прорву другу и недругу не посоветуешь в путь пускаться.
— А если прикажут? — Петр Андреевич пристально посмотрел на механика.
— У нашего начальства не зря голова на плечах. Не прикажут.
— Ну, а если все же прикажут?
— Думаю, что мало радости будет у того, кому прикажут в такую непогодь подниматься в воздух, — ответил механик и обернулся на раздавшийся сзади звонкий скрип снега.
— Товарищ капитан, — к Пилютову подбежал связной штаба, — вас командир полка приглашает.
— Осмотрите самолет и на всякий случай подготовьте к полету, — кивнул Петр Андреевич механику и легко зашагал к штабу.
— По вашему приказанию, — перешагнув порог землянки и приложив ладонь к виску, начал было Петр Андреевич. Но прервал его командир полка.
— Садитесь!
Пилютов сел на сколоченную из сосновых плах скамейку. Положил руки на колени и зажал в ладонях ушанку. Командир полка помолчал, потом заговорил, вначале не торопясь, а потом все больше горячась и волнуясь.
— В городе голод. Понимаешь? В городе голод. И в первую очередь страдают дети. Эвакуировать их стали, а тут, как назло, погода испортилась. Но Военный Совет решил не ждать хорошей погоды, а продолжать эвакуацию детей воздушным коридором.
— Ясно, — вырвалось у Пилютова.
— Прикрывать транспорты поручаю вам, — командир полка пристально посмотрел на капитана. — Знаю, что за эти сутки вы дважды поднимались в воздух, но делать нечего. О погоде говорить не будем — ведь вы полярник: не впервой в штормовую погоду небо бороздить.
— Было дело, — спокойно ответил Петр Андреевич.
— Вот вам, как говорят, и карты в руки. Желаю успеха! — командир полка крепко пожал руку летчика.
Прошло несколько минут, и с одного из аэродромов поднялась девятка транспортных самолетов. Она несла самый ценный груз — юных ленинградцев, воспитанников детских домов. Вслед за ними на маленьком лобастом «ишачке» взлетел в воздух капитан Пилютов. Ему приказано охранять самолеты и доставить детей на Большую землю, в случае вражеского нападения заслонить их собою, принять удар на себя.