— Молодец, Спика, — послышался шепот Хильды, и я, напоследок подарив ей хмурый взгляд, убрал луч.
Больше вечер не принес мне неожиданностей. Лунный Свет перегруппировался, передо мной стало гулять больше зверей из клана, и всех нежелательных личностей перехватывали на пути ко мне.
Я видел, что и сам Грэй желал со мной поговорить, но Хакон его не пропустил. Увел в сторону, положив руку на плечо, и что-то горячо ему доказывая. Недовольный взгляд мага скользнул по мне, а потом Грэю пришлось кивать варвару.
Свет пробивался сквозь небольшое окошко, и мое пробуждение от вчерашнего ничем не отличалось. Так же рано и так же неожиданно!
— Спика! Первота сраная!
Я поморщился и, не открывая глаз, сел на кровати. Эта Волчица когда-нибудь спит? Прием закончился поздно ночью, и я поспал от силы часа три.
Еще больше угнетало, что Хильда вообще не испытывала никаких угрызений совести из-за своей промашки на том приеме. Хоть бы один виноватый взгляд. Но нет, казалось, будто даже мой трюк с земляным лучом — это ее заслуга.
— Вставай, сегодня у тебя первый бой, — торжественно произнесла Хильда.
Эти слова заставили меня распахнуть глаза.
— В смысле?
— В прямом. У нас на окраине спор с Кривым Оскалом за одну деревушку. Альфа разрешил самим выяснить.
Я встал, переодеваясь у нее на глазах. Ночью я завалился на кровать в той самой парадной одежде, и теперь переодевался в более практичные рубаху и штаны.
Хильда, усмехнувшись, скользнула взглядом по моему телу, потом сказала:
— Можешь взять нож и копье, — и вышла за дверь.
Я вполне понимал ее чувства. По сравнению с гигантами-зверями я был доходягой, хотя тренировки неплохо оформили мне поджарую фигуру. Я был жилистым, с ярко-выраженными линиями мышц. С таким торсом можно уже идти сниматься в кино, играть супергероя. В Нулевом мире сила росла достаточно быстро, чего не скажешь о навыках.
Взяв копье и повесив ножны с отравленным клинком на пояс, я вышел из каморки. Волчица с Фолки ждали у ворот, и помощник кивнул мне, чуть дернув подбородком.
Мы покинули пустой утренний Вольфград через те же ворота, где я проходил с Хаконом. На улицах мы встретили мало зверей, тем более, Фолки иногда заставлял нас нырять в проулки, чтобы поправить маршрут.
Дорогу к шахтам я узнал сразу. Сбоку на холме проплывала высокая городская стена, и мы не спеша направлялись в ту сторону, откуда меня привел Хакон.
— Госпожа, следовало бы взять побольше зверей, — после долгого молчания сказал Фолки.
— Не смеши. Чтобы опять над Лунным Светом смеялись?
Я молчал, слушая их препирательства, и смотрел на заросший карьер, мимо которого мы как раз проходили. Уже виднелся каменный лоб холма, и вот-вот сверху должна была выглянуть крепость.
— Так и пусть смеются, — продолжал напирать Фолки, — Уже сколько раз пытались его убить?
— Зверье твое пустое! Все и так уже говорят, что у нас первоте больше чести, чем главе клана…
Показались заросшие заваленные входы в шахты, где-то там и моя. Правда, отсюда они еле проглядывались, и хорошо виднелись только открытые штольни, зияющие черным зевом.
Если я туда поднимусь, то легко найду ту пещеру, откуда вылез. Где-то там странный красный металл, обжигающий мозг через стихию земли. Меня подмывало спросить о нем, но какое-то чувство подсказывало, что эта тайна не просто опасна. Она смертельна. И убьет не только меня, но и моих сегодняшних хозяев.
Это как коснуться какой-то государственной тайны. Всегда чувствуешь, когда лучше не показывать, что ты что-то знаешь.
Поэтому я спросил о другом:
— Госпожа, что такое сильверит, мне тоже можно не знать? — и добавил, — А то, может, зря беспокоюсь, и не пригодится вовсе.
Я произнес это с видимой насмешкой, и был награжден уничтожающим взглядом. А тут Фолки окончательно добил:
— Ага, как и про шестого когтя, необязательно ему думать об этом.
Я благодарно посмотрел на него. Хильда же метнула свой убийственный взгляд в помощника, и тот, посмеиваясь, поднял ладони.
— Убила, навылет прошло!
Волчица рыкнула, а потом покачала головой, будто сдавшись:
— Дерьмо нулячье! — и процедила сквозь зубы, — Это металл, Спика, я же говорила…
Я подхватил тему, опасаясь, что момент будет упущен.
— Я спрашивал мастера Скойла, может ли зверь седьмой ступени победить человека?
Меня проткнули взглядами уже оба зверя.
— Дерзкая первота! — сказала Хильда.
Фолки же в свою очередь спросил:
— И как наставник на это отреагировал?
Я, покосившись на злую Волчицу, ответил:
— Посоветовал не задавать таких вопросов.
— И правильно сделал, — добавила Хильда, которая все же взяла себя в руки.
— Скойл более свободен в таких вопросах, — усмехнулся Фолки, — Он еще помнит себя первушником.
— Как и многие звери помнят его первотой, — добавила Волчица, — Его никогда не примут своим, особенно эти напыщенные идиоты со своей чистой кровью!
Я же продолжил:
— Он не ответил про зверя и человека, но мельком добавил, что если бы не сильверит…
Волчица поджала губы, понимая, что я не отстану. Я видел, что ей хотелось, как обычно, закончить разговор ударом в живот. Но наши отношения уже зашли за определенную черту, она знала меня намного лучше, чем в первый день нашей встречи.
А тем более, вчерашнее упущение все-таки давило не нее.
— Зверь седьмой ступени, если на личном пути достиг определенного мастерства… Ну, и если человек первый перст, да даже и второй… — осторожно сказала Хильда и покачала головой, — Ох, плохие это разговоры.
И она, и Фолки приложили пальцы ко лбу и взглянули на Небо. Я тоже так сделал, но больше из уважения к зверям.
— Он может победить, — выдохнула Хильда, — Поэтому главы стай абсолютно все — шестые когти.
— Именно, — кивнул Фолки, — Переход зверей в меру человека — не такое уж редкое явление.
— И держат их поближе к столице, чтобы на виду были, — прошептала Волчица.
— Да нет, — жарко заспорил Фолки, — Это чтобы на окраинах не возникало сильных мер.
— Может, и так, — пожала плечами Хильда.
— Госпожа, — вздохнув, напомнил я, — Металл.
— Ах, да, сильверит. Доспехи из этого металла может носить только человек. Они защищают его от магии низших мер.
— А если я одену их?
— Умрешь, — сказал Фолки, — Даже звери не могут долго выносить контакта с ним.
Я потер подбородок. Вполне логично для этого мира, где сильные правят слабыми, но при этом слабые спокойно могут стать сильными. Высшие меры защищают себя не только боевыми искусствами и огромное силой. Инфериор защищает их и вот таким вот… сильверитом.
— Поэтому, если человек в сильверитовых доспехах, у зверя нет никаких шансов. Оно и так трудно, почти невозможно, потому что люди… — тут она слегка замялась, — Ну, им доступно больше знаний, чем нам.
Фолки кивнул.
— У Скорпионов в руднике добывали феррит, — вспомнил я.
— Это распространенный металл, он не имеет никаких свойств, — покачала головой Хильда, — Обычное железо. Хотя сильверит почти такого же цвета, только блестит поярче.
После этих слов я понял, что красный металл — точно не сильверит.
Мы подошли к деревушке через полтора часа. Поселение примостилось между двумя пологими холмами на берегу голубого озера. За озером виднелась роща, и я, разглядывая прекрасный пейзаж, в который раз поразился — в Инфериоре такая красота соседствует с жестокостью его обитателей.
«Можно подумать, на Земле по-другому», — подумал я, усмехнувшись.
Свежевспаханные поля поднимались на холмы, разрезая зеленый ковер черными квадратами. Я смотрел на трудящихся нулей и первушников, и меня хватало за сердце при виде изможденных лиц.
Хотя, к слову, тут нули находились в более здоровом виде, чем в деревне у Кабанов или в моих видениях на той огромной стройке. Уставшие, крестьяне на полях хотя бы носили не рванье, и среди них не бродили надсмотрщики.
Первушники, судя по всему, стихийники земли и воды, ходили между работающими, на что-то показывая и раздавая команды. Да, прав был мастер Женя, первой мере живется все-таки попроще. Хотя, все познается в сравнении.
Нули, едва завидев нас, опускались на колени и пригибали головы к земле, первушники же просто кланялись.
Мы прошли через несколько домов и вышли на центральную площадь. Я заметил схожесть культур в Инфериоре. Что на окраине, что здесь, стояли в центре небольшие тотемы, расписанные письменами.
Даже здесь первушники вели свой род, хотя и было много пришлых. Насколько я понял, все новенькие просто принимались в племя и потом включались в список на столбе. При такой текучке кадров другого способа как-то чтить предков не было, а уж там, на Небе, разберутся.
Нас встретил старейшина деревни, первушник, одетый чуть побогаче своих соплеменников. Старый и бородатый, как и положено на такой должности.
— Великая госпожа, — старичок поклонился чуть ли не в пояс, — Для нас великая честь принимать вас в нашем скромном селении. Да осветит вас Небо лучами Солнца.
Волчица покосилась на меня, «мол, смотри, как надо уважать зверей».
— Этот день будет отмечен на столбе нашего рода, как знаменательный… — продолжил старейшина, но Хильда прервала его:
— Первушник, сюда должны были прибыть звери из клана Кривой Оскал.
— Великая госпожа, вас ждут на берегу Голубого озера, — не разгибаясь, произнес старик, — Небо благословило нас, и великие рода Серых Волков почтили нас своим присутствием. Воистину, это…
— Веди, старик, — сказал Фолки, которому уже наскучило все это, и он тоже переглянулся со мной.
Его взгляд говорил явно перечил Хильде — «не вздумай становиться таким же».
Мы направились в сторону сверкающего вдали озера. Я с удивлением для себя отметил, что эта деревня первушников по размерам не уступала поселению Зеленых Скорпионов. Да, все-таки, центр — это центр.