Из черноты вылетает новый плевок, и зеленая клякса разбивается точно о лицо Борова, а я прижимаюсь к его спине. Тот истошно вопит, но сразу же и замолкает, засипев от паралича — факел падает в жижу и с шипением дымит.
— Извини, у меня в планах еще пожить, — прошептал я.
Стараясь не измазаться в зеленой дряни, я с силой оттолкнул старика вперед, одновременно забрав нож из ослабевшей руки. Тело Борова крутанулось, я поймал последний блеск удивленных глаз, и он с хлюпаньем опустился в жижу.
Факел потух, наступила полная темнота, и я врубил стихию земли на максимум, чтобы ориентироваться. Заодно я попытался достучаться и до воды…
Хищная тварь была уже близко. Ползущее в жиже гладкое длинное тело, под которым ощущались сокращения мышц. Но эта была мелкая, по сравнению с тем чудовищем, что жило в озере в Лесу Правды рядом с Вольфградом.
Я не рискнул смотреть меру, чувствуя, что хищник заинтересовался своей жертвой. Мое любопытство могло его отвлечь. Не знаю, как Боров управлялся с ней и находил общий язык, но сейчас пиявка-мутант видела в нем только добычу.
Осторожно пятясь, я внимательно сканировал все вокруг. Через несколько шагов, убедившись, что тварь занята только поглощением парализованного обеда, я развернулся и почавкал по жиже дальше.
— Дерьмо нулячье, — я выругался, стискивая кулаки.
Ситуация вообще была аховая. Доспех с меня сняли, пойди вот его теперь отними. Я по колено в говне, ползу в неизвестном направлении, и не знаю, что делать.
Непроизвольно я коснулся талисмана. Рычок, Хильда, и таинственный лесной волк, ваша помощь мне бы пригодилась. Ну, хотя бы дружеский пинок.
— Помогите, — сипло вырвалось у меня, и я засмеялся.
Меня постепенно отпускало. Все же, какое счастье, что я уже что-то умею и без копья в руках. Раньше меня этот Боров наверняка бы раскатал, ну или точно смог бы обмануть.
Я остановился, сжимая ржавый нож. Впереди виднелись проблески и слышался плеск воды, а под ногами скорость потока заметно увеличилась. Похоже, что скоро будет водопад.
— Говнопад, — недовольно произнес я.
Самое обидное было, что я уже принюхался, и теперь вполне понимал, как тут выживали эти оборванцы. Вот только почему третья мера не вычистит свою канализацию от этого сброда? Или брезгует?
Сразу вспомнились истории, как самые неприступные крепости брали и захватывали, пролезая через дырку в туалете.
Через несколько шагов я действительно подошел к краю водопада. Поток ощутимо бил по икрам, пытаясь скинуть вниз, и мне приходилось опираться о слякотную стену, вгоняя больше силы в тело.
Нечистоты сливались в большой круглый отстойник. В стенах рядом и напротив виднелись еще несколько отверстий, таких же, как и то, на краю которого я стоял.
Слабый свет проникал сверху через маленькие узкие решетки, скудно освещая всю картину. Но после кромешной темноты освещение казалось вполне сносным.
Я глянул вниз. Там была только жижа, никаких берегов. Все лишнее утекало в огромное боковое отверстие.
Все-таки, Лазурный Город порождал много нечистот. Но он и был больше Вольфграда, в десятки раз, если не в сотни — мне повезло побывать тут лишь на одной улочке, я от ворот даже отойти не успел.
Я с надеждой посмотрел на решетки сверху. Нет, туда мне добраться не получится, по потолку даже с моей стихией земли не получится. А вот по стенам…
Прыгать вниз мне не хотелось, да и чутье подсказывало, что не стоит туда нырять. Кажется, я разглядел в жиже какое-то движение. У меня родилась уверенность, что пиявки-мутанты тут водятся не в единственном экземпляре.
Я чуть вылез вперед, загнав силой магии пальцы поглубже в бетон, чтобы не вывалиться. Осмотрелся.
Из соседнего отверстия поток дерьма не бил мощным водопадом, а стекал узенькой струйкой, и это было странно. Оценив расстояние до него, я решился на путешествие по стене.
Было очень сложно нашарить под склизким налетом швы между камнями, но вскоре мне удалось зацепиться, и я свесился, оказавшись полностью на стене. Перелазить оказалось очень трудно — слизь все время попадала вместе с пальцами, заполняя продавленные в камне отверстия. Приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы руки не соскользнули.
Я держал в стене образ копья, это помогало, но сапоги все время скользили, и пару раз я едва не сорвался. Повиснув так на сведенной до предела руке, я глянул вниз.
Из жижи показался хоботок и исчез, я едва успел разглядеть его в плещущейся жиже. Там пряталась еще одна тварь, и, судя по блеснувшим покатым бокам, довольно крупная.
— Дерьмо… — я выругался.
Сразу появились силы, и я воткнул пальцы в камень, заставляя тот поддаться. Через десять минут, когда сил уже почти не оставалось, а руки кровоточили, я ввалился в заветную дыру.
Здесь жижи почти не было, подо мной слабым ручьем текла обычная грязная вода. Пытаясь отдышаться, я стоял на четвереньках и смотрел в свое отражение, разбивающееся в бурунах. Все-таки у меня получилось пролезть по стене!
— О-о-о… — простонал я, и попробовал встать.
Чувство опасности пришло слишком поздно. Скалолазание сильно утомило, и я не успел дернуться, как по затылку мне прилетел удар.
— Смотри, первушник какой…
Эти слова долетели прежде, чем мой разум потонул во мраке обморока.
Очнулся я внезапно, но, по старой уже привычке, не стал открывать сразу глаза.
— Я говорю, его хозяину показать надо. На нем доспех.
— Да ты дичь, где доспех-то?
— А это что?
— Зачем показывать?
— Часто видишь первух в доспехах?
Голоса были хриплые, будто прокуренные. Говорившие то и дело покашливали, пытаясь отдышаться. Видимо, жизнь в Клоаке для легких не сахар.
— А мне как раз, — с усмешкой ответил один, — Смотри.
Я почуял, что на руках у меня уже защиты нет. Лежал я лицом вверх, в холодном ручье, и уже достаточно продрог.
Кинув чувство земли, я почувствовал рядом двух зверей. Первая и вторая ступени.
— Слышь, он очнулся.
— Ага…
Я открыл глаза, разглядывая двух оборванцев. Эти выглядели получше, чем Боров — не такие старые. Но вид у обоих был болезненный.
Зверь первой ступени был пониже, с грязными лохмами, в руках была увесистая дубинка. А вот другой был повыше и совершенно лысый, и держал он вполне приличный клинок. Его чуть тронула ржавчина, но таким вполне можно было зарубить или заколоть.
— Надо было приложить покрепче, — недовольно проворчал лысый, указывая на меня клинком.
— Сейчас, — его собеседник вздохнул и вальяжно пошел ко мне.
Он смотрел на меня, как на свою недоделанную работу — делов-то, сейчас подойдет и стукнет еще разок.
Думать мне было некогда, и я, резко представив под собой образ копья, подобрал под себя ноги и сел.
— Слышь, осторожней, — лысый насторожился и коснулся клинком плеча напарника.
— Ага, еще я первоту не боялся, — усмехнулся тот.
Мне была на руку его самонадеянность. Я напрягся, набирая из камня силу стихии…
И тут меня земля ушла у меня из-под ног, я упал и приложился затылком так, что в ушах зазвенело. Энергия земли заструилась из моего тела обратно, я попытался перехватить ее, но она сопротивлялась.
— Лохма, какого нуля ты творишь? — послышался третий голос.
Из темноты выступил еще один зверь. В грязно-синей тунике, он внимательно поглядел на обоих оборванцев.
— Камень, а что не так? — зверь с дубинкой, который как раз и оказался Лохмой, обиженно надулся.
Из меня так и тянули стихию, и я понял, что новый актер на нашей сцене — маг-стихийник.
— Тебе же ясно сказали, осторожнее с ним.
— Да это же первота! Вы чего, дичь?
У меня еще оставалась энергия в теле, странный маг не мог до конца справиться со мной. Я тряхнул головой, а потом вспомнил, что у меня есть еще и вторая стихия. Лежа в воде, я ведь вполне мог…
Я кинул все свои силы на призыв, и вдруг она ответила. Свежая, как горный ручей, энергия заструилась по жилам, закружилась в области живота, скручиваясь в подобие пружины.
Зарычав, я вскочил на корточки, кувыркнулся вперед, и выкинул ногу в живот Лохме. «Каменное жало!» — без особой надежды я усилил пинок мысленным заклинанием.
Эффект был поразительный, будто от тарана. Ребра Лохмы хрустнули, и зверь, согнувшись пополам, улетел назад и сбил с ног своего напарника. Дубинка упала в воду рядом со мной.
— Дрянь! — крикнул маг и вскинул руки.
Я снова стал терять равновесие. Не мешкая ни секунды, я упал на бок, схватил дубинку, и метнул ее в мага. Бросок получился не ахти какой, но противник все равно зажмурился и закрылся руками.
Этого мгновения мне хватило…
Я вскакиваю и несусь вперед. Оказываюсь перед стихийником прежде, чем он снова начинает поднимать руки. Меня начинает заваливать, и я просто прыгаю. Сбиваю зверя плечом, как игрок в американский футбол, и мы летим в воду, кувыркаясь.
— А-а-а-а! — зверь отмахивается от меня, не глядя, дрыгает руками и ногами.
Мне удалось напрыгнуть на него сверху, и тут тело вспомнило совсем другие приемы из моей прошлой жизни телохранителя. Прижать, заломить локоть на болевой, обездвижить…
В моем воображении плавал четкий образ копья, он проявился даже не в земле, а в потоке воды под коленями. Силы было хоть отбавляй.
— Убей его, Рохля! — просипел маг подо мной.
Я увидел, что лысый с мечом уже поднялся.
— Двинешься, и ему конец, — рявкнул я.
— Первота, ты не посмеешь, — заржал лысый и пошел ко мне, — Это же зверь, разуй глаза, глянь меру.
Я поджал губы. Было неожиданно среди отбросов общества встретить такие устаревшие стереотипы. Будем учить толерантности.
Шея мага свернулась в два счета, и зверь замертво упал в воду, не издав ни звука. Лысый, округлив глаза, остановился.
— Ты чего? Зверя убил?
— Ну, и? — я шагнул к нему.
— Да ты же… Ты же… — клинок в его руках задрожал, — Не подходи.
Я чуть не засмеялся, когда мне в грудь