Мне даже не хотелось думать, почему нельзя было передать это в письме той же соколиной почтой. Зигфрид не дурак, и раз поступил так, значит, был резон.
Хотя получалось забавно. Прилетит сокол к Зигфриду, и Дидрич отчитается — твое письмо спокойно едет.
Я усмехнулся. Значит, было что-то настолько ценное у купца, что нельзя передать с несмышленой птицей. И с войском не отправишь — слишком заметно. Быть может, там такая же печать, за которой я охотился совсем недавно.
Ох уж эти интриги. Я вздохнул — как хорошо, что у меня сейчас были понятные цели. Я просто охраняю клиента.
— А ведь я буду в твоей деревне уже, наверное, двенадцатый раз, — усмехнулся Матс, толкнув Шону локтем, — Дюжина! Надо бы отметить. И этот ваш арак на молоке… Ух, в голову бьет!
— Никакой выпивки, — строго сказал я.
Матс чуть приуныл, но улыбаться не перестал.
— А и ладно, в прошлый раз отмечал, — он хохотнул, — Соврал я. Еду уже тринад…
— Матс! — я поспешил оборвать его.
Хорек удивленно посмотрел на меня:
— Что?
Я устало потер лоб. Вот только еще этого Хорька мне не хватало в общую кучу, с его вроде бы двенадцатой поездкой. Нет, Абсолют, хватит уже твоих выходок.
— Рассказывайте, что умеете.
И вправду, Секай старательно отбирал кандидатов в охрану.
Выяснилось, что Матс, как и большинство охранников в караване, чуял опасность, но только когда что-то угрожало только ему. Поэтому Хорек скромно добавил, что при нападении разбойников смог бы и сам увернуться.
Владел своим коротким мечом он на уровне, но без особого таланта. Еще стихия земли, но слабовато. Хорошо ориентировался в лесу, читал следы.
— Они пахнут, — скромно сказал Матс, — А запах рассказывает мне, кто прошел.
— И даже меру можно увидеть? — удивленно спросил я.
— Ну, меру можно, со ступенью могу ошибиться.
Шона тоже оказался достаточно талантлив. Чувства опасности у него не было, но он мог ощущать на себе внимательный взгляд, и понять, откуда смотрят. Только смотреть должны, опять же, точно на него.
Еще он мог чувствовать настроение животных, и даже внушать им некоторые мысли. Как пояснил юнец, это дар его стаи — именно так Степные Соколы обучают животных.
И я сразу понял, как Секай выяснил кличку Мышика. Понятно, почему он так хохотал.
— Мы не только почтовых соколов обучаем. Наши лошади тоже знамениты на весь Орден.
Еще я обрадовался, узнав, что Шона отлично стреляет из лука. Оказалось, это отголоски стихии воздуха. В детстве думали, что у него будет сильная магия, но, увы, не сложилось.
— А где твой лук-то? — я внимательно посмотрел на пояс Шоны, где красовался только длинный кинжал.
— Э-э-э… В телеге.
Я только покачал головой. Надо бы заняться этими двумя, и вдолбить в них серьезное отношение к делу.
— Ладно, поехали в лагерь. По пути вам объясню, что будете делать.
Мы сели верхом и направились обратно. Выслушав зверей, я только в очередной раз понял, что мои способности на самом деле уникальны для Нулевого мира.
Либо я еще не встречал по-настоящему талантливых зверей…
Глава 8. Дорога
Все время, пока звери отдыхали на привале, я занимался тем, что обходил лагерь, пытаясь поговорить со всеми. Конечно, в основном я вызывал раздражение у окружающих, но кое-что я выяснил.
Например, что нападение разбойников было очень странным.
— Стрелы-то необычные, заговоренные сильным зверем. Откуда у разбойников такие?
— Ага, а в телегу Дидричу вообще, говорят, попала заговоренная человеком!
— Точно, видел я эту стрелу. Я бы сказал, что там уже копье…
— Да, повезло хозяину. Тут бы Ларс его не выходил.
— Да Ларс и зверя-то через раз лечит, — такой веселой шуткой закончился разговор с компанией зверей у костра.
Лекаря я нашел у другого костра. Тот подтвердил, что магия на стрелах «боевая, и это только в настоящих дружинах используется». Как я понял, зачаровывание стрел — отдельное искусство, и если все вокруг говорили, что разбойникам такое не под силу, то вырисовывалась нехорошая картина.
Тем более, лекарь Ларс проговорился, что два выживших разбойника, которых удалось схватить, покончили с собой «весьма странным способом».
— Странным, это каким? — спросил я.
— Магическая метка, — шепотом произнес лекарь, — Только человек, причем очень сильный, может такую поставить.
— А что с ними стало?
— Да ничего, — Ларс развел руками, — Они просто умерли, не успев сказать ни слова. И следов магии даже не осталось.
— А откуда-же ты знаешь?
— Ну, на войне поклонники Бездны так обрезают языки своим воинам. Схватишь такого, и спасти беднягу успевает только человек-маг, если вовремя разглядит метку. Я-то ее даже в упор не вижу, мерой не вышел.
Разговор с лекарем лишь подтвердил мои опасения. Я мысленно поругал себя за беспечность. Все это надо было выяснить еще раньше.
Тут выяснилось еще, что один из разбойников сбежал. Тот самый огромный увалень с топором выбрался из-под завалов и убил двух зверей, собиравших трофеи. А потом исчез в неизвестном направлении.
— Будто прикрыл его кто-то, — кивнул сидящий рядом с лекарем, и понизил голос до шепота, — Сильная мера.
А мне что? Мне приходилось перестраховываться, и исходить из самой опасной версии.
Сам я был в курсе некоторых интриг, происходящих в Ордене. Поэтому мне показалось вполне логичным, что за секретным посланием приора могут охотиться.
Возможно, это прецептор Аластор, хотя я даже не знал, где он сейчас находится. А возможно, все проделки этого самого Желтого Приора. Его я подозревал в первую очередь, потому что… Ну, потому что его никто не любит!
Вот только почему-то он опасался сделать это в открытую. Вероятно, заговорщики, пусть даже ими управляет сам прецептор, еще не так сильны.
— Дерьмо нулячье, куда я вляпался, — ворчал я, двигаясь обратно в центр небольшого лагеря.
Оставшееся время я потратил на то, чтобы хоть чуть-чуть подготовить своих помощников.
Я чуял на себе внимательные взгляды Дидрича и Секая все то время, пока объяснял своим подопечным, что от них требуется. Мы сидели совсем недалеко от них, на расстоянии броска копья. Такого броска, в котором я был на сто процентов уверен.
Вообще, удивительное дело, во что оформился дар Скорпионов. Я подозревал, что именно он по большей части и виновен в моей звериной силе.
А ведь у меня опять не было времени разобраться в своих новых способностях. Ничего, по дороге попробую. Больше всего меня самого удивило, во что превратилось чувство опасности.
— Ты — первый номер? — переспросил Матс, который не уставал терзать меня вопросами, глупыми и не очень.
А вот Шона еще стеснялся задавать их, и мне следовало как можно скорее втереться ему в доверие. Иначе про какой-то опасный момент он просто мне не расскажет — посчитает неважной мелочью.
Сама по себе идея вот так быстро обучить двух зверей навыкам сопровождения была не особо удачной, но так я получал хоть какие-то преимущества. Ведь еще четыре глаза давали мне лишние секунды на принятие решения.
— Да, я для вас первый номер, — повторил я, — Я все время следую чуть позади Дидрича. Один из вас… Шона, ты будешь второй. Матс — третий.
— Но-мер, — Матс будто попробовал слово на вкус.
Я поскреб давно небритый подбородок. Появившись в Нулевом мире, я не задумывался, на каком языке я говорю. И мне было невдомек, что необычного в этом слове, но было видно, что Матс его редко слышал.
— Так говорят только ученые маги, — вдруг сказал Шона, но тут же замолчал, поймав мой взгляд.
Нет, это не дело. А ведь за озером он больше болтал, чем здесь и сейчас, когда на нас устремлены взгляды десятков охранников.
— Точно, — кивнул Матс, — А я думаю, где же я его слышал. Ну точно, в столице, в Лазурном Городе.
Шона покосился на Хорька, а потом оглянулся назад, на компанию молодых воинов. Кажется, именно с ними юный Сокол охранял повозки.
Во взгляде молодого сокола я заметил сомнения. Я не мог прочитать мысли парня, но было ясно как день, что такое недопонимание надо пресекать на корню.
— Так, Шона, — я выразительно посмотрел на парня, не забывая поглядывать в сторону Дидрича.
Сокол обернулся, поймал мой взгляд и сразу замялся.
— Что не так, мастер Белый?
Я поморщился.
— Просто Белый, без мастера. Давай выкладывай, что у тебя на уме.
— Я… Ребята говорят…
— Рассказывай, что ребята говорят?
Бедный сокол, на него было жалко смотреть. Меня не волновала его стеснительность, это никоим образом не говорило о том, какой он будет в бою. Но вот доступ к информации это могло мне перекрыть.
Парня долго пришлось сверлить взглядом…
— Ну, они не понимают, какой от нас толк? — наконец выпалил Шона.
— Та-а-ак… — протянул я, — А конкретнее?
Парень замолчал, собираясь с мыслями, но с речью выступил уже Матс.
— А я тоже скажу, потому что не понимаю. Караван охраняет почти сорок зверей, — Хорек даже развел руками, будто показывал на всех вокруг, — Тут третьи, и даже четвертые ступени. И каждый готов положить жизнь за хозяина!
— А за груз положите? — спросил я.
Звери переглянулись и утвердительно кивнули.
— Вот в этом и отличие, — сказал я, — Пусть хоть вся охрана ляжет, а товары прямо перед вашими носами будут утаскивать. От хозяина ни ногой, и уводим туда, где безопасно.
Наконец-то я попал в точку. Я заметил по взглядам двух зверей, что они начали чуять разницу. Вот только как это будет выглядеть в глазах их боевых товарищей?
— Да уж, мастера Дидрича отведешь… — проворчал Матс, — Человека хрен сдвинешь с места.
— Так господин ругаться будет, скажет, что надо спасать груз.
— Будет, — кивнул я, — Но нам до этого дела нет.
Матс с Шоной пытались понять эту тонкую грань. А у меня принцип был простой: нет «клиента» — нет работы. Сохранность его денег меня не волновала, он потом еще заработает, никуда не денется.