На мой вопрос, что такое Прорыв, она только отмахнулась. Для себя я пометил, что наверняка что-нибудь, связанное с Апепами, теми огромными червями. Ну, а как еще могут прорваться эти демоны из Тенебры?
Да и наверняка все это связано с битвой на небесах, о которой рассказывал еще тот демон из Клоаки. Как его там…
Лисица в это время продолжала:
— Моя стая Рыжих Лис жила на Земле Цветущей Сакуры. Мы не были старшей стаей на этом острове, нами правили Безликие Драконы, но все мы подчинялись Алому Приору…
Как оказалось, демоны не хлынули ужасной волной. Я помнил, что Инфериор сам по себе демонов не очень-то и любил, лишая сил. Сам видел, что случается с ними при долгом нахождении на поверхности без защитной магии.
Началась более привычная для Бездны работа — медленное совращение всего приората в свою веру. Ну, остров на то и остров, что все новомодное туда прибывает с запозданием.
А у островитян всегда были особые отношения с Небом.
— Честь для воина превыше всего, — кивнула Кицунэ, — По самому древнему договору мы служим не приору, но прецептору. Самому Ордену…
Вот тогда-то и случилось первое военное столкновение. Только поклонники Бездны под предводительством Алого Приора пошли пока не на запад, к великому Престолу Ордена, а всего лишь попытались прищучить строптивую Землю Цветущей Сакуры. Потому что те вдруг выбрали сторону прецептора.
Тихо, без особого шума, но мечом и огнем Алые хотели склонить воинов, помнящих о чести.
— Сколько прекрасных стай было… — по щеке Кицунэ скатилась слеза, — Журавли, Черепахи, Карпы…
Она до скрипа сжала рукоять своей катаны, словно приготовилась нанести удар.
До меня же не сразу дошло:
— Безликие Драконы?
— По иронии судьбы, первой же стаей, забывшей о чести, стала старшая стая…
Кицунэ продолжала и продолжала рассказывать, словно куда-то спешила. У Безликих Драконов был свой смертный грех — они предали и Небо, и хозяина, которому поклялись служить.
Насколько я понял, вот эта служба хозяину на Земле Цветущей Сакуры возводилась в особую религию. Я только покачал головой — ну все, как у самураев. Честь, возведенная в абсолют.
Драконы ударили в спину, и Лисы прорвались к морю и смогли уйти по воде. Именно Лисы сообщили в Престол Ордена о том, что Алый Приорат пал под натиском неведомой веры.
— Многие хорошие стаи пожертвовали собой…
— А Безликие… Это те самые Драконы?
— И да, и нет…
Предательство, видимо, совсем сдвинуло ролики в мозгах этих самых Драконов, и они занялись тем, чем занимаются сейчас… Как сказала Кицунэ, попутали Небо с Бездной. Нанимаются тайными убийцами к любому желающему, чтобы таким образом вернуть честь.
— Больные ублюдки, — с ненавистью выдохнула Лисица.
Я вспомнил Полли из деревни Соколов. Она была довольно адекватной, и на больную не походила.
— А как отличить Безликого? — спросил я.
Как пояснила Кицунэ… никак. На то они и Безликие — могут быть одеты в одежду любой стаи, даже нанести татуировку. Основное отличие — особая техника скрытия меры, которая на седьмой ступени зверя позволяет обмануть даже человека. Тайное и запретное знание Земли Цветущей Сакуры.
Некоторое время Лисица сверлила меня взглядом, проверяя, как я снимаю шину на руке, чтобы смазать и там кожу.
— Да мажу я, мажу…
— Ты же знаешь, седьмая ступень зверя под запретом? — вдруг спросила она.
— Э-э-э… — протянул я, — Догадываюсь. И почему?
В какой-то степени я был благодарен Лисице. Она так и не сказала, почему спасла мне жизнь, но рассказывала обо всем так, будто время было на исходе. Меня поражала эта ее уверенность, что она вот-вот умрет.
— На седьмой ступени зверь может овладеть такой магией, которая пробивает сильверит, — спокойно сказала Кицунэ.
Округлив глаза, я даже забыл про мазь. Очень многое вставало на свои места… И почему вожаки стай всего лишь шестые ступени, и почему… Впрочем, еще больше «почему» возникло у меня в качестве вопросов.
Оказалось, на зверей, достигших шестой ступени, люди стараются наложить родовой барьер. Каждый зверь обязан явиться к приору якобы на церемонию, но все и так знают, что там ждет.
— Это особый почет, если зверю позволят стать человеком. Такое случалось… — тут Кицунэ потерла лоб, а потом покачала головой, — Я не помню, чтобы такое случалось.
— А как же ты?
— Мы Тени Ордена, у нас свой договор с Небом. Великий дар прецептора — быть на седьмой ступени.
— На вас тоже барьер наложили?
— Естественно…
— Но ведь вы бы могли попробовать сразиться с…
Кицунэ положила ладонь на рукоять меча.
— Даже не смей произносить эти слова. Служба хозяину — смертный долг Тени Ордена.
Я поджал губы. Умеет она остановить. Вроде бы милая девушка — рыжие волосы с белыми кончиками, но в глазах такая сталь. И моя смерть, если скажу лишнее.
Со вздохом я сменил тему:
— Слушай, приоратов ведь двенадцать всего. Как же одиннадцать приоров не справились с одним?
И снова взгляд, намекающий, какой же я наивный.
— Мелкие деревни зверей не могут договориться, кто будет строить мост через ручей между ними… А ты говоришь о приоратах.
Я усмехнулся. Как это все жизненно… Можно подумать, у нас на Земле когда-то было по-другому.
Как пояснила Лисица, сначала отправили послов проверить, что там, в Алом Приорате… Проверяющие не вернулись, посланные уже за ними воины тоже… А потом стали появляться весточки, что не все гладко в других приоратах.
— Так ересь уже с оружием двинулась на запад, к Престолу Ордена, — закончила Кицунэ.
— Ты извини меня, госпожа седьмой хвост, — усмехнулся я, в очередной раз смазывая мазью свои болячки, — Но как-то глупо все получилось. Ведь вы же, Лисы, вовремя предупредили.
— Я совсем недавно стала догадываться, почему так произошло, — покачала головой Лисица, — В Синем Приорате я выяснила, что… — тут она замялась, не решаясь произнести.
— Что прецептор сам предал Небо? — закончил я, стараясь, чтобы после всей исповеди Лисицы мои слова не звучали издевкой.
Она вздрогнула, посмотрела на меня.
— Ты знаешь?
— Ну, в Лазурном Городе я кое-что видел…
Мне в свою очередь пришлось рассказать, что произошло в Клоаке, под городом Зигфрида Синего. Судя по легкому удивлению Кицунэ, таких подробностей она не знала.
— Вот ты, значит, как стал зверем…
— Да. Но знаешь, тот демон, которого я убил… Вотан, кажется. Он ведь был сам по себе. Не служил Бездне.
Лисица покачала головой:
— Ты не совсем понял. Цель еретиков — не склонить перед Бездной…
— В смысле?!
На мой удивленный взгляд она попыталась мне пояснить, и с ее слов я понял только, что Бездна довольно демократична. Главное, отвернись от Неба, а там делай что хочешь. Все равно без поддержки свыше рано или поздно все скатятся в самую… ну, в эту самую Бездну.
— Да взять тех же Безликих, — попыталась она объяснить, — Можешь, если хочешь, поискать и нанять, чтобы убить кого хочешь. Даже еретика. Правда, до приоров они навряд ли доберутся. Но Небу это будет не по нраву. Казнят и тебя, и Безликого…
Теперь я понял, почему та Полли из деревни Соколов скрывается. Как она умудрилась Безликой-то стать?
— Кицунэ, — спросил я, откладывая банку.
— Что?
— Зачем ты спасла меня?
Она отвернулась к костру. Молчание затянулось, и я сказал:
— Ты ведь не первый раз уже спасаешь. Тогда вот с Фолки мы были.
— Фолки, — она улыбнулась, вспоминая помощника Хильды, — Этот хитрожопый зверь, который видит варианты. Интересный дар…
— Он тебе нравится?
Я даже не знаю, зачем задал этот не совсем мужской, в принципе, вопрос. Но все-таки я тронул струнку в душе самурайки — на ее щеках появился легкий пунец, и она опять попыталась надавить на меня сталью.
— Все, все… — я поднял примирительно ладони.
— Я отдавала долг Волчице.
— Той самой Белой Волчице?
— Да, она спасла мне жизнь, и позволила защитить хозяина. Это — высшая честь для Тени Ордена.
— Тогда, когда наш караван проверяли возле Лазурного Города… — начал было я, — Ты не выдала меня.
— Да, именно тогда я почувствовала, что отдала долг сполна. Но предала хозяина.
— А теперь?
Она чуть не заскрипела зубами. Снова я затронул запретную тему. На этом наш разговор закончился, Кицунэ развернула меня и стала натирать спину мазью.
Весь следующий день она не проронила ни слова, сколько не пытался я заговорить. Раны на мне заживали все быстрее, кости срастались со звериной скоростью, и к вечеру я даже смог размяться с обтесанной палкой. Тело с радостью отдало себя Дару Скорпионов, и оказалось, что и там есть свои особые целительные техники.
Так я заснул, гоняя энергию материальных стихий через стихию духа, пытаясь сплести их в какие-то свои узоры. Кицунэ только одобрительно кивала, наблюдая за мной.
Не знаю, что разбудило меня среди ночи. Я открыл глаза, ощущая странную тревогу. Нет, мне не угрожала опасность — живность в диком лесу вокруг старалась не подходить к зверю седьмой ступени.
Лисица сидела по ту сторону костра на коленях с закрытыми глазами, привычно опустив руки на бедра. Она сняла доспехи и подкладки, оставшись только в повязках, скрывающих наготу. Я непроизвольно залюбовался стройной фигурой, бледным пятном отражающейся в свете костра.
Но вот в изящной руке блеснул короткий кинжал, и Кицунэ приложила острие к повязке, прикрывающей грудь. Прямо напротив сердца…
Глава 16. Ритуалы и обычаи
Сонный дурман как рукой сняло — чокнутая Лисица собиралась себя порешить!
Я еще недостаточно оправился от ран, но в эти доли секунды свое тело не жалел. Мне потом не удалось даже вспомнить, чем я, собственно, оттолкнулся от земли, но взметнулось пламя костра, разлетелись подхваченные ветром угольки — и мои ладони обхватили руки Кицунэ.
— Что ты делаешь, Белый Волк? — ее глаза, подернутые какой-то пеленой, уставились на меня.